Алиса Лунина - Под крылом Ангела
— Не дерзи! — вскинулась Марианна.
— Послушайте, несчастная, бедная женщина, — совершенно искренне произнесла Бася. — Если хотите знать, мне даже жаль вас, но кто-то же должен сказать вам правду. Вы больны! Вам надо пойти домой, проспаться, назавтра вызвать врача… Вас, может быть, еще можно вылечить. Я вам порекомендую знакомого профессора психиатрии…
Марианна не оценила Басиной искренности, а напротив, обозлилась ужас как:
— Я же просила не называть меня сумасшедшей!
Бася встала и с вызовом объявила:
— Да мне наплевать на эти просьбы! И вообще, я сейчас уйду отсюда. Раз вы не уходите — тогда уйду я.
— Ты никуда не пойдешь! — нахмурилась Марианна и навела пистолет на Барбару.
— Пойду!
Бася даже ногой топнула — мол, стреляй, если хочешь! Все равно больше не буду вам подчиняться.
— Ну смотри! — предупредила Марианна и спустила пистолет с предохранителя.
И кто знает, как завершился бы этот поединок (вполне возможно, что не в пользу бедной Барбары), не поспеши на ее защиту Иван. Он просто встал между женщинами и заслонил Басю собой.
— Отойди, мужик! — попросила Марианна. — Что ты под дуло подставляешься? Я в тебя стрелять не хочу. Я тебя вообще знать не знаю, и ты мне не нужен. Дай с ней разобраться!
— Одумайтесь, прошу вас! — сказал Иван. — Эта женщина ни в чем не виновата!
Теперь уже никто не узнает, нарочно или вовсе даже нечаянно Марианна нажала на курок. Прогремел оглушительный выстрел. Пуля пролетела драматически близко от Ивана.
Крики, Сонин плач. Наконец все стихло, и воцарилась тишина. Мертвая тишина, которую все боялись нарушить, потому что никто не знал, что же будет дальше.
И в этой тишине вдруг раздался недовольный женский голос.
— А что у вас тут такое творится? Веселятся, хлопушками стреляют!
Барбара оглянулась и увидела высокую женщину в роскошной шубе. Кстати, известного в кинематографических кругах продюсера — Викторию М.
Глава 16
ДОМ, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ СЕРДЦА И ПОСУДА
— Извините, у вас там дверь была открыта, и я вошла! — ничуть не смущаясь, объявила дама.
— Вы зачем здесь? Вы к кому? — пробормотала Бася, слегка заикаясь после произошедших событий.
Дама взглянула снисходительно, будто рублем одарила, и объявила довольно вызывающим тоном:
— Не к кому, а за кем! Вот за ним! — указала она на Эдуарда. Тот немедленно съежился, из чего Бася сделала вывод, что появление Виктории М. его сильно взволновало (хотя, казалось бы, куда еще больше волноваться?)
— А я вас знаю! — сказала Бася. — Вы Виктория Мурановская, не так ли?
Дама усмехнулась:
— Вот она, обратная сторона популярности! Ну да, Виктория. Ну да, Мурановская. Ну да, намозолила всем глаза в телике. Специальность такая — быть на виду, ничего не поделаешь. Кстати, вас я вроде тоже где-то видела! — Виктория уставилась на Барбару. — Не могу вспомнить где… Хотя та вроде была блондинистая… Ну ладно, неважно. — Она обернулась к Эдуарду: — Почему так долго? Я сижу в машине, честно жду тебя! Машину уже скоро засыплет снегом, а ты не идешь! Сказал ведь, что зайдешь в гости буквально на пять минут.
Эдуард молчал. В его молчании было что-то трагическое.
— А вы что же, вместе? — заинтересовалась Бася, подчеркнув последнее слово.
Виктория взглянула на Барбару с неодобрением, дескать, а вам какое дело, и вновь обратилась к Эдуарду:
— Ну, что молчишь? Как это вообще все понимать? Ты сказал, что забежишь к одинокой престарелой родственнице, чтобы поздравить с Новым годом, а сам задержался в гостях хрен знает насколько, веселишься тут, а про меня и думать забыл? Доотмечался уже до синих соплей? И где, кстати, эта самая престарелая родственница?
Бася хмыкнула:
— По всей видимости, это я!
Виктория недовольно пробасила:
— Чего-чего?
Бася развела руками:
— Ну, раз он пришел в гости ко мне, то по логике вещей получается так.
— А ты ему кто? — Виктория оценивающе оглядела Барбару.
— Теперь никто! А была любовница! — усмехнулась Бася.
— Так ты пошел к любовнице? — возмутилась Виктория, подступая к Эдуарду. — Значит, мне лапши на уши про какую-то старую кошелку навешал, а сам пошел к любовнице? А я, как дура, жду тебя в машине! Ты вообще помнишь, что нам рано утром вылетать?
