Джейн Фэллон - Дорогой, все будет по-моему!
В конце концов он сам это предложил. Они пошли на Открытие новой галереи в Шордиче и в который раз оказались среди передовых интеллектуальных людей, населявших близлежащие окрестности. Говоря по правде, Стефани начинала уставать от культуры, которую последнее время ей приходилось глотать большими порциями. Они посещали выставки, концерты и презентации, и все это имело место в радиусе полумили от Хокстон-сквер, и присутствовали на этих мероприятиях одни и те же тридцать пять человек. Стефани чувствовала себя не слишком комфортно в этой компании хокстонцев — очень тут все напоминало конец девяностых и отдавало снобизмом. Все друзья Майкла были сплошь артисты или музыканты, хотя она подозревала, что одни днем работают в бухгалтерских конторах, а другие просто мотают семейные деньги.
Они, сами того не желая, заставляли ее чувствовать себя невеждой своими исполненными многозначительности комментариями и потертой элегантностью одежды, для достижения которой, как она догадывалась, требовалось немало часов. Она чувствовала себя среди них одетой слишком нарядно, слишком модно и в то же время… простовато. Они всегда были любезны с ней и пытались втянуть ее в общий разговор, но иногда ей страстно хотелось поговорить о чем-то банальном, приземленном, например о последних телепремьерах, о фильме без субтитров, который она недавно смотрела.
Двое из этих друзей Майкла привели на выставку своих детей — мальчика шести лет и девочку восьми. Дети были развиты не по годам и вместе с родителями рассуждали о потаенном содержании картин в манере, которая вызвала у Стефани желание отшлепать их. Или родителей этих детей — она не была точно уверена. Майкл упомянул о том, что у Стефани есть сын, и ему не терпится с ним познакомиться, и более того — он всегда жалел, что не имеет собственных детей. Его жена Миа, само собой, никогда их не хотела. Само собой, подтвердили друзья с туманной многозначительностью. Позднее она спросила его, что имелось в виду. Оказывается, Миа работала моделью, и главной ее заботой было сохранение фигуры.
После этого Стефани почувствовала себя вдвойне неуютно. Во-первых, оттого, что его жена была моделью, то есть женщиной, избранной среди прочих за свои безупречные физические данные, в которых обычная женщина никогда до конца не уверена. Второе — слова Майкла заставляли предположить, будто Миа — не Майкл — считала, что деторождение безвозвратно уродует женскую фигуру. Стефани едва удержалась от того, чтобы поделиться своими страхами с Майклом, и все же вовремя одумалась: ничто не производит такое жалкое впечатление, как потребность в подтверждении окружающими собственной привлекательности.
И она завела разговор о том, какая это радость — иметь детей, и какое удовлетворение от этого получаешь. И что все жертвы, на которые приходится идти, полностью себя оправдывают. А когда закончила, ей стало жаль Майкла, потому что она слишком увлеклась. Ведь он не виноват, что его жена не захотела детей. И внезапно ей показалось вполне естественным пригласить его домой и познакомить с Финном. На что он с готовностью согласился.
Они договорились, что Майкл заедет за ней в офис в конце рабочего дня и они вместе поедут к ней домой. Там Майкл и Финн пообщаются, а она тем временем приготовит обед, а потом Финн, как послушный мальчик, ляжет спать без капризов и даст им возможность насладиться обществом друг друга. И вот теперь сообщение, оставленное Джеймсом на автоответчике, путало все карты.
К тому времени, когда Майкл заехал за ней, она послала Джеймсу несколько сообщений. Но он, как видно, выключил телефон — возможно, как раз затем, чтобы она не смогла ему дозвониться и попросить завезти Финна к Арону или к Эдне. Домашний телефон не отвечал, и это могло означать, что по пути домой они зашли в парк. Тогда она позвонила Эдне. Бессовестно, конечно, лишать ее уже предоставленного свободного дня, но она подумала, что, если вразумительно объяснит ситуацию и пообещает дать выходной в другой день, Эдна поймет ее. Но, к сожалению, Эдна, видимо, ожидала подобного звонка и потому находилась вне зоны досягаемости.
И теперь Стефани предстояло решить — сказать ли Майклу о том, что планы изменились, и разочаровать Финна или закусить удила и представить любовника сыну, а заодно и бывшему мужу.
Она откровенно рассказала Майклу, что произошло, и он принял решение за нее. Они взрослые люди, Стефани и Джеймс расстались, так что плохого, если все соберутся в одной комнате?
Когда такси свернуло на Белсайз-авеню, Стефани испытала приступ дурноты. Она и вообразить не могла, как воспримет Джеймс то, что она появится дома рука об руку с мужчиной. Во всяком случае, едва ли он отнесется к этому беспечно. Конечно, неплохо продемонстрировать ему, что она продолжает жить в свое удовольствие и что способна увлечь такого преуспевающего и привлекательного мужчину, — но больше всего она хотела, чтобы встреча не имела отрицательных последствий для Финна.
