Дмитрий Стародубцев - Вытхуянцы в Сочи

— Так у нас всё равно-о-о этих денег не было! — Жирафф выхватил из рук полосатого помятые листы меморандума и бережно их разгладил.

— Эх! — Зебр запил мясо кока-колой. — Уеду в Питер, куплю настоящие джинсы Dolche & Gabbana, и к черту вас всех!

— Они ж тебе не по карма-а-ану?

— А я возьму под них ипотеку!..

Спустя часа три губернатор Сочи сидел за письменным столом в своем кабинете и читал присланный шейхом меморандум. Хомяков, который был здесь же, не смел и шелохнуться.

— Нет, ну ты погляди, что они пишут! — губернатор выделил для ясности фломастером интересующий абзац и зачитал: — «Пункт шесть, один. Немедленно прервать незаконные договора аренды с частными фирмами, осуществляющими пляжный сервис… Передать все городские пляжи, без исключения, на баланс города… Открыть свободный и бесплатный доступ всего населения…» Да они что, охренели?!

— У нас есть два варианта, — отреагировал Хомяков, который уже успел ознакомиться с данным документом. — Первый — согласиться на все их условия. Второй — отказаться от сотрудничества и навсегда забыть про пятнадцать миллиардов. Выбирайте!

Михал Михалыч тяжело вздохнул:

— Как трудно стало воровать! Такое ощущение, что я эти деньги зарабатываю!

Помощник из солидарности тоже вздохнул.

— А я вот назло этим, — губернатор показал рукой куда-то на север, — возьму и подпишу! Понял?

— И правильно сделаете, Михал Михалыч! С ИП «Чудилов» давно пора заканчивать. Однозначно, как вы говорите. Депутаты городского собрания уже запрос отправили в прокуратуру по этому поводу. Как бы беды не вышло!

Губернатор вышел из-за стола, задумчиво приблизился к окну.

— Слышь, Хомяков! А пятнадцать миллиардов золотом — это сколько?

— Точно не знаю, Михал Михалыч! Но, должно быть, очень много!

Глава 14. Первый признак отравления грибами

Мы так долго стояли на краю пропасти, что стали называть этот край родным.

К двенадцати часам дня в зале приёмов викторианского особняка столпились, пожалуй, все, кто накануне вечером ответил на соответствующий телефонный звонок. Некоторых обзвонили блондинки-секретарши; других — сладкоголосый Хомяков; ну а самых что ни на есть мега-супер-VIP-персон пригласил лично Михал Михалыч, загадочно обещая незабываемое, эксклюзивное, так сказать, событие.

Здесь, помимо прочих, были и важный федеральный чиновник, и полковник Пронин с ювелиром Воскерчяном, ныне друзья — не разлей вода. И даже известный сочинский адвокат Дорогоберу в бабочке и с тростью, не говоря уже о тучной женщине с улицы Роз, владелице частной гостиницы…

Собравшееся общество терялось в догадках, но многие, памятуя о недавних событиях, настраивались на новое искромётное шоу с участием очередных заезжих простофиль. В дружеских группках обсуждали ход строительства олимпийских объектов; свежие уголовные дела, заведенные на взяточников и казнокрадов; но чаще — предыдущее звездное представление Михал Михалыча с ночной «бойней» и кровавыми «расстрелами». То и дело слышался гомерический хохот.

Внезапно появившийся в зале губернатор — молодцеватый и весь чрезвычайно значительный — повелительным жестом убрал всякие шумы, словно выключил кнопкой звук, и сообщил в звенящей тишине:

— Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам приятнейшее известие. С минуты на минуту здесь будет кувейтский шейх, между прочим — крупнейший нефтемагнат! Он готов подписать со мной меморандум о дружбе и сотрудничестве! Документ, я бы сказал, судьбоносный для всего нашего региона! Речь идет о деньгах с таким количеством нулей, что замучаемся усваивать. Отставить — осваивать!

Придворная знать ахнула. В том конце зала, где в большей степени кучковались недруги губернатора, зловеще зашушукались. Друзья же возбуждённо загомонили, некоторые принялись аплодировать.

Михал Михалыч тем же властным жестом вновь заставил публику смолкнуть.

— И кое-что ещё!.. — он посмотрел на часы (ровно двенадцать) — и подмигнул Хомякову.