— Помню! Виктория, я все тебе объясню! — пролепетал Эдуард. — Только не знаю, с чего начать.
— А ты начни с главного, золотце мое! — Виктория смерила Эдуарда выразительным взглядом. — Она что, действительно твоя любовница?
Эдуард тяжело вздохнул.
— Вика, отношения с этой женщиной в прошлом! Мы расстались… — Он заколебался. — Еще до Нового года…
— А тогда фиг ли ты потащился поздравлять ее с праздником?! — спросила Виктория уже с такой интонацией, словно хотела сказать: «Терпение кончается, я сейчас взорвусь!»
Барбара вдруг начала смеяться, как сумасшедшая. Хихикала и никак не могла остановиться.
— Что с вами? — встревожился Иван.
— Я поняла! — икая от смеха, пробормотала Барбара. — Это она называет его пупсиком! Эд! Пупсичек! Это было ее письмо!
Эдуарда передернуло.
— Ты давал ей читать мои письма? — Виктория заколыхалась всем телом, ища выход гневу.
И нашла!
Она подлетела к столу, схватила салатник и бросила его об стену.
Вот так! Знай наших!
— Что вы себе позволяете? — возмутилась Соня. — Не у себя ведь дома!
Вместо ответа Виктория принялась швырять на пол тарелки и бокалы. Жалкие личности, вы еще не знаете, что жизненный девиз Виктории Мурановской: «Еду, еду — не свищу, а наеду — не спущу!»
Она никому не спустит!
Барбара зашлась в новом приступе хохота.
— Бася, тебе что, все равно? — удивилась Соня.
Барбара только рукой махнула в ответ — пожалуй, что и все равно!
«Какая-то стерва бьет мой любимый дорогущий сервиз, да и хрен с ним! До посуды ли, когда разбито сердце?! В гостиной на полу устроили черт знает что? И на это наплевать! В жизни-то у меня небось бардак похлеще!»
Смех Барбары еще больше разозлил Викторию — чтобы не размениваться по пустякам, она потянула скатерть, и вместе с ней на пол полетело все, что стояло на столе.
Вышло эффектно и шумно.
Чувалов потрясенно заметил:
— Мать честная, нет ничего страшнее разъяренной женщины!
* * *Барбара вглядывалась в Викторию минут пять, не больше, и ей этого хватило, чтобы понять, что за женщина перед ней — из тех, что своего не упустят, из их лап еще никто не вырвался. Волевой подбородок, самоуверенный взгляд — такая не знает сомнений и в принципе не склонна к рефлексии… При этом дама — к чему отрицать? — интересная, ухоженная, явно не вылезает из салонов красоты, рост, фигура — как говорится, все при ней.
Барбара отметила и оценила и общую фактуру, и одежду. Таким девушкам и в сорок, и даже в сорок с гаком больше тридцати пяти не дашь! Однако же Бася недоумевала — а чем, собственно, Виктория прельстила Эда? Вроде не его типаж. Ладно бы молоденькая старлеточка, но эта матерая волчица… Непонятно… Чем она его взяла? Статусом? Влиянием в мире синема? Обещаниями главной роли в каком-нибудь супербюджетном фильме?
Барбара что-то такое слышала о ней — тетенька, конечно, не из простых, возглавляет какую-то нехилую продюсерскую компанию, в ящике часто мелькает. Может, и впрямь у этого подлеца тут шкурный интерес?
Про саму-то Викторию все понятно: баба-робот. Спросите: «Это как?»
А так — когда ни чувств, ни эмоций, ни заморочек всяких там морально-нравственных. Прет себе, как танк, по жизни или по чужим жизням и даже не замечает. Она может быть исполнена в какой угодно модели и обладать какими угодно параметрами (Виктория все же отличается неким изяществом), но тем не менее от этого не перестает быть бабой-роботом.
И из-за этой бабы Эд ее бросил! Каково?!
А Бася, как и полоумная Марианна, о существовании Виктории и не догадывалась. Марианна, бедняжка, кажется, впала в ступор! Непонятно — то ли собственный выстрел произвел на нее такое впечатление, то ли появление Виктории ввело в транс, однако все это время она пребывает в не свойственном для нее состоянии — молчит и вполне миролюбиво прислушивается к ходу беседы, словно пытаясь понять, что вообще происходит и кто эта тетя, почему-то заявившая вдруг права на ее Эдуарда! И то сказать, остается только пожалеть бедную женщину — вот была одна блудница вавилонская, один враг, и вдруг он размножился — две блудницы, две соперницы, два врага. Ну как такое сразу переварить и осмыслить? Да что взять с Марианны, когда вон даже Барбара не может в себя прийти…
Итак, Эд завернул ей полную поганку — обрюхатил честную девушку и сбежал с продюсершей. Хорош субчик!
Кстати, Новый год, как следует из того дурацкого письма, они намеревались встречать вместе, и, судя по всему, довольно весело встретили. Что ж, теперь многое стало ясно.
