Железнов Валерий - «Самый полный STOP!!!»
А кто были те турки, где они так быстро раздобыли нужный якорь, и каким образом нашли нас в темноте? Это осталось загадкой. Капитан просто позвонил знакомому, а уж тот всё организовал.
Когда начали швартовку в Стамбуле, вышла непонятка с лоцманом. Многие лоцмана-турки знают русский язык и частенько командуют на русском. Но наш по-русски не понимал, а командовал на ломаном английском. Да ладно бы командовал, а то понёс совершеннейшую лабуду. Капитан сначала пытался понять его метод швартовки, но потом решил, что это бесполезно, и стал командовать сам. Тихонько сказал рулевому чтоб слушал его, а сам как будто бы стал переводить рулевому команды лоцмана.
И вроде бы всё ничего, всё гладко выходит. А турок важно стоит на крыле мостика и командует. Аккуратно подошли к причалу, стали швартовы заводить. И тут только до турка дошло, что его никто не слушал, что и без него всё вышло отлично. Это его конечно очень огорчило. Видно горячая южная кровь взыграла в нём, и он устроил скандал. Начал он выяснять отношения с капитаном на английском, но затем энергично перешёл на родной турецкий. Я не знаю турецких ругательств, но по интонации было понятно, что мужик очень расстроен таким к нему недоверием, и высказал о нас всё, что думал. И не только о нас, но и о наших родителях, ближних и дальних родственниках, нашем старом корыте, и о каждом из нас в отдельности. На что капитан спокойно ответил, что согласно Морского Права лоцман может только давать рекомендации, а отвечает за безопасность мореплавания в любом случае капитан, и его приказы выше лоцманских. Так что капитан действовал правомерно, а что не сказал лоцману о несогласии с ним, так просто не хотел того обижать. К тому же лоцманская квитанция подписана, и проводка будет оплачена полностью. Лоцман чуть успокоился, но всё равно покинул борт очень сердитым.
После Новороссийска мы пошли в Ростов-на-Дону. Контракт у меня кончался, и там я должен был сдать дела новому старпому. Через два дня после прихода приехал сменщик. Дела передали быстро, обмыли это дело в каюте капитана и вызвали такси к борту. Добираться до вокзала своим ходом было опасно, Это мне уже заранее сказали, и билет на поезд был заранее куплен через агента.
И вот я, довольный и свободный, распрощался с экипажем. Бросив сумки в багажник, уселся в такси. Таксист мигом домчал меня до вокзала, и я кратчайшим путём прошмыгнул в вагон. И только я вздохнул с облегчением, как в купе ввалились два мента, а третий остался снаружи сторожить дверь. Летёха и сержант потребовали предъявить документы. Я достал паспорт моряка и протянул офицеру. Тот мельком заглянул в него и без обиняков объявил мне, что я должен поделиться с ними деньгами, а не то высадят меня из поезда и задержат для досмотра и уточнения личности. Но по интонации мне стало понятно, что так просто меня не выпустят, лучше поделиться, иначе может быть плохо. Эти наглые разбойничьи рожи не внушали мне доверия, и я испугался. Подобное со мной уже было. Очень жаль было отдавать честно заработанные доллары, но и перспектива оказаться в камере на неопределённый срок мне совершенно не улыбалась. Чувство совершенной беспомощности перед этими ублюдками, облечёнными властью, меня сломило. Они требовали половину, я робко попробовал торговаться. И, о чудо, они уступили, согласившись на три тысячи. Я покорно отсчитал три тонны баксов, они, усмехнувшись, свалили из вагона. Ещё бы; за пять минут захапать по тысяче зелёных на брата - неплохой навар.
А я, считай, два месяца вкалывал бесплатно.
Решето
Следующим был морской буксир «ARM-2». Что означало это названия, я не знаю, да это и не важно. Только был он маленький и старенький, но таскал здоровенную баржу. Таскали по Балтике на этой барже всякую всячину. Баржа эта, надо сказать была не менее старая, да к тому же речная. И если маленький буксир швыряло на зимней балтийской волне как щепку, то баржу эту постоянно ломало. Она протекала, а мы постоянно откачивали из неё воду переносными насосами. Но это так, для затравки.
На этом буксире я отработал два контракта. На основной работе накопилось много отгулов и отпусков. Меня в рейс не пустили, а заставили отгуливать. Ну а чего дома болтаться столько времени, вот я и решил срубить по лёгкому деньжат. Но по лёгкому не получилось, пришлось впрягаться по-полной. Экипаж всего шесть человек. Ходовую вахту несли по шесть часов вдвоём с капитаном. Других помощников не было, и все обязанности повалились на меня.
