Стас Иванов - Укротители велосипедов
К середине спуска Артём напрочь забыл о том, что совсем недавно он с нетерпением ждал небольшой передышки, и мог думать только о том, как бы не потерять сцепление с дорогой, не загреметь на асфальт и не убиться. Его сердце бешено колотилось, горло пересохло от страха, а всё тело покрылось холодным потом.
Вдобавок из-за спины едущего впереди гонщика совсем не было видно дороги, что сильно напрягало и по настоящему пугало. Не в силах и дальше лететь в неизвестность с самоубийственной скоростью, Артём немного забрал в сторону, чтобы хоть как-то видеть дорогу, и в этот момент, стоило ему лишь чуть высунуться из-за спины ведущего, он тут же упёрся в стену невероятно густого и плотного воздуха и мгновенно потерял контакт со своей группой. А все попытки догнать уносящихся вперёд гонщиков кончились ничем – сколько бы Артём ни старался, но, не имея примера для подражания, он никак не мог найти правильную траекторию вхождения в поворот и с каждой новой «шпилькой»(поворот на 180 градусов) группа удалялась всё дальше и дальше.
Травма
– Ты не представляешь, как мне хочется тебя придушить! – брызгая слюной, с ходу наорал на Клясова Ежов, когда Вадим и Артём по просьбе старика вечером пришли к нему в номер.
Клясов рухнул на кровать.
– Когда же ты наконец успокоишься, а, Костя? Да, идти в атаку так рано было ошибкой и я уже извинился. Вдобавок меня наказали соперники – я на пятом месте и отстаю от первого на полторы минуты.
– И ты бы отстал ещё больше, если бы тебя не догнал Чавин! Скажи спасибо Сергею, что он подхватил тебя и довёз до финиша. Пока ты нёсся к финишу и тратил силы, твои соперники сработали как надо, поберегли себя для последнего рывка и в результате объехали тебя как стоячего. Каким же нужно быть дураком, чтобы уехать в одиночную атаку и забыть, что у тебя есть на подстраховке отличный грегори. А ты взял и убежал от него.
– Да я вообще забыл, что Чавин тоже участвует в гонке. Его было не видно и не слышно.
Скривившись, Ежов проворчал:
– Не видно и не слышно... Вот теперь сиди и думай, как и где ты будешь отыгрывать отставание от лидера. – Он грозно уставился на замершего в дверях Артёма. – А теперь ты. Ты, дятел, почему ты не помог Вадиму?
– А ко мне-то какие претензии? – искренне удивился Артём. – С каких это пор я стал заметной силой в команде?
– Ты ей стал с того момента, когда сумел отдержаться на подъёмах вместе с лидирующей группой. Какого хрена ты ехал впереди вместе с лидерами и тратил силы, если не собирался ничем помогать капитану? Ты там для массовки сидел, что ли?
Артём вопросительно уставился на Клясова и пожал плечами.
– Вадим, я вообще не врубаюсь, в чём он меня обвиняет. То он недоволен, что я перерабатываю и надрываюсь, а теперь он недоволен, что я мало надрываюсь. И вообще, где я накосячил? Я просто ехал вместе со всеми в свою силу и вдруг оказываюсь в чём-то виноват. Что за дела? Я ничего не понимаю.
– Не обращай внимания, – посоветовал Клясов. – У товарища Ежова опять наступил период гоночного бешенства. Он теперь будет придираться к чему угодно.
– И мне есть к чему придраться, – с угрозой произнёс Ежов и снова накинулся на Артёма. – А теперь объясни-ка мне, как ты умудрился так долго переть в гору и так позорно отстать ото всех на очень лёгком спуске?
– Лёгком спуске? – возмутился Артём. – Да я на этом лёгком спуске раз двадцать чуть не обделался. Мы никогда не гнали с горы на таких скоростях.
– Так ты же гонялся в кросс-кантри, где спускаются с холмов по тропинкам и между деревьев!
– Но не на скорости под сотню. И в кросс-кантри на мне обычно панцирь и щитки, а не тоненькая форма, – парировал Артём. – И вообще, ты меня сюда позвал, чтобы покричать на меня? Если да, то я пошёл к себе в номер.
– А ну стоять! – приказал Ежов. – Ладно, больше не буду ругаться. Вдобавок у нас есть проблема посерьёзней, чем ваше поведение во время гонки. – Почесав покрытую седой щетиной щёку, Ежов сказал: – Значит так, парни. Завтра будет последний спринтерский этап, а у нашего спринтера, оказывается, есть психическая проблема.
Клясов усмехнулся.
– Как будто мы не знаем, что он – даун.
– Не, я говорю не про его уровень интеллекта.
– Тогда выражайся правильно. Не психическая, а психологическая проблема.
