Маша Трауб - Дневник мамы первоклассника
— А где вы видели синих и зеленых цыплят? Они же желтые.
— Мне желтый цвет не нравится. И Диме, наверное, тоже.
— Надо сделать домашнее задание. Я не хочу, чтобы тебя Светлана Александровна ругала, — сказала я, когда мы пришли домой.
— Она не будет ругать. Она всем говорит «молодец».
— А ты руку поднимаешь на уроке?
— Нет.
— А почему?
— И так много кто поднимает. Учительнице есть из кого выбрать.
— Но ты же знаешь ответ?
— Знаю.
— Тогда тоже поднимай руку. Как же тогда учительница узнает, что ты знаешь?
— Мама, она же не глупая. Она же учительница. Она про первый класс все сама знает. Я поднимал руку, один раз, только она меня не спросила.
— Потому что вас много.
— Вот и я тебе говорю про это.
— Так, хватит мне зубы заговаривать. Делай уроки.
— А может, потом?
— Потом будет суп с котом.
— С настоящим?
— Нет, присказка такая.
— А что такое присказка?
В общем, он своего добился. Я полезла в книжный шкаф, нашла книжки и долго рассказывала сыну, что такое пословица, поговорка и присказка. С примерами. Чем одно отличается от другого. Сын слушал и играл в рыцарей.
— Так, все, теперь уроки, — сказала я, когда окончила свою лекцию о народном творчестве.
— Я есть хочу, — жалобно проговорил Вася.
— Ладно, пойдем поедим. А потом за уроки.
Мы ели. Вася даже съел две ненавистные ему котлеты — так сильно ему не хотелось идти делать домашнее задание.
— Все? Наелся?
— А чай с тортиком?
— Вася, ты правда хочешь чай или ты время тянешь?
— Правда хочу. — Ребенок смотрел на меня такими голодными и искренними глазами, что я поверила.
— Что ты не пьешь?
— Горячий.
Я подбавила холодной воды.
— Пей.
— Теперь холодный.
Я поставила кружку в микроволновку.
— Не сладкий.
— Добавь сахар.
— А лимона нет?
Когда я рылась в холодильнике в поисках лимона, до меня дошло, что я стала старой и легковерной.
Потом Вася решил убрать книги с пола и собрать своих рыцарей в коробку. Отмазка сработала. А потом у него иссякла фантазия и он, вздыхая, потягиваясь и подволакивая ногу, сел за стол. Еще минут десять ушло на копание в пенале, затачивание карандашей, открывание и закрывание ручки, игру в баскетбол из-под чупа-чупса. Он включал и выключал лампу, надувал воздушный шарик, смотрел в окно, ковырял в носу, разглядывал то, что наковырял. Потом ему на глаза попались ножницы, и он отстриг ими сначала лист цветной бумаги — по краю, как бахрому, а потом и край тетради по математике.
— Уроки! — призывала я. — Ты так каждый день будешь делать? Давно бы уже закончил.
Потом он написал мне записку, которую можно было читать только с армянским акцентом: «Нибуду нихачу хачу в рыцарев играт».
5 сентября Втянулись и влюбились
Организм перестроился. Проснулась в семь ноль пять. Сама. Без побудки. Даже испугалась — долго и с недоумением рассматривала циферблат, подозревая подвох.
Мне нельзя вставать так рано — у меня сосуды, обмороки и вообще.
— Ты сама проснулась? — удивился муж. Конечно же, уже чисто выбритый, принявший душ, одетый и позавтракавший.
— Сама удивляюсь, — сказала я.
— Ничего удивительного — ты вчера в половине одиннадцатого уснула. — Муж всегда находит логическое объяснение моим странным поступкам и не менее странным желаниям.
— Неправда, я книжку читала, — возразила я.
— А потом уснула. Вообще-то это миф, что я «жаворонок», — вдруг грустно сказал он, — я — «сова». Просто жизнь такая.
Позавтракали — Вася зависал над тарелкой с хлопьями, и его приходилось будить криками: «Вася, ешь!» Вася дергался, обводил мутными глазами комнату, вспоминая, где он и чего от него хотят. Оделись, отвели в школу.
Пошла забирать… Во дворе уже стояли наши родительницы. Оказалось, что нужно принести свой стаканчик для воды — не стеклянный. Бойлер и одноразовые стаканчики купили, но бойлер сломался, а стаканчики уже закончились. Активистки родительского комитета сказали, что проще ходить со своими. Лучше всего, сказали, купить те, которые для рисования — дешево, красиво (они разноцветные) и не бьются. Желательно подписать, чтобы дети друг с другом не менялись.
— Как их подписать? На них не пишется! — сказала одна мама.
