Феликс Кривин - Шутки с эпиграфами
К нему подходит Человек с чемоданом.
ЧЕЛОВЕК С ЧЕМОДАНОМ. Не подскажете, как мне найти сапожника?
ЧЕЛОВЕК С ФОЛИАНТОМ. Сапожника?
Ч. С Ч. Сапожника. Ботинок у меня порвался, а я города не знаю, только что сошел с поезда.
Ч. С Ф. Сапожник у нас рядом живет. Но вам лучше сходить к парикмахеру.
Ч. С Ч. (трогает волосы). Вы считаете?
Ч. С Ф. Не в том смысле. Сапожник у нас не чинит обуви. Ее чинит парикмахер.
Ч. С Ч. А сапожник?
Ч. С Ф. Лечит больных. Вместо лекаря.
Ч. С Ч. Неужели в городе нет лекаря?
Ч. С Ф. Есть, и очень хороший. Но он шьет костюмы.
Ч. С Ч. А портной?
Ч. С Ф. Разносит почту.
Ч. С Ч. А почтальон?
Ч. С Ф. Заседает в суде.
Ч. С Ч. Как странно… И давно у вас так все перепуталось?
Ч. С Ф. Кто его знает.
Ч. С Ч. Вы разве не здешний?
Ч. С Ф. Можно сказать, что здешний. А скорее — нет. У нас в городе все нездешние.
Ч. С Ч. (ставит чемодан, садится). Разве так бывает?
Ч. С Ф. Не бывает. Но все равно это так. Вот я, например, родился и вырос в этом городе, но чувствую, что должен был родиться не здесь. Это — как ппарикмахер, который починяет ботинки.
Ч. С Ч. И все остальные тоже такое чувствуют?
Ч. С Ф. Конечно. Приятель мой, трубочист, — он работает маляром, не раз говорил мне: «Я красил в этом городе все дома, но ни один мне не казался таким чужим, как тот, в котором я родился». Так говорит приятель мой, трубочист, и я его понимаю.
Ч. С Ч. Я сошел на этой станции потому что у меня порвался ботинок.
Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру. (Углубляется в фолиант.)
Ч. С Ф. Как странно, я ехал в поезде, и вдруг порвался ботинок. Я почти не ходил, все время лежал — и вдруг он порвался.
Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру.
Ч. С Ч. Да, вы правы. (Трогает волосы.) Заодно можно будет постричься.
Ч. С Ф. Постричься у парикмахера? Ну, нет! Для этого вам нужно сходить к прокурору.
Слышен свист, топот ног.
Ч. С Ф. (вскакивает и, сложив ладони рупором, кричит). Держи полицейского! (Садится и спокойно поясняет.) Это наш полицейский. Опять что-то украл. Он у нас в городе вместо вора.
Ч. С Ч. (хватается за голову). Полицейский вместо вора… Ох ты, господи, все перепуталось!(Тянет к себе фолиант) Позвольте мне на минуточку! (Просматривает фолиант и возвращает его). Ну вот, теперь все стало на место. Рыбы дышат жабрами. Лошади кушают овес. Отлично, кажется, я опять начинаю соображать.
Ч. С Ф. (спокойно) У нас лошади не едят овес.
Ч. С Ч. Не понимаю… Как же это? Если лошади не кушают овес, как же вы тогда живете?
Ч. С Ф. Вот так и живем.
Ч. С Ч. Но позвольте, ведь это же немыслимо! Если лошади не кушают овес, тогда вообще все летит вверх тормашками.
Ч. С Ф. А вы знаете, где у них верх?
Ч. С Ч. У кого?
Ч. С Ф. Вы сказали, что все летит вверх тормашками. А вы знаете, где у этих тормашек верх? Мы не знаем, поэтому нам наплевать, как это все летит — вверх или вниз тормашками.
Ч. С Ч. Вниз тормашками не бывает.
Ч. С Ф. Еще как бывает! И это-то как раз самое страшное. Одно утешительно, что никогда не знаешь, где у них верх, а где низ.
Ч. С Ч. Них, верх… Я совершенно отказываюсь вас понимать. (помолчав). И надо же было, чтобы в поезде порвался ботинок… Ни с того ни с сего — и вдруг… У меня верхняя полка, я все больше лежал. А тут — ботинок…
Ч. С Ф. Что ботинок! Я вот двадцать лет прожил с чужой женой.
Ч. С Ч. С чужой?
Ч. С Ф. Ну, вообще-то она моя. Считается, что моя. Но где-то у нее есть муж, с которым она не живет, потому что ей с ним не пришлось встретиться.
Ч. С Ч. Какой муж? Ведь вы ее муж.
Ч. С Ф. Да, конечно, я ее муж, во всяком случае, так считается. Но это потому, что я встретился с ней, а вы попробуйте посчитать, с кем я не встретился.
Ч. С Ч. Людей на земле много, но очень мало встречаются между собой. Ничтожный процент.
Ч. С Ф. Вот так и получается. Двадцать лет я живу с чужой женой, а она — с чужим мужем. И дети у нас какие-то не свои, и семья наполовину чужая.
Ч. С Ч. (смотрит на свой ботинок). А у сапожника тоже чужая семья?
Ч. С Ф. У него другое дело. Сапожник — человек холостой, и он ходит в семью художника. Там у него все свое: и жена художника и дети.
Ч. С Ч. А как же художник?
Ч. С Ф. Художник ходит в семью пирожника.
Ч. С Ч. А пирожник?
