ПОКА НЕ ПОГАСНЕТ СОЛНЦЕ - "Nogaulitki"
***
В больнице мне сказали, что это был сердечный приступ, и что я вовремя вызвала скорую. Сидя на стуле в халате возле кровати, где лежала бледная и словно ставшая какой-то совсем маленькой бабушка, я поняла, что просто не смогу.
Не смогу ее оставить в таком состоянии. Не смогу уехать, даже если она поправится. Потому что не смогу жить в тысячах километрах от нее, каждый раз задаваясь вопросом, а как она? Не смогу обходиться только телефонными разговорами, не видя истинного положения вещей. Не смогу спокойно жить, не зная, как она на самом деле.
Так что это все было просто невозможно. Я не могла уехать. Не могла оставить женщину, которая посвятила мне всю свою жизнь. Которая заменила мне мать и отца. И когда-нибудь, когда я буду старой и предстану перед Господом Богом, я не хочу отвечать на вопрос, почему я уехала, почему выбрала себя, а не ее? Потому что она отдала мне все, что у нее было. Пришло время возвращать долги.
Посмотрев на часы, я вздохнула. Было почти восемь. На телефоне уйма пропущенных от Богатыревой, а в голове ни одной ценной мысли. Но я знала, что мне делать. Знала, что я должна это сделать.
***
Когда я была около ее дома, почтив в девять, то написала ей смс и попросила выйти на детскую площадку перед домом. К счастью, там никого не было – был выходной, и большая часть нашего городка разъехалась по дачам. Богатырева вышла уже через пару минут, что-то держа в руках.
— Привет, — проговорила она и обняла меня. Я автоматически прижалась к ней, вдыхая любимый аромат. Когда она отстранилась, губы девушки чуть изогнулись в полуулыбке. – Ты куда пропала? На работе что-то случилось? Задержали? Я ждала тебя почти час на вокзале.
Я набрала в легкие воздуха и… не смогла сказать ни слова. Просто смотрела на нее, пытаясь найти в себе силы. Наконец, собравшись с духом, кивнула.
— Да, там… Возникли проблемы. Извини… — начала было я, но Богатырева прервала меня.
— Ничего, я так и поняла, — улыбнулась она. – Я все сделала.
Девушка протянула небольшой прямоугольный лист, который мне пришлось взять.
— Что это? – проговорила я, глядя на него.
— Твой билет. Это купе. На двоих, — улыбнулась Богатырева и присела на качели. – Думаю, два дня в пути будет лучше провести вдвоем, — чуть оттолкнувшись ногами и качнувшись, проговорила она.
Я вздохнула и закрыла глаза. Сейчас будет самое сложное. И мне придется сыграть эту роль лучше всех.
— Послушай… — начала я, а Богатырева, услышав в моем голосе серьезные нотки, тут же перестала качаться и поднялась на ноги.
— Что? – подойдя ко мне, спросила девушка, но на ее губах все еще играла улыбка. – Только не говори, что тебе нужно взять билет самой, Лер. Это… Это подарок. От меня и родителей. Правда... – начала говорить она, и я поморщилась. Но не от того, что мне было неприятно это слышать, а от того, что мне хотелось плакать.
— Лесь, я не поеду, — покачала я головой, выпалив сразу итог своей речи. Хотя репетировала то, что я хочу сказать, почти всю дорогу к ней.
— Ч-что? – нахмурилась она. – Тебя дата не устраивает? Просто мы о ней говорили, но можно же поменять.
— Нет, — снова покачала я головой, глядя на билет. – Я вообще не поеду.
— Что? – снова спросила она, но уже совершенно другим тоном. – Но… почему? Что… Что случилось? Ты еще вчера собиралась… Бабушка? С ней что-то? – к моему удивлению, била она без промаха.
— Лесь, — снова прервала я ее, понимая, что придется довести дело до конца. – Я должна остаться. Это… Это мое решение. Так будет лучше.
Богатырева смотрела на меня пару минут в полном молчании. Потом вздохнула и проговорила:
— Значит, я тоже остаюсь. Поступлю в колледж или вон в Новосиб. И все. Если ты не хочешь оставлять бабушку, я могу это понять, я…
Пока она говорила, перед моими глазами пролетали картинки, которым было не суждено воплотиться в жизнь.
