Андрей Баранов - Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде
1) Учредить особливый воспитательный спортивноначальнический институт. Атлетов начальники, как особливо обреченные, должны и воспитание получать особливое. Следует атлетоначальников от сосцев материнских отлучать и воспитывать не обыкновенным материнским млеком, а млеком указов правительствующего сената и предписаний спортивного начальства. Сие есть истинное млеко атлетоначальниково, и напитавшийся им тверд будет в единомыслии и станет ревниво и строго содержать свое атлетоначальство. При сем: прочую пищу давать умеренную, от употребления вина воздерживать безусловно, в нравственном же отношении внушать ежечасно, что взыскание со спортивных клубов и обывателей штрафов и недоимок есть первейший спортивного начальника долг и обязанность. Для удовлетворения воображения допускать картинки. Из наук преподавать три: а) арифметику, как необходимое пособие при взыскании штрафов; б) науку о необходимости очищать стадионы и гипподромы от навоза; и в) науку о постепенности спортивных мероприятий. В рекреационное время занимать чтением спортивно-начальственных предписаний и анекдотов из жизни доблестных спортивных администраторов. При такой системе, можно сказать наперед: а) что атлетоначальники будут крепки и б) что они не дрогнут.
2) Издавать надлежащие спортивно-начальственные руководства. Сие необходимо, в видах устранения некоторых гнусных слабостей. Хотя и вскормленный суровым атлетоначальническим млеком, спортивный начальник устроен, однако же, яко и человеки, и, следовательно, имеет некоторые естественные надобности. Одна из сих надобностей – и преимущественнейшая – есть привлекательный женский пол. Нельзя довольно изъяснить, сколь она настоятельна и сколь много от нее ущерба для казны происходит. Есть атлетоначальники, кои вожделеют всяких непристойных баб-теннисисток да гимнасток ежемгновенно и, находясь в сем достойном жалости виде, оставляют резолюции спортивно-олимпийского правления по целым месяцам без утверждения. Надлежит, чтобы упомянутые выше руководства от сей пагубной надобности атлетоначальников предостерегали и сохраняли супружеское их ложе в надлежащей опрятности. Вторая весьма пагубная слабость есть приверженность атлетоначальников к утонченному столу, изрядным винам и дорогим постоялым дворам да гостиницам во время заграничных вояжей. Есть спортивные начальники, кои до того объедаются присылаемыми от купцов стерлядями, что в скором времени тучнеют и делаются к предписаниям начальства весьма равнодушными, а к спортивному бегу трусцой по вверенным в их попечение стадионам – малопригодными. Надлежит и в сем случае освежать атлетоначальников руководительными статьями, а в крайности – даже пригрозить атлетоначальническим суровым млеком. Наконец, третья и самая гнусная слабость, взят… (Здесь рукопись на несколько строк прерывается, ибо Лесистратова, видимо желая вымарать написанное по соображениям творческим, залила, по ошибке, чернилами. Сбоку ее рукой приписано: «сие место залито чернилами, по ошибке».)
3) Устраивать от времени до времени секретные в столичных городах спортивно-начальнические съезды. На съездах сих занимать их чтением атлетоначальнических руководств и освежением в их памяти атлетоначальнических наук. Увещевать быть твердыми и не взирать ни в дождь ни в ведро.
и 4) Ввести систему атлетоначальнического единонаграждения. Но материя сия столь обширна, что об ней надеюсь говорить особо.
Утвердившись таким образом в самом центре, единомыслие спортивно-начальническое неминуемо повлечет за собой и единомыслие всеобщее. Всякий фанатеющий или богатырствующий обыватель, уразумев, что спортивные начальники: а) распоряжаются единомысленно, б) палят также единомысленно, – будет единомысленно же и изготовляться к воспринятию сих спортивных мероприятий. Ибо от такого единомыслия некуда будет им деваться. Не будет, следственно, ни свары, ни розни, ни толковищ фанатских, ни хамства и выкриков нелепых на стадионах, ни неповиновения в командах, а будут распоряжения и жандармов пальба повсеместная.