— А вы помните, как раньше было? Наклейте полоску обычного лейкопластыря и напишите на нем, — подсказала бабушка.
Еще дали задание купить пачку бумаги формата А4 и принести из дома по игрушке, пока наши дети на переменах друг друга не поубивали. Родительницы решили устроить детям в рекреации игровой уголок.
— А какие игрушки? — спросила бабушка.
— Развивающие, — строго сказала активистка родительского комитета. — Никаких пистолетов.
— А домино можно? — уточнила бабушка.
— Какое домино? Вы еще скажите карты… — возмутилась активистка. — Нужен палас. У кого есть ненужный палас? — обратилась она к нам.
— Не надо палас. Давайте купим ковролин, — предложила мама.
— Давайте. Кто купит ковролин? — спросила активистка.
Все уставились в землю.
— Не надо ковролин, — сказала бабушка, — в нем одна пыль и бактерии. А тем деткам, у кого аллергия, вообще смерть.
— Точно, совершенно верно, не надо ковролин, — загалдели все дружно.
— А давайте стеллаж для игрушек купим? — предложила мама, которую озарило про ковролин.
— Давайте. Кто купит стеллаж? — спросила активистка.
— Вон там папа стоит, — сказал кто-то.
Папе, который явно пришел забирать ребенка не по доброй воле, не повезло. Его окружили женщины и наперебой рассказывали про пластиковый стаканчик, бумагу для принтера, палас и стеллаж. Папа поглядывал куда-то вдаль, понимая, что сбежать и вырваться из этого круга невозможно. Чем кончилось дело — не знаю. Настя отвлекла.
Дети меня вообще за человека не держат. Вне зависимости от возраста.
— Привет, — дернула меня за кофту Настя, — а Васю позови. Пожалуйста.
— Привет. А почему ты сама не позовешь?
— Он там, с мальчишками, — презрительно и одновременно философски сказала Настя.
— Сейчас позову.
— Только побыстрее. А то меня сейчас заберут! — крикнула мне вслед Настя.
— Вася, — подошла я к детскому спортивному комплексу, на котором висели несколько мальчишек, — тебя Настя зовет.
— Зачем?
— Иди и спроси сам.
— Чего тебе? — нетерпеливо спросил Вася у Насти, когда подошел. Его ждали мальчишки.
— Я уезжаю. Пока, — сказала равнодушно девочка, как будто это не она минуту назад подпрыгивала от нетерпения.
— Пока, — сказал Вася и побежал к мальчишкам.
— А я, между прочим, на машине уезжаю, — сказала Настя.
Эта девочка явно сначала думала, а потом говорила. Я посмотрела на нее с уважением. Вася тут же затормозил, вернулся и пошел провожать Настю.
— А какая у тебя машина? — спросил Вася.
— Не знаю, — пожала плечиками Настя, — я в них не разбираюсь.
Эта девочка мне уже откровенно нравилась. Это ж надо уметь так разговаривать с мужчинами. И актриса! Я, конечно, актриса еще та, но эта малолетняя Брижит Бардо меня бы сделала. Так я и поверила, что она не знает марку машины! Все она знает!
— Так у тебя же «форд»! — воскликнул Вася со знанием дела.
— «Форд»? А ты еще какие машины знаешь? — хлопая ресницами, спросила Настя.
Нет, все, я уже просто млела от этой девчушки. Вася распрямил плечики и начал перечислять марки машин. Господи, какие мужчины наивные! Или они уже рождаются идиотами? Надо с Васей поговорить про женщин. Или еще рано? А может, не надо? Вот мой муж до сих пор пребывает в счастливом неведении относительно женского коварства и тоже верит, когда я вот так хлопаю ресницами. Нет, не буду я сына просвещать.
— Пока, — сказала Настя и впрыгнула в машину.
Вася стоял и махал ей ручкой в окошко. Настя делала вид, что не видит. Вася прилип к стеклу и кричал: «Настя, завтра увидимся!»
7 сентября Отучились неделю
Приехала бабушка. Накупила внуку подарков, нажарила пышек.
— Маша, у Васи вши, — сказала мне мама вечером.
— Мама, какие вши? — Я приехала уставшая и голодная.
— Обычные. Он голову чешет. Ты что, не замечала?
— Мам, ночью комары были, мы даже включали в розетку эту антикомариную штуку. Укусил, наверное.
— Вши, — стояла на своем мама.
— Сама подумай, откуда? Двадцать первый век на дворе, школа приличная, дети все нормальные, дома — чисто.
— Ты все-таки посмотри.
— Ага, еще у него клопы, блохи и глисты.
Мама уехала.
Я все-таки решила посмотреть. Мама у меня слишком часто оказывается права. Точнее, всегда, и от этого я злюсь ужасно.