Вот мы гуляем за руку по набережной, Москва в ночных огнях, свет от которых отражается на водной глади. Вот я прихожу домой с учебы и готовлю для нас ужин. Вот она будит меня легкими поцелуями в шею, заставляя открыть глаза и любоваться ее темными волосами на белых простынях. Все это могло бы быть, но все это не может случиться. И я должна сделать то, что должна.
— Нет, — покачала я головой и впервые посмотрела ей в глаза.
— Что «нет»? – не поняла Богатырева.
— Дело не в бабушке. Я… Я просто не поеду.
— Я поняла, — кивнула она. – А я хочу быть с тобой, значит, и я остаюсь.
И я произнесла то, что разделило всю мою жизнь на «до» и «после».
— Да не люблю я тебя! – почти проорала я. – И уезжать я не хочу, и жить с тобой не хочу. И здесь ты мне не нужна, понимаешь? Не нужна, — повторила я, проговаривая каждое слово. – Уезжай, Лесь. Уезжай.
Богатырева смотрела на меня, не говоря ни слова. Молча. Даже не моргала. Я поклялась себе выдержать этот взгляд. Но когда молчание затянулось, я кашлянула и протянула ей билет.
— Вот, возьми. Мне это не пригодится, — проговорила я, стараясь смотреть куда-то под ноги.
Услышав какие-то звуки, я подняла взгляд. Богатырева шла к своему подъезду, оставив меня стоять с этим чертовым билетом. И с каждым ее шагом мое сердце билось все тише.
***
Я узнала потом от знакомых, что она уехала уже через два дня. Наверное, ей было так проще. Оставить здесь все – воспоминания, надежды, меня. Хотя в тот день, когда она уезжала, она звонила мне. Но я не взяла трубку. Не была уверена, что не сорвусь и не расскажу всю правду. А этого допустить было нельзя.
Я знала, что другого варианта у меня не было. Только унизив ее, разбив ей сердце, я могла быть уверена, что она уедет. Оставшись здесь или переехав в Новосибирск, она бы потеряла свою мечту о большой жизни в большом городе. Возможность. Она мечтала, она грезила Москвой. А кто я? Человек, с которым она спала несколько месяцев? Ее первая любовь? Стоила ли эта романтика того, чтобы рисковать тем, что у нее могло бы быть? Я была уверена, что нет. Я всего лишь идиотка, которая на какой-то момент поверила, что впервые получит то, что хочет. Наивная дура.
Но лишать этой мечты Богатыреву я была не в праве. Наверное, это было даже как-то пафосно – наврать ей с три короба, чтобы она уехала и забыла меня. Но по-другому она бы не ушла. Если бы я ее не прогнала, она бы меня не отпустила. Слишком крепко она держалась.
Так крепко, что даже не усомнилась в моих словах. Но мне это было на руку. Держать ее здесь хотело мое сердце, но мой разум взял верх. Сказки про «долго и счастливо» не будет. Все снято, всем спасибо.
Глава 22
Противная Ирка особо ничего не рассказала о том, как они провели остаток вечера с Ринатом. Сказала лишь, что он ее проводил и доставил до дома в целости и сохранности. Я не стала лезть в душу. Пока что. Видит Бог, если у этих двоих что-то получится, я буду только рада. Ирка заслуживает счастья, обыкновенного женского счастья, как никто другой. Также подруга сообщила, что Ринат хочет предложить всем отправиться на выходные на дачу его родителей. Домик, расположенный в живописном месте с озером неподалеку, должен был дать возможность всем как следует отдохнуть. Я понимала, что под «всеми» имелись в виду мы с Иркой, а также Богатырева. И мне было сложно понять, что я чувствую при мысли об этом. Но я решила не задумываться и не напрягать мозги раньше времени.
Всю следующую рабочую неделю я общалась со старым другом. Но это был Ринат, а не Леська. Богатырева почему-то упорно не желала первая выходить на связь, а я не знала, следует ли мне это сделать. Как ни крути, все же я чувствовала себя виноватой. Да, произошедшее между нами было давно и быльем поросло, но я не знала, что она думает обо всем этом. Конечно, я ожидала, что Богатырева, как и полагается, будет вести себя достойно и никак не покажет своего истинного отношения ко мне после всего случившегося, если это поставит меня в неловкое положение. Но я не могла не допускать мысли о том, что, вероятно, она ничего не забыла, а все то общение, что было в тот вечер – лишь дань вежливости и манерам. Не буду лукавить, я собиралась выяснить истинное положение вещей.