В заключение скажу несколько слов о спортивно-начальническом единовластии и о прочем. Сие также необходимо, ибо без атлетоначальнического единовластия невозможно и атлетоначальническое единомыслие. Но на сей счет мнения существуют различные, прямо настоящий плюрализм в голове, что как известно к шизофрении неминуемо приводит. Одни, например, говорят, что атлетоначальническое единовластие состоит в покорении стихий. Один спортивный начальник мне лично сказывал: какие, брат, мы с тобой атлетов начальники! у меня солнце каждый день на востоке встает, и я не могу распорядиться, чтобы оно вставало на западе! Хотя слова сии принадлежат атлетоначальнику подлинно образцовому, но я все-таки похвалить их не могу. Ибо желать следует только того, что к достижению возможно; ежели же будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени, выигрыша медального зачета на Олимпиаде безо всяких к тому оснований и подобного, то сим атлетоначальническую власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь. Посему о атлетоначальническом единовластии следует трактовать совсем не с точки зрения солнечного восхода, укрощения цунами или иных враждебных стихий, а с точки зрения заседателей, советников и секретарей различных ведомств, правлений и судов, а также всевозможных экологов-народовольцев, ищущих царские дворцы и хоромы даже там где их отродясь не было. По моему мнению, все сии лица суть вредные, ибо они спортивному начальнику, в его, так сказать, непрерывном административном беге, лишь поставляют препоны.
Здесь прерывается это замечательное сочинение. Далее следуют лишь краткие заметки, вроде: «проба пера», «граф Г. – полное г.», «рапорт», «отдать есаулу», «выдрать Лизку розгами, не поможет – плеткой» и т. п.О благовидной всех спортивных начальников наружности Сочинила девица Елизавета Лесистратова
Рукопись эта занимает несколько страничек в детской тетрадке, которую Лесистратова использовала очевидно скормивши Платову весь запас блокнотов для сочинительства; хотя правописание ее довольно правильное, но справедливость требует сказать, что Лиза писала по линейкам.
Совершенно необходимо, господа, дабы начальник спортивный имел наружность благовидную и дамам приятную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Он не должен во время спортивной баталии раскачиваться тучным телом вперед-назад, подобно иудею, свою Тору читающему, но и выходить гордо к краю поля демонстрируя крашеные перекисью как у блондинки кудри и становиться в позу памятника самому себе также не подобает.
Относительно приличествующего цвета глаз – глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие к усердно тренирующимся, и суровость к лентяям и раздолбаям всех сортов. Нос надлежащий, к лицу подходящий. Сверх того, он должен иметь мундир, так как партикулярное платье не всегда в робость обывателя приводит. Излишняя тучность точно так же, как и излишняя скаредность, равно могут иметь неприятные последствия. Мне приходилось знать, и даже весьма близко, одного атлетоначальника, который хотя и отлично знал все спортивные правила и законы, но успеха среди публики не имел, потому что от туков, во множестве скопленных в его внутренностях, задыхался. Сие есть неудобно для нахождения в дамском обществе и просто неприлично, в конце концов. Другого атлетоначальника я знала весьма тощего, который тоже не имел успеха, потому что едва появился на вверенном ему свыше стадионе, как сразу же был прозван от обывателей одною из тощих фараоновых коров, и затем уже ни одно из его распоряжений действительной силы иметь не могло. Напротив того, атлетоначальник не тучный, но и не тощий, в хорошей спортивной форме и с выпуклой мускулатурой хотя бы и не был сведущ в правилах, всегда имеет успех. Ибо он бодр, свеж, быстр и всегда готов к услугам.
То, что сказано выше о тучности и скаредности, применяется и к атлетоначальническому росту. Имеющий рост истинно средний, будучи не низок и не высок, он и на стадионе будет заметен, и в толпе болельщицкой не затеряется, и дамами замечен будет. Поразительны примеры, представляемые неисполнением сего на первый мужской взгляд ничтожного правила. Мне лично известно таковых три. В одной из далеких спортивных губерний атлетоначальник, командовавший местным стадионом, был роста трех аршин с вершком, и из себя весь видный, и что же? – прибыл в тот город малого роста ревизор, к тому же замухрышка, вознегодовал, повел подкопы, обнаружил что зрители зимой весьма мерзнут а в жару потеют и достиг того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду. В другой не менее спортивной губернии столь же рослый атлетоначальник, возвышавшийся над дамами как каланча, страдал необыкновенной величины солитером. Наконец, третий спортивный начальник имел столь малый рост, что не мог вмещать пространных сводов атлетических правил, и от натуги умре. Таким образом, все трое мужей пострадали по причине непоказанного роста.
