Эдуард Успенский - Остров учёных
— К подъему флага смирно! — командует главарь.
Пираты замирают. Флаг медленно ползет вверх, а Чикага, взяв скрипку, как гитару, играет соответствующую моменту мелодию.
— Итак, наш пиратский остров, — провозглашает Адис-Абеба, — считаю открытым! Еще вина! Давайте-ка, мальчики, живо слетайте в подвал и прикатите сюда следующую бочку!
— Верно, мальчики, — подхватывает Чикага, — слетайте! Да побыстрее, одна нога здесь, другая там!
Сашафонин и Чубарик удаляются. Умиротворенный атаман предается воспоминаниям:
Прадед мой обедалВместе с Архимедом,Ну, а дед с Ньютоном был знаком.Я пошел не в дедаИ не в Архимеда,Я родился круглым дураком!
Действие на сцене замирает, потому что на авансцене перед зрителями стоит Афанасий Петрович, он говорит:
— И тут, ребята, я подумал: если пираты могут принести в бочке вино, то в этой же бочке они могут принести и меня. Поэтому я быстро спустился в подвал и забрался в ближайшую к выходу пустую бочку.
Афанасий Петрович скрывается.
Сашафонин и Чубарик выкатывают на сцену большую винную бочку.
— Прикатили, — говорит Сашафонин.
— Вижу, — говорит шеф. — Откройте ее, мальчики.
Пираты с ломиками подступают к бочке. В это время бочка начинает качаться, раздается страшный грохот и свист.
— Свистит, — удивляется Сашафонин.
— Кто свистит?' — спрашивает главарь.
— Бочка свистит, шеф.
— Дети, дети, — снисходительно разъясняет Адис-Абеба. — Свистеть могут электрички, соловьи, милиционеры, но уж никак не винные бочки.
Пираты снова подступают к таре. Свист и грохот повторяются.
— Шеф, — спрашивает Сашафонин, — может быть, в этой бочке милиционер?
— Или электричка? — добавляет Чубарик.
— Что я слышу? Мне стыдно за вас. Вскрывайте! — командует атаман.
Крышка бочки слетает, и из нее высовывается Афанасий Петрович.
Под носом у него палка, изображающая усы. Из носового платка сделана борода, а на голову, как тюрбан, надет маленький бочонок.
— У-у-у, — кричит он, — ложись!
Пираты ложатся.
— Ты кто? — спрашивает Чикага.
Я страшный дух,Я грозный дух!Я винный джин,Я стою двух!
У-у-у! — машет руками.
— Странное дело, — удивляется респектабельный Сашафонин. — Джины бывают в бутылке — это я знаю. Но джин из бочки?! Потрясающе!
— Бросай оружие! — командует «джин».
Чикага, Чубарик и Сашафонин выполняют команду.
— И ты бросай! — кричит «джин» главарю.
— Минуточку, минуточку! — отвечает Адис-Абеба, поигрывая пистолетом. — Если ты действительно дух, то тебе не страшны пистолеты. Зачем их бросать?
— У-у-у! — не имея других доводов, гудит Афанасий Петрович.
— У-у-у! — спокойно отвечает главарь. — Если ты в самом деле джин, покажи чудо.
— Да, — соглашается Сашафонин, а Чикага тянется к своему автомату.
— Хорошо, — недовольно говорит «дух». — Я вас сейчас усыплю.
Проходит по сцене, размахивая руками и завывая:
— У-у-у! Фонарика здесь не видели?
— Нет, — отвечает Адис-Абеба и прячет руку с фонарем за спину. — Не видели.
— Ну тогда… тогда, — говорит Афанасий Петрович и хватает с пола автомат Чикаги. — Тогда руки вверх! — Он вспрыгивает на бочку и кричит: — Операция «Адис-Абеба» закончена!
Пираты выполняют приказание. Атаман тоже поднимает руки, но в последнюю секунду он включает волшебный фонарь. Афанасий Петрович мгновенно засыпает и, выронив автомат, проваливается в пустую бочку.
— Операция «Адис-Абеба» продолжается! — торжественно провозглашает атаман. — Убрать его!
Сонного Афанасия Петровича извлекают из бочки и уносят за кулисы в сырой и холодный подвал.
— Ну фонарь! Во фонарь! — восхищается Чубарик.
— Мировецкий, — поддерживает Чикага. — Если бы этот фонарь был у меня в Америке, я бы сделал такое дело!
— Какое? — спрашивает Чубарик.
— Я бы свел счеты с одним полисменом.
— Как?
— Я бы подошел к нему, — Чикага подходит к Чубарику, — усыпил бы его фонарем. Потом бы взял кусок угля и нарисовал бы ему усы. Вот так, — рисует усы на Чубарике. — Здорово?
— Здорово! — соглашается тот.
