Тайна гробовой доски - Говард Четт
Условия адвоката при данных обстоятельствах были до такой степени соблазнительны, что лицо старого скряги прояснилось. Причем настолько, что на нем даже чуть было не появилась по-настоящему искренняя улыбка.
— Друг мой! — воскликнул он, — Конечно же, я подпишу это обязательство — а вдобавок от всей души благодарю вас за помощь. Поистине, если вы избавите меня от этого кошмарного гроба и, э-э, его содержимого, я буду считать вас не просто лучшим другом, но прямо-таки спасителем. А иначе мне, право слово, я уж не знаю, что лучше: сойти с ума или самому себе бритвой горло перерезать.
— Прекрасно, — сказал адвокат, — значит, условия устраивают нас обоих. Раз так, займемся делом. Прежде всего нужно доставить этот гроб ко мне в дом. А потом, когда он будет у меня, я уже в общих чертах представляю, что с ним делать…
— Ну, если дело только за этим, — с воодушевлением произнес старик, — то я с удовольствием помогу вам…
Расстояние до дома молодого адвоката было невелико — и вдвоем они управились всего за полчаса.
* * *
На утро следующего дня на стене одного из пустующих складов по Кортленд-стрит красовалась афиша, сообщавшая, что именно здесь герр Пиммельбергер, знаменитый живой скелет из Германии, будет в течение трех ближайших дней демонстрировать не только себя самого, но и «превосходное восковое изображение несчастного короля Франции, Людовика XVI, казненного безбожными якобинцами в 1793 г.». Далее говорилось, что эти две диковины направляются в Филадельфию, а в Нью-Йорке пробудут всего трое суток — в ходе которых горожанам будет предоставлена возможность полюбоваться ими обоими, «скелетом» и восковой фигурой. Цена за эту возможность называлась самая умеренная: со взрослых десять центов, а с детей только пять.
Выставке надлежало открыться через час. А пока в помещении склада стояли двое: сам «живой скелет» и молодой адвокат Бейкер. Стояли и негромко разговаривали, временами поглядывая на простершееся меж них тело «несчастного короля».
Восковая фигура возлежала на подобии катафалка, обитого черным бархатом и усеянного серебряными (а на самом деле искусно вырезанными из фольги) французскими лилиями. Она была облачена в черный костюм, бескровные восковые руки сложены на груди, а отсеченная ножом гильотины голова покоилась рядом с телом.
Живой скелет носил имя Джедадии Стаута, но твердо знал, что нет пророка в своем отечестве, а следовательно, преуспеть на его поприще будет гораздо легче в качестве «герра Пиммельбергера из Германии».[5] Это он накануне побывал у мистера Пека.
— Не правда ли, — сказал Стаут-Пиммельбергер, кивнув в сторону фигуры, — прекрасная работа? И вместе с тем — от каких же мелочей зависит успех или провал… О, если бы вы не доставили короля сегодня утром, это стало бы для меня величайшим несчастьем! Так сколько, говорите, я вам должен за хлопоты?
— Ничего не говорю, — ответил молодой адвокат, — Потому что вы и в самом деле ровно ничего мне не должны. Ни единого цента, сэр. Ибо, видите ли, мне это восковое изображение принесло сегодня ночью величайшее счастье. А все потому, что я-то французский язык изучал. Поэтому мне не составило труда прочитать надпись на гробовой доске и узнать из нее, кому принадлежит гроб, а кому тело.
Примечания
1
«Говорящая» (особенно в свете дальнейших событий) фамилия: «гроб».
2
Судя по всему, пасторша предполагает, что доктору приходилось пользоваться услугами body-snatchers, «похитителей трупов». Медики остро нуждались в возможности анатомировать мертвые тела для обучения, изучения, отработки техники операций и т. п., однако законы этого не позволяли: в Великобритании — до 1830-х, а в Соединенных Штатах Америки — даже до 1870-х. В результате нелегальное похищение тел недавно умерших людей и продажа их врачам сделались довольно распространенным бизнесом: достаточно вспомнить хотя бы широко известный эпизод из «Приключения Тома Сойера».
3
Этот аналог «профессионального цехового герба» в XVIII–XIX вв. довольно широко использовался в среде фокусников и артистов.
4
Примечательная фраза в устах человека, чья фамилия однозначно указывает на то, что он потомок голландских переселенцев: такие люди сплошь и рядом стремились стать даже более «правильными» американцами, чем все остальные.
5
«Библейское» имя Джедадия в тогдашней Америке не являлось редким, но оно характерно в основном для выходцев из пуританских религиозных кругов — многочисленных, влиятельных и на дух не выносящих какого бы то ни было «лицедейства», будь то актерская игра или демонстрация восковых фигур.
