Светлана Лаврова - Верните новенький скелет!

– Рр-гав, – ответил Кошмар, что однозначно обозначало: хозяева придут и разберутся.

– Мя-я, – предупредила соседа Картахена. Это значило, что главное – не пускать его в кухню, где за батареей лежит одна запасная Картахенова рыбная котлетка, которую она приберегла для Кошмара. Пожалуй, больше никаких драгоценностей в квартире Сергеевых не было. Ну разве что старинный шкаф с двумя отделениями (для каждого отделения свой ключ) и огромным ящиком для белья. Его делали из настоящего дерева, а не из фанеры, оклеенной «под орех».

В принципе, если поставить этот шкаф на гусеницы и приладить пушку, то вполне можно его использовать как танк. Но Сергеевым танк был не нужен, а шкаф – в самый раз. Правда, левую дверцу время от времени заклинивало, поэтому в шкафу хранили не очень нужные вещи – старые одёжки, которые жаль выбросить, посуду, летом – зимние вещи, а зимой – летние.

– Когда нам будет нечем платить за квартиру, мы сможем жить в шкафу, – говорила мама. Наверное, по этой причине шкаф и не продавали, хоть занимал он много места.

Кошмар, вдохновлённый котлеткой, медленно оттеснил незнакомца в комнату и заставил прижаться к шкафу спиной. «Чего же с ним дальше делать? – подумал пёс. – Укусить? Противно, он же ни капельки не обжаренный и не хрустящий. Загнать на шкаф? Картахена может оскорбиться, она сама любит полёживать под самым потолком и наблюдать за хозяевами».

– Кошмар! Кошмар! – раздалось на лестничной площадке.

Взломщик в тонком пальто вздрогнул и лихорадочно бросился открывать дверку шкафа.

– Кошмар! – повторились призывы прямо у дверей Сергеевых. Незнакомец наконец нырнул внутрь, дверца с треском захлопнулась. Кошмар с благодарностью принял от Картахены котлетку и побежал на бабушкин зов.

Пёс вышел из квартиры двадцать два, за ним звонко щёлкнул дверной замок. Лидия Семёновна удивилась.

– Может, у Андрея Викторовича уроков нет? – пожала она плечами и надавила на звонок. Никто не открыл.

– Ну не кошка же тебя впустила? И выпустила? – спросила Кошмара бабушка.

Глава 6. Опасная страна Япония

Вечером всё семейство Сергеевых ужинало и делилось впечатлениями дня. Вообще-то делился в основном папа, потому что у мамы только и было новостей, что опять заклинило дверцу шкафа да перегорела лампочка в ванной. Зато папа только вчера поздно вечером прилетел из Японии, и ему там присудили звание «Учитель года».

Стаська так и не поняла толком, чем это папа так прославился, но по её разумению выходило, что на открытом уроке про эволюцию папа продемонстрировал потрясённой комиссии департамента образования, как обезьяна превратилась в человека. Прямо взял и превратил «для наглядности». Комиссия сразу решила, что лучше папы в России нет учителя, и отправила его в Японию на какой-то симпозиум. Японцам папа тоже понравился. Но там был один вредный японец Кусука, он сказал прямо с трибуны, что если бы уважаемый Сергеев-сан на уроке биологии успел превратить амёбу в человека по всем стадиям, включая динозавра, – вот тогда да, это было бы воспитательно и педагогично. А из обезьяны в человека каждый дурак сможет. Японцы послушались этого завистливого Кусуку и самый главный приз папе не дали. Но звание «Учитель года» присвоили и вручили ценный подарок для кабинета биологии – живую рыбу с японским названием Кукуреку. Может, Стаська чего и не так поняла, она эволюции ещё не проходила. Но вот она, рыба Кукурека, в термосе, её папа ещё не отнёс в школу. Потому что утром чуть не проспал и не успел.

– Это потрясающая рыба, – захлёбываясь картошкой, рассказывал папа. – Их в Японии всего 16 штук осталось. Она…

– А почему же её тебе подарили, раз такая редкость? – спросила мама. – Пусть бы жила с товарищами, размножалась…

– Она уже отразмножалась, – сказал папа. – Старенькая уже, пенсионерка, можно сказать.

– Безобразие, – возмутилась мама. – В её возрасте такая перемена климата… Издевательство над старушкой.

– Да ничего, мы её как королеву устроим, в отдельном аквариуме, – возразил папа. – Она знаменита тем, что…

– Да бог с ней, с рыбой, ты лучше про Японию расскажи, – отмахнулась мама. – Как ты там общался, ты же японский язык не знаешь.

Папа возразил, что он знает по-японски два слова: «икебана» и «банзай», и прекрасно ими обошёлся. Главное – интонация. А если было трудно, то папа ещё добавлял «вай мэ». Это на каком-то кавказском языке вроде грузинского. Японцы думали, что это по-русски, а русские – что по-японски. И все были довольны. Особенно папа.

