Дмитрий Алейников - Контора
а) соображать, когда можно прийти попозже, а когда свалить со службы пораньше;
б) научатся разбираться в клиентах и оборудовании и решат: лучше проигнорировать невыгодный заказ, чтобы не прозевать вошедшую в зал «крупную рыбу». А в итоге что? Пяток менеджеров будет маневрировать по залу, уклоняясь от мелких покупателей. Последние начнут бузить и требовать к себе внимания. В этот момент вплывет та самая «крупная рыба» и что увидит? Увидит картину неприглядную: нескольких клиентов, недовольных обслуживанием. В итоге заказ не сделают ни те, ни другие;
в) особо ушлые придумают способ нажиться за счет своего работодателя: где что свистнуть или как с чем нахимичить в свою личную пользу;
г) даже если сотрудник счастливым образом избегнет этих трех соблазнов, то уж от четвертого искуса не устоять никому: уступить черную, невыгодную работу новобранцу и наблюдать, скептически качая головой, как тот путается в номенклатуре комплектующих и поминутно извиняется перед начинающим терять терпение клиентом за свою неосведомленность и нерасторопность.
Нет, государи мои, предоставлять возможность трудовому коллективу вариться в собственном соку и самоорганизовываться, создавая внутреннюю неформальную иерархию, — непозволительная глупость. Над любым трудовым коллективом всегда необходим старший. Сержант, прораб, мастер, завлаб — как угодно, но всяк трудящийся должен непременно ощущать на себе проницательный и пристальный взгляд недреманного ока. Овцы на пастбище отращивают свое руно независимо от присутствия чабана, но только чабан направит отару на водопой, перегонит на свежее пастбище, оградит от волка и, наконец, приведет к стригалю.
На первый взгляд Ольга Талльская меньше всего подходила на должность чабана. Маленькая веснушчатая девушка. Страшно близорукая, курносая. Эти два последних изъяна она пыталась компенсировать большими круглыми очками, доводившими форму ее носа до линий вполне пристойных, однако же придававшими ей сходство с совенком, что не могло не отразиться во внутриконторском фольклоре. Да плюс к тому голос: тоненький и слабый, как у чахлого ребенка. Словом, ничего сержантского.
На новичков Ольга должного впечатления не производила, и первые несколько дней они пытались игнорировать старшего менеджера, просто уклоняясь от прямых столкновений. Смешно и несолидно, в самом деле, когда такая птичка-невеличка пытается тобой руководить. Даже самое что ни на есть карликовое самолюбие восстанет против такого патронажа. Что это, в самом деле, за пигалица в очках-блюдцах? Лопочет, зудит о распорядке, сердито глядя на тебя снизу вверх...
Увы, к тихому голосу Ольги Талльской приходилось прислушиваться. Достаточно было ей черкнуть пару слов в отдел кадров, и испытательный срок неподатливого стажера обрывался, как пике мухи, налетевшей на стекло.
Кстати, сотрудники отдела продаж, с которыми заключили договора, тоже не рисковали портить отношения со старшим менеджером. Никто из них не мог объяснить себе, почему докладная записка мадам Талльской имеет такую разрушительную силу, а мнение ее столь ценно для руководства компании. Против ветра, как известно, не стоит плевать. Во всяком случае, без особой нужды.
Нужды и не было. Ольга не отличалась вредностью или склочностью, «черканьем пары строк» не злоупотребляла и вне своих служебных обязанностей слыла девчонкой нормальной и даже компанейской. По совести говоря, менеджеры не имели никаких оснований быть недовольными ее руководством. Скорее наоборот, через пару недель новобранцы утверждались во мнении, что старший менеджер нудна до невозможности и педантична до неприличия, но если не нарываться на неприятности, то симбиоз с этим «совенком в чине» — вещь вполне возможная.
Как бы то ни было, но первая встреча свежего сотрудника с Ольгой Талльской могла сказать о человеке многое. Стоило бы ввести термин «талльский тест» или что-нибудь в этом роде. Прелюбопытно, знаете, понаблюдать, как отреагирует человек на попытку маленькой дурнушки с фигурой не самой симпатичной школьницы накинуть на него узду: взбрыкнет, словно молодой жеребец; подчинится ли безропотно; воспримет это как должное; отнесется к новому начальству доброжелательно или с юмором. Ей-богу, не стоило есть с человеком пуд соли или шляться с ним по разведкам, чтобы понять его природу. Хороший психолог мог бы набрать из этих первых встреч неплохой материал для докторской. А что? Много ли описано методик, позволяющих за пять минут определить разом и темперамент человека, и уровень его интеллекта, и уровень воспитания, хотя последнее психологов, кажется, не интересует?