Помощник кивнул и поспешил направить пульт, который держал наготове, в сторону большого экрана на стене. Тот вспыхнул, пару секунд тормозил, подготавливаясь к работе, и, наконец, выдал телевизионную картинку. Это было вещание лучшего местного телеканала, который, имея ранее рейтинг ниже плинтуса, всего за пару недель ухитрился не только удвоить показатели, но и, по слухам — продаться за большие деньги каким-то медийным немцам.

«Неожиданный указ губернатора о национализации всех городских пляжей порадовал даже самых закоренелых пессимистов. Согласитесь, не каждый день мы становимся свидетелями столь ярких исторических событий! — вещала жгучая брюнетка на фоне пляжной полосы, до отказа заполненной людьми. — С этого дня все пляжи побережья, вне зависимости от своего статуса и ведомственной принадлежности, становятся общественными, то есть бесплатными и общедоступными.»

Зал приёмов остолбенело молчал. Такую новость оказалось совсем непросто переварить. А журналистка, у которой, если хорошенько присмотреться, можно было разглядеть под глазом припудренный фингал, лихо раскручивала сюжетную линию своего сообщения.

Вот она берет интервью у депутата городской думы в майке «Долой Олимпиаду!». Вечный оппозиционер ведет себя раздосадованно, нервно кусает губы, пытается всячески очернить губернатора, называя причиной его поступка страх перед возмездием.

А вот жгучая брюнетка интервьюирует самого Чудилова, которому, по достоверным сведениям, и принадлежало большинство пляжей. Дремучий старичок в трениках с оттянутыми коленями копается у себя в огороде. Кажется, он слегка выпимши. Вокруг трухлявые садовые домики с крохотными участками. «Пляжи? Какие пляжи? — старичок силится что-то вспомнить перед камерой. — Ах, пляжи! Да бог с ними!..»

«Наш губернатор — просто молодчина!» — говорят люди на улице. Того же мнения отдыхающие на пляже…

Новостной выпуск закончился, Хомяков выключил телевизор. Один из присутствующих с остервенением забил в ладоши, и сейчас же его порыв подхватили многие. Михал Михалыч, с довольной миной на лице, принялся нехотя успокаивать собравшихся.

В этот момент в зал приёмов вошёл важного вида слуга и объявил во всеуслышание:

— Шейх Мухаммед Аль-Ахмад Аль-Джабер Аль-Сабах!..

В Красной Поляне в отеле (кажется, «Мариотт»), персонал в вестибюле нет-нет, да и поглядывал сквозь окна на легкий вертолёт изящных форм, скучающий на специальной площадке. Вчера на нём прибыл кувейтский нефтемагнат в сопровождении людей губернатора и личной охраны. Ему невероятно повезло: президентский номер, расписанный на полгода вперёд, случайно оказался свободен. Олигарх, который провёл в нём чуть менее недели в компании целого гарема писклявых фотомоделей, съехал накануне; а премьер-министр одного братского государства отсрочил свой заезд на пару дней.

Ровно в двенадцать дня шейх Мухаммед Аль-Ахмад покинул свои апартаменты, чтобы спуститься на панорамном лифте пятью этажами ниже и заглянуть, вежливо постучавшись, в номер, записанный на господина Хомякова. Там он застал Василису, сидящую на коленях у Осла, и Белку, которую вчера в ресторане отеля допоздна умело и изощренно обхаживал. Нахваливал её красоту, подарил браслет белого золота Cartier с россыпью бриллиантов, купленный здесь же, а ещё предлагал разделить с ним тяготы путешествия на его яхте.

Мнимый Хомяков и дочь губернатора, видимо, не ожидали увидеть самого шейха, поэтому сконфузились. Белка же встретила нефтемагната хотя и весьма благосклонным взглядом, но с прежними проблесками горделивой недоступности.

— Матильда, сегодня вы выглядите ещё прекрасней, чем вчера! — сказал шейх Белке.

— Что же получается, — рыжая надула губы, — вчера я выглядела плохо? Хуже, чем сегодня?!

— Нет, что вы! Вы меня не так поняли! — смутился шейх, и далее хитроумно выкрутился: — Просто чем больше я вас познаю, тем больше открываю в вас прекрасного! О, этот таинственный завораживающий блеск в ваших глазах! Вы — само совершенство!

Белка весьма удовлетворилась ответом и даже, как бы