Не успела она повернуть ключ в замке, как дверь отворилась. На пороге стоял Джеймс — он широко улыбался и протягивал руку Майклу. Значит, Финн предупредил его, с облегчением вздохнула Стефани.
— Вы, по-видимому, Майкл? — сказал Джеймс, несколько раз энергично встряхивая ему руку, словно качал насос. — Рад знакомству. Привет, Стеф, ты получила мое послание?
— Да, — выдавила она, запинаясь. — Я пыталась до тебя дозвониться.
Джеймс посторонился, пропуская их в дом. Судя по всему, уходить он пока не собирался.
— Финн на кухне, — обратился он к Майклу. — Он очень хочет с вами познакомиться.
— Правда? — переспросил Майкл, следуя за Джеймсом в глубину дома.
Нет, Джеймс неподражаем! Он ведет себя так, словно по-прежнему тут хозяин. Майкл бросил на Стефани вопросительный взгляд через плечо, а она скорчила гримасу, означавшую: «Ну а что я могу сделать?»
Финн ждал, сидя за кухонным столом. Джеймс указал на него рукой, словно сын был здесь главным экспонатом:
— Финн, это Майкл. Майкл, это Финн.
— Привет, Финн, — сказал Майкл и неловко протянул руку.
Финн, который еще ни разу не здоровался за руку, подозрительно взглянул на Майкла, поднял руку в воздух и застыл. Его лицо выглядело так, будто его отскребли скребком. Должно быть, Джеймс постарался, подумала Стефани.
— Пожми Майклу руку, — сказал Джеймс, и Финн безжизненно вложил ладонь в ладонь Майкла. Он перед этим ел бутерброд с паштетом, и Стефани увидела, как после рукопожатия Майкл незаметно (как ему казалось) вытер руку о свои армейские штаны. Помня, что Майкл не слишком опытен в общении с детьми, она от души посочувствовала ему, когда он предпринял попытку завязать с ее сыном разговор «на равных».
Было бы куда проще, если бы Джеймс сейчас убрался и оставил их одних, но она прекрасно его знала — он собирался им все испортить. Останется сидеть здесь же на кухне, целиком завладеет вниманием сына, станет отпускать в адрес Майкла шпильки и всем своим видом демонстрировать, какой он великолепный и благополучный, хотя в последнее время это было под большим вопросом. Она понятия не имела, как у него сейчас обстоят дела с деньгами. Она отметила для себя, что следует обсудить с ним финансовое положение. Она просто не могла сейчас оставаться наедине с ним, а при Финне едва ли получится поговорить откровенно. Но все равно Джеймс уж точно не упустит случая пустить пыль в глаза — такой уж он человек. Если поводом окажется не работа, то это будет его мастерство при игре в гольф или умение дурачить двух женщин…
Ход ее мысли прервался, потому что в этот момент Джеймс вдруг поднялся из-за стола, где сидел напротив Финна и Майкла.
— Ну, — сказал он весело, — я, пожалуй, оставлю вас, чтобы вы могли поближе познакомиться.
Он протянул Майклу руку и еще раз энергично покачал ее вверх-вниз. Словно на встрече масонов, подумала вдруг Стефани и едва не прыснула. Им бы еще резиновые перчатки и метелочки из перьев. Или не метелки, а переднички?
— Рад был познакомиться, Майкл, — снова сказал Джеймс. — Надеюсь, мы еще увидимся. Финн, веди себя хорошо. Стеф, до встречи. Не провожайте меня.
И он ушел. Вот так просто.
— А ты говорила, он тяжелый человек, — сказал ей Майкл потом, когда Финн уже спал, а они сидели в гостиной на диване и пили вино.
— Он и есть такой. Не знаю, что сейчас на него нашло.
В целом визит вполне удался. Майкл, не большой любитель животных, сумел выглядеть заинтересованным, наблюдая, как Финн пересаживает Дэвида на ночь из вольера в домик. Они даже нашли общий интерес — футбол, хотя рассуждения Майкла о том, что «Лидс юнайтед» нуждается в новом нападающем, оказались для Финна сложноваты, и он стал позевывать. Финн, явно воодушевленный примером отца, вел себя вежливо, не болтал попусту или с полным ртом. Он дисциплинированно пошел спать в половине девятого, сказав на прощание «Рад был познакомиться», точь-в-точь как отец. Стефани уютно прижалась к Майклу. Для знакомства любовника с сыном в присутствии бывшего мужа вечер этот прошел на удивление хорошо.