Но принимал я буксир в ремонте. Они пришли в Прибалтику, и капитана отправили домой с сердечным приступом. Так что дела я принял у другого старпома, который, кстати, оказался моим старым знакомым. Он ввёл меня в курс дел и тоже уехал домой, а я приступил к ремонту. Сам-то буксир ещё держался, там ремонта немного было, а вот баржа совсем плоха. Еле дотащили её, чуть не утопили по дороге. А когда её поставили в док, я сам убедился, какое это было решето. Вода как из душа вытекала через днище на палубу плавдока. Мало того, что швы разошлись, так ещё сквозных дыр насчитали с дюжину. Тут до меня начало доходить, в какое дерьмо я вляпался. Ведь на этой гнилухе мне придётся грузы возить. Но отступать некуда, контракт подписан, работать надо. Так я и вертелся весь ремонт между двумя берегами. На одной стороне в маленьком судоремонтном заводе стоял буксир, а на другой стороне реки, в доке стояла баржа. И там, и там необходимо было присутствовать и контролировать качество ремонта. Хорошо ещё директор заводика вызвался возить меня на своём авто, а то бы совсем труба. Вот так и крутился с утра до вечера. А втайне надеялся, что хозяин оставит нас там на зимовку. Прошлую зиму он так и сделал.
Но надежды мои не оправдались. Хозяин нашёл нам работу. Есть груз - есть прибыль. В самом конце ремонта приехал новый капитан. Быстро подписал все приёмочные акты, несмотря на мои возмущённые вопли, о том, что ремонт ещё полностью не выполнен. У него было строгое указание срочно идти под погрузку.
И началось! Как проклятые мотались мы между портами. Ни минуты простоя. Уж не знаю, какой работун напал на нашего Сергеича, только он не давал лишнего часа на отдых. На ходу ещё хоть поспать удавалось между вахтами, а вот на стоянках про сон приходилось забывать. В погрузке капитан принципиально не участвовал. Только подписывал в конце грузовые документы, и мы сразу же уходили, даже если не было никакой спешки. Создавалось такое впечатление, что он боялся оставаться в порту. Ну да бог ему судья. А может с хозяином у него были какие-то особые договорённости. Даже наверняка были. Он же неоднократно заставлял меня брать груза больше, чем по документам числилось. Баржу грузили так, что топили грузовую марку, а это категорически запрещено. Я было, пытался на него наезжать, мол, если ты за это бабки получаешь, так давай делись. За погрузку отвечаю я, и я тоже рискую своим дипломом. Но Сергеич, морду лопатой, и как с гуся вода. Хозяин, говорит, приказал и всё тут. Короче, никакой компенсации за риск.
Было и ещё одно неприятное явление. Если с капитаном можно было попробовать «бодаться», то против природы не попрёшь. Как я уже говорил, буксир был маленький, всего 27 метров в длину, а на зимней Балтике почти всегда штормит. Волна не океанская, не высокая и не длинная, но от этого на маленьком судне ещё хуже. Если штормуешь на волну, едешь как по ухабам, если идёшь лагом, болтает как ваньку-встаньку. Крен в 40 градусов считается нормальным. Но это всё присказка, главное, что организм привык к большим судам, к качке плавной и амплитудной, а здесь бросает и кидает, резко и во всех направлениях. К такой качке нужно привыкать по-новой. И я, «старый плавучий чемодан», жопа в ракушках, блевал как зелёный салага в первом рейсе. Я тоже был зелёный, но блевал не только в первом рейсе, но во втором и третьем. Когда стоишь на вахте один, никто не видит, выбежал на крыло, «метнул харчь», и назад - это ещё ничего. А вот когда капитан меня менять собирался, открывалась дверь его каюты (она выходила прямо на ходовой мостик), и оттуда вырывались клубы сигаретного дыма, становилось ещё хуже. Желудок предательски подпрыгивал к горлу. А что поделаешь, тут же при капитане приходилось «пугать Ихтиандра». Но и это проходит. Привык я и к этой качке.
Так вот и добил этот контракт. Посидел дома с месяц, отдышался немного, а тут звонят: «Не желаете ли ещё контракт поработать на том же буксире?» Видать не выдержал мой сменщик - сбежал. Нет, говорю, хватит с меня этой каторги, нахлебался до слёз. Но директор компании не отставал. Срочно нужен старпом. Работа простая. Таскать баржу с грузом по морю не надо. Работа в заливе, на строительстве нового порта. Лёд уже встал, болтать не будет. Подумал я немного и согласился.
Второй контракт на этом буксире оказался не в пример первому намного легче и веселей. Сергеич дорабатывал свой контракт, и, поработав со мной неделю, уехал. Продолжать он не собирался. Я вновь остался капитанить. Правда, хозяин, на мою неоднократную просьбу о прибавке жалования за совмещение должностей ответил упорным замалчиванием этого вопроса. Ну и хрен с ним. Скряга. Работа действительно была легче, чем раньше, и я не особо расстраивался. Тем более что и судовая касса была в моих руках. Мы с экипажем экономили, как могли, а экономия шла в карман наличными. Делился я честно, поэтому недовольных не было и никто не «стучал» хозяину. Работали тихонько, не напрягаясь, с восьми до семнадцати, а потом, как говорится, море на замок. Так и проработали половину контракта. А потом наш «старичок» устал и сломался, да так, что починить его на месте не смогли. Требовалась постановка в док. Вот мы и простояли до той поры, пока лёд не сойдёт на заливе. Нас осталось на борту трое. Второго механика списали за ненадобностью, а боцман отпросился на три дня домой и исчез бесследно. Так мы до весны и дотянули. А когда лёд сошёл, назначили нового капитана. И тут вышел скандал. Я уже привык капитанить, и когда будущий капитан позвонил мне на судовой телефон и стал давать указания пьяным голосом и в очень категоричной форме, я несколько был обескуражен.