– А рыбу должны были подарить какому-то другому учителю, из Китая. Суй Дай его зовут, он очень передовой, уроки зоологии проводил прямо в море, среди акул.

– Я бы тоже хотела в море, – вздохнула мама. – Но акулы – это лишнее.

– Но Суй Дай не пришёл на вручение призов, ходили слухи, что у него недоразумение с акулой. И рыба досталась мне, – сказал папа. – Как я с ней домой добирался, это отдельный рассказ. Запихал её в термос, поехал в аэропорт… И всё время какие-то несуразицы случались. Такси, на котором я ехал, чуть не торпедировал какой-то идиот на «Волге».

– Какая «Волга», это же Япония! – удивилась Саша.

– Старая «Волга» – очень прочная машина, прямо танк, – объяснил папа. – Если кто кого хочет разбить, то обязательно едет на «Волге». А у японских машин железо тонкое, хоть и хорошее.

– Потом я потерял билет на самолёт. Но мне поверили на честное слово, а на рыбу билет очень тщательно проверили, хорошо, что я его отдельно положил, в крышку от термоса. Потом самолёт чуть не захватили террористы. Но доблестные японские полицейские их всех обезвредили напрочь. Потом, уже в полёте, оказалось, что злоумышленники отвинтили от самолёта какую-то запчасть, и мы чуть не упали в Тихий океан…

– Ничего себе, – побледнела мама. – И это ты называешь несуразицы… Если бы я знала, что Япония такая опасная страна…

– И что, самолёт упал в океан? – раскрыла глазёнки Стася. – И ты утонул?

– Нет, – сказал папа, – мы всем самолётом привинтили эту запчасть обратно. Я тоже, между прочим, помогал.

– Кричал «банзай»? – съязвила Саша.

– Я много чего кричал, – вздохнул папа. – И не всегда по-японски. Но главное, что рыба всё это пережила благополучно.

– Да что ей сделается?

– Не скажи, она такая породистая. Нервная система утончённая, как у герцогини какой-нибудь. Кстати, давай переложим её в трёхлитровую банку, а то ей в термосе тесно, вон она уже как расплющилась.

Папа взял большую банку, наполнил её водой и сказал:

– Добро пожаловать, Кукуреку-сан, – и выплеснул рыбу в банку. Та нервно пожевала губами и неодобрительно осмотрела всё семейство.

– По-моему, она нас презирает, – заметила мама.

– Если бы ты из Японии летела в тесном термосе, ты бы тоже на всех косо глядела, – заступился за свою Кукуреку папа.

– Она злая, – сказала Стася, прижимаясь к маме. – У неё зубы, как у серого волка.

– И смотрит, будто съесть хочет, – поддержала сестрёнку Саша. – Не рыба, а фильм ужасов. Глубоководный вампир Кукуреку подкрался к Стаське и…

– Мама! – в ужасе заорала Стася. – Чего она…

– Сашка, прекрати пугать ребёнка, – пригрозила мама. – А ты, учитель года, загороди чем-нибудь своего монстра, а то у неё и вправду вид какой-то… не то у неё живот болит, не то она хочет, чтобы у нас животы заболели.

– Что вы понимаете в биологии, – обиделся папа. – Прекрасная рыба, невинная, как младенец, и добрая, как… как я. Просто она проголодалась. Она очень капризная. Я привёз специальный корм на первое время, а потом плавно переведём на мормыша. Где корм? Я вот сюда положил. Такой пакетик с нарисованными рыбками…

Саша и Стася переглянулись.

– Папочка, – вкрадчиво начала Саша. – Может, этот корм ей вредный?

– Да ты что, он очень полезный, там сплошные белки и витамины, – возразил папа.

– Витамины – это хорошо, – одобрила Саша. – Витамины всем полезны, и рыбам, и людям. Ты же любишь нас больше, чем незнакомых рыб?

– Ну… в общем, да, – неуверенно признал папа, чуя подвох.

– Хорошо. Тогда ты обрадуешься, узнав, что мы со Стасей этот рыбий корм съели, – удовлетворённо закончила Саша.

– Как? – воскликнула мама. – Корм! Вы отравились!

– И ничуть, – пожала плечами Саша, – ты же слышала, что там сплошные витамины и белки? Одна польза. Этот корм был такой разноцветный, вроде конфет драже, мы со Стаськой его честно разделили.

– Ага, – кивнула Стася. – Вообще-то было не очень вкусно, но Сашка сказала, что это японские конфеты, пришлось съесть.

– Ох, – плачущим голосом сказал папа. – Сил моих нет. Ешьте хоть мышьяк, но чем я рыбу буду кормить?

– Раз приехала в Россию, пусть переходит на картошку, – сказала Саша и бросила в банку ломтик жареной картошки со своей тарелки. Рыба негодующе посмотрела на Сашу и – гам! – проглотила картошку. Только зубы клацнули, аж сквозь стекло было слышно.