– Не умничай мне тут, – пригрозил Клясову Ежов. – После сегодняшнего этапа я точно знаю, кому следует присвоить звание самого тупого гонщика в мире. А Димина проблема гораздо серьёзней простого отсутствия мозга. Ты вот, Вадим, всю свою карьеру успешно доказываешь, что не каждому спортсмену требуется голова, чтобы добиваться выдающихся результатов. – Ежов кашлянул в кулак, скрыв мимолётную улыбку. – Хорошо, вернёмся к нашему спринтеру. Как ты, Вадим, и просил, я созвонился с его бывшим тренером и узнал кое-что интересное. А именно – почему Дима бросил велоспорт и почему он избегает борьбы за позицию.
Клясов оживился.
– Ну-ка, поведай нам, что ты разузнал.
– Итак, слушайте. На первой своей гонке, ещё когда он был юниором, Дима с лёгкостью объехал лучшего на тот момент молодого спринтера России. Причём, как утверждал его наставник, Дима сделал это с лёгкостью, практически не напрягаясь. И после той победы он больше никогда не проигрывал. С кем бы ему не пришлось соревноваться в спринте – с профессиональным трековиком или шоссейником. Но то была чистая борьба, без толкотни и агрессии, и Дима легко её выигрывал благодаря своим скоростным качествам. А потом он дорос до серьёзных взрослых гонок, где в спринте часто присутствует грубость и грязь. Он легко продолжил выигрывать, но потом случилась беда. Во время спринта в борьбе за позицию он слишком сильно задел соперника, тот упал и очень серьёзно разбился. В результате, открытый перелом предплечья. – Ежова передёрнуло от отвращения, а его слушатели поморщились. – Такие вот дела. Лужа крови, торчащая кость и висящая на мышце и коже рука... После этого случая Дима начал чересчур осторожничать, он проигрывал всё больше и больше гонок, а потом просто ушёл из спорта. Поэтому наша задача сейчас – придумать, как его встряхнуть, и убедить, что такие страшные падения случаются очень редко. Вадим для Димы – авторитет, я – его тренер, а Артём – его лучший друг. Вместе мы сможем как-нибудь повлиять на него. Итак, начинаем мозговой штурм. Ваши идеи? – Ежов взглянул на повернувшегося к двери Артёма. – Ты куда-то собрался?
Артём зевнул и открыл дверь.
– Ага, спать. Меня не касаются проблемы этого дурачка.
Когда дверь за Артёмом закрылась, Ежов злобно пробормотал:
– Вот эгоистичный маленький ублюдок. Убил бы урода. Как нагадить и кого-нибудь оскорбить – так он первый, а как нужно кому-нибудь помочь – так сразу сваливает...
Вернувшись в своий номер, который он делили с Димой, Артём застал своего соседа сидящим на одной из двух кроватей с пультом от телевизора. Дима был одет в халат, а его длинные светлые волосы были зачёсаны назад и убраны под обруч.
Артём упал на свою кровать и, перевернувшись на бок и подперев голову рукой, внимательно уставился на Диму.
Просидев некоторое время под пристальным взглядом соседа, Дима наконец не выдержал и спросил:
– Чего ты так на меня смотришь?
– Баба, что ли? – с ходу спросил Артём.
– А?
– Что непонятно? Ты выглядишь и ведёшь себя как тёлка. И по жизни и в гонке. Но по жизни твоё поведение и трусость хоть и раздражают, но никого особо не напрягают, а вот в гонке ты всех подставляешь. Что, так трудно быть мужчиной?
– Что с тобой такое, Артём? Почему ты такой злой?
От постоянной усталости, не отпускавшего его с самого старта гонки, Артёма захлестнула волна раздражения и он, резко сев на диване, почти прокричал:
– Да потому, что ты меня бесишь, сыкун! Кого-то толкнул во время спринта и сильно его травмировал, да? А после этого испугался и бросил гоняться? Ха! И только потому, что ты снова боишься кого-то завалить, ты не финишируешь как надо и как ты должен финишировать? И засираешь шансы команды на достойное выступление! Ты хочешь, чтобы все запомнили нас как каких-то придурков, которые только и могут что лажать?! – Со злости Артём пнул диван, на котором сидел Дима, сдвинув его с места. – Трус! Ты нахрена припёрся на эту гонку?! Просто покататься вместе со всеми или чтобы победить? Или ты думаешь, что твои соперники просто так отдадут тебе победу? Привык, что папочка всё для тебя делает и всегда тебе помогает? Думаешь, он поможет тебе победить? А вот хрен – здесь всем насрать, кто твой батя и сколько у него денег, и он не сможет купить тебе место на подиуме! Его никто тебе не отдаст, ты должен завоевать его сам и только сам! И если тебе для этого придётся толкнуть и покалечить кого-нибудь, то ты должен толкнуть и покалечить его! Мы здесь не балетом занимаемся, это профессиональная гонка высокого уровня, на которых люди бьются, теряют здоровье, становятся инвалидами и иногда умирают! Если ты не готов рисковать чужим и своим здоровьем, тогда вали отсюда, сыкло!