Не будучи ни психологами, ни даже физиономистами, старожилы, обратившие внимание на Роберта Мастеркова, не без интереса ожидали следующего дня: как-то это «чудо в перьях» пройдет «талльский тест»?
Борис решил умерить свою гордыню. Из его затеи получить во что бы то ни стало место, соответствующее диплому, ничего не выходило. Разорвать круг «нет опыта — нет должности» не удавалось ни напором, ни хитростью. Понятно, что для кого-то путь в заветный центр этого круга был открыт, но открыть эту потайную дверцу могла только «волосатая лапа», которой у Бориса и близко не водилось. Борис бродил по периметру заповедного круга, то здесь, то там пробуя его на прочность и с ненавистью поглядывая на своих сверстников, а то и ребят помоложе, восседавших в просторных кабинетах, разъезжавших на дорогих иномарках и смотревших на отягощенного знаниями Бориса с высокомерием, свойственным касте избранных.
Нужно было на что-то решаться, иначе можно всю жизнь проходить вокруг этой цитадели, как вокруг террариума, разглядывая диковинных гадов и сознавая их недосягаемость.
Борис решил искать компромисс. Пусть он не сразу получит высокий пост, но пусть ступенька, с которой он начнет восхождение, окажется выше, чем та панель, по которой носятся увешанные пакетами и сумками распространители непишущих ручек, разряженных батареек и разделочных ножей из малазийской жести. Пусть это будет должность помощника руководителя, референта. Он даже готов поработать месяц бесплатно, но с условием, что месяц этот уйдет на введение в курс работы фирмы, с тем чтобы по истечении этого срока Борис мог полноценно трудиться за широким натурального дерева столом на благо призревшей его фирмы и на свое личное благо.
Посетив те шесть фирм, адреса которых он оставил напоследок, Борис обстоятельно побеседовал с четырьмя работодателями. Только с четырьмя, ибо в двух случаях из шести оказалось, что предлагаемая работа ничем существенно не отличается от скорбного труда агента-распространителя: предстоит сидеть в офисе компании и обрабатывать людей, приходящих по рекламному объявлению, уговаривая их расстаться со своими деньгами. К тому же в одном месте условием поступления на работу являлось внесение задатка, служившего гарантией непонятно чего. Короче говоря, Борис не слишком вежливо прервал два из шести собеседований и вышел вон. В первый раз он попенял на то, что потерял время, во второй раз ушел молча, не удостоив собеседника даже укоризненного взгляда.
Из четырех фирм, где беседы носили характер конструктивный и обстоятельный, и предстояло выбрать ту, с которой начнется взлет Бориса Апухтина к вершинам российского и мирового бизнеса.
Что же он имел?
Во-первых, фирма, занимающаяся производством продуктов питания. Пекарня, пельменный цех, цех, фасовавший соленья в пластиковые баночки. Директор ее Борису понравился. Понравился просто как человек и понравился как коммерсант: энергичный, деловой. Говорил только по делу, по пунктам от «а» до «я» и ни слова больше. С таким шефом можно было смело пускаться во все тяжкие. Вот только с зарплатой там дело обстояло не очень. Довольно смешной оклад должен был прирастать процентами от оборота. На первый взгляд процент назначался выгодный и перспектива со слов директора вырисовывалась довольно радужная, но когда, вернувшись домой, Борис еще раз пересчитал возможные барыши, то обнаружил в радужных перспективах нешуточную прореху.
Можно, конечно, при следующей встрече указать на этот изъян, предложить изменить схему оплаты, но что-то подсказывало Борису, что делать этого не стоит, что, скорее всего, хват-директор предпочтет менее смыслящего в математике претендента, нежели пойдет на уступки. Оставалось выбирать: использовать эту фирму как полигон для набора необходимого опыта или... не использовать никак.
Во-вторых, книготорговцы. Вернее даже назвать это отделом сбыта очень крупного издательства. Задача: организация сбыта художественной литературы. Фронт работы — немереный. Свобода действий — практически полная. С точки зрения молодого специалиста, это место — рай на земле. Можно рулить как угодно и в какую угодно сторону. Зарплата здесь складывалась из тех же процентов и, судя по запланированным тиражам, могла оформиться в довольно круглую сумму. Смущали только две вещи. С одной стороны, книжная торговля представляла собой отрасль, о которой Борис не знал ничего. То есть он представлял себе, конечно, где купить книгу, в каком отделе искать тот или иной томик и прочее из того, что знает об этом бизнесе покупатель. Но для того, чтобы торговать, этих познаний недостаточно. За годы учебы студент Апухтин постигал практическую сторону экономической мудрости на примерах металлургической и нефтедобывающей отраслей, связи, пищевого производства, туристического бизнеса, жилищного строительства, транспортных услуг и грузовых перевозок. Он даже изучал зарубежный опыт приватизации тюрем! Но вот книги...