Ч. С Ф. В семью чертежника.
Ч. С Ч. Но зачем это? Ведь у каждого есть своя семья!
Ч. С Ф. Если бы знать, что своя. Но тут никогда не бывает уверенности. (Помолчав). Вот вы, например, ехали в поезде. У вас была верхняя полка, и вы лежали на ней, лежали, пока у вас не порвался ботинок. И тогда вы сошли на этой станции, А ведь могло быть так, что билет на эту полку дали б совсем другому человеку, и он лежал бы на ней, пока у него б не порвался ботинок, и тогда он бы сошел на этой станции. И, возможно, он-то и был бы именно тот человек, который должен был сойти на этой станции. Он, а не вы.
Ч. С Ч. Я взял билет в предварительной кассе.
Ч. С Ф. Не имеет значения. Может, он должен был прийти раньше вас, но где-нибудь задержался. Мало ли что могло ему помешать.
Ч. С Ч. Почему вы так думаете? А если я и есть именно тот человек? Если никто никуда не опоздал и нигде ничего не случилось?
Ч. С Ф. Чтобы не случилось, так не бывает. У вас случайно порвался ботинок, вы случайно сошли на этой станции, и все это — одни случайности… А что у вас в чемодане?
Ч. С Ч. (слегка обескуражен). У меня… пижама. Я привык спать в пижаме, без нее я мерзну и никак не могу уснуть.
Ч. С Ф. Это ваша пижама?
Ч. С Ч. Что за вопрос?
Ч. С Ф. Вы уверенье, что это ваша пижама?
Ч. С Ч. Ну, знаете!
Ч. С Ф. Очень просто. Ведь ее могли купить не вы. Быть может, настоящий ее хозяин случайно не зашел в магазин или зашел, но у него случайно не оказалось денег. И лишь благодаря этому пижама досталась вам.
Ч. С Ч. Если так рассуждать, тогда и костюм…
Ч. С Ф. И костюм и рубашка. И чемодан…
Ч. С Ч. Но я купил это все на свои деньги.
Ч. С Ф. (смеется). А деньги? Разве они не достались вам случайно? Разве они не могли достаться кому-то другому? Ведь вы же с ними не родились.
Ч. С Ч. (трет виски). Ох, опять у меня что-то в голове. (Тянет и себе фолиант). Разрешите? (Просматривает фолиант и вздыхает с облегчением). Уф!.. Дважды два — четыре. Трижды три — девять. Пятью пять — двадцать пять. Кажется, я снова соображаю.
Ч. С Ф. Вы уверены, что пятью пять — двадцать пять?
Ч. С Ч. (испуганно). А? Что вы сказали?
Ч. С Ф. Пятью пять никогда не было двадцать пять. И трижды три никогда не было девять.
Ч. С Ч. Неправда, я знаю. (Почти умоляюще). Пожалуйста, не сбивайте меня!
Ч. С Ф. Пятью пять не может быть двадцать пять. Это было бы слишком просто.
Ч. С Ч. У меня порвался ботинок. Мне нужно починить ботинок.
Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру.
Ч. С Ч. К парикмахеру? Постричься? Ой! (Хватается за голову). Починить ботинок? Ну да, вы уже мне говорили. Парикмахер чинит ботинки. Сапожник лечит больных… Да, да, теперь я припоминаю…
Ч. С Ф. Тут только нужно знать, кто вместо кого и что вместо чего, — и тогда в нашем городе совсем не трудно ориентироваться. Например, вы хотите пойти в театр. Но вместо театра у нас стадион, а вместо стадиона — больница. Это просто, не правда ли? А вместо кондитерской фабрики у нас построили прачечную, огромную прачечную, которая за час обстирывает весь город. Но это только так говорится — обстирывает, наши люди сами любят себе постирать, поэтому даже один этот час прачечная работает вхолостую. А конфеты мы завозим из соседнего города. Ежедневно три эшелона конфет. Их у нас едят вместо семечек. (Поспешно). Только вы не подумайте, что у нас семечек не едят. Их у нас едят вместо хлеба.
Ч. С Ч. У вас нет хлеба?
Ч. С Ф. Сколько угодно. Его у нас едят вместо масла. А масло вместо мяса. А мясо вместо рыбы.
Ч. С Ч. А рыбу?
Ч. С Ф. Вместо молока?
Ч, С Ч. Но разве молоко едят?
Ч. С Ф. Нет, его пьют. Вместо картошки.
Ч. С Ч. Но разве картошку пьют?
Ч. С Ф. Не задавайте глупых вопросов. Я же вам сказал, что у нас одно другим заменяется.
Ч. С Ч. Удивительно.
Ч. С Ф. В том-то и дело. В том-то и дело, что самое удивительное у нас то, что совсем не удивительно, а самое не удивительное — то, что всех удивляет. Вот, к примеру, я сижу на скамейке и читаю вот это. Удивительно? А у нас это в порядке вещей.
Ч. С Ч. Что ж тут удивительного, если человек читает?
Ч. С Ф. Но кто читает? Я! Вам это не кажется странным?
Ч. С Ч. Нет, почему же…
Ч. С Ф. Вот видите. А мнекажется. Потому что ведь я — неграмотный.
Ч. С Ч. (недоверчиво). Неграмотный — и читаете?
Ч. С Ф. Читаю. А что поделаешь? Меня, видите ли, записали читателем. В библиотеку. Вот и приходится читать. Книги разные. Журналы. А вообще-то я не умею читать. Просто меня записали читателем.