— Потом бы я намазал ему щеки! (Мажет.) Хорошо?
— Хорошо. А что дальше?
— Взял бы у него пистолет… (Берет пистолет у Чубарика.) Взлохматил бы ему волосы. (Демонстрирует.) И связал бы ему шнурки на ботинках. Правильно?
— Отле! — соглашается Чубарик.
— А потом разбудил бы его и подсунул бы под нос зеркало! Вот так!
— Ой, — кричит Чубарик, увидев свое изображение. — Кто это сделал? Кто посмел? Это же ты сделал? Да я тебя! — хватается за пустую кобуру. — Ну, смотри! — Хочет побежать за Чикагой, но из-за связанных шнурков растягивается во весь рост. Быстро поднимается и снова гонится за обидчиком. Но справиться с Чикагой не так-то просто. На ходу Чикага выхватывает саблю у Сашафонина, вспрыгивает на стол и, направив острие в грудь Чубарика, запевает:
Жулик и бродяга,Вырос я в Чикаго,В городе, где слабым места нет.Где в ночных налетахБанды сводят счетыИ решает споры пистолет.
Во время школьных переменЗа мной гонялся полисмен,Хотел в участок отвести меня, бедняга.Но я проворен был и скор,Коварен, ловок и хитер,Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!
(Пританцовывает на столе.)
И пока учительЧто-то про числительИ про знаменатель бормотал,Я в карманы курткиСкладывал окурки,А потом ребятам продавал.
Во время школьных переменЗа мной гонялся полисмен,Хотел в участок отвести меня, бедняга.Но я проворен был и скор,Коварен, ловок и хитер,Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!
— Стоп, мальчики, — говорит напряженно о чем-то думавший шеф, — я, кажется, придумал одну замечательную штуку. Что там один полисмен! Скоро весь мир будет в наших руках! С этим фонарем можно делать все что хочешь — грабить банки, захватывать корабли и угонять межконтинентальные ракеты. Потому что против него бессильны ружья, танки, пулемет и даже легкая зенитная артиллерия.
— А как это сделать? — спрашивает Чикага.
— Сейчас узнаете. А ну-ка, Сашафонин, приведи сюда эту ученую братию.
Сашафонин уходит.
— Зачем, начальник? — не понимает Чубарик.
— Потом узнаешь. А сейчас вот что: что бы я ни говорил, во всем мне поддакивайте. Ясно?
— Ясно, — отвечает Чубарик. — Только непонятно.
— Чудак. Они должны для нас сделать одно дело. Теперь понятно?
— Теперь понятно, шеф. Только теперь неясно.
— Ладно. Потом поймешь.
Входит Сашафонин со всей ученой братией и Афанасием Петровичем.
— Слушай, Плюсминус, — говорит Адис-Абеба, — а мы все-таки вас всех уважаем. Очень уважаем.
— Берем за хвост и провожаем, — вмешивается Кеке.
— Цыц! — говорит главный пират. — Сказано уважаем, значит, уважаем. А? — обращается он к остальным пиратам.
— Да, — подхватывают пираты, — еще как.
— Ужасно уважаем!
— Просто любим!
— Дай я тебя поцелую, — говорит Сашафонин, приближаясь к Плюсминусу.
— Ну так вот, — продолжает атаман, — мы решили сделать вам подарок. Мы решили от вас уехать.
— Правда? — удивляется Плюсминус.
— Правда. Но вы должны нам немного помочь.
— Самую малость.
— Чуть-чуть.
— Вот столько.
— Совсем не надо помогать, — заканчивает Сашафонин.
— Вы должны нам построить самолет.
— Маленький самолетик.
— Небольшой.
— Крошечный.
— Бомбардировщик, — добавляет Сашафонин.
— Что вам стоит? — продолжает атаман.
— Ну да.
— Раз-два.
— Три-четыре.
— Тяп-ляп.
— А изобретения? — спрашивает Афанасий Петрович.
— А изобретения? — переспрашивают пираты у главаря.
— Мы их вам отдадим.
— Конечно, отдадим.
— Что нам жалко, что ли?
— Еще своих добавим, — обещает Сашафонин.
— Ну что, согласны? — спрашивает Адис-Абеба.
— Надо подумать. Все это не так просто. Посоветоваться надо.
— Да что там советоваться?! — говорит Чубарик. — Все ясно.
— Вам ясно, — отвечает Плюсминус. — А нам не очень.
— Но если вы не согласитесь, — угрожающе говорит атаман, — мы вас немножечко побьем!
— Совсем немножечко.
— Чуть-чуть.
— Так дадим — своих не узнаете! — заканчивает на этот раз Чубарик. Пираты отходят в сторону, а ученые начинают совещаться.
— Вот что, — заявляет Плюсминус, — делайте со мной что хотите, но самолет им строить нельзя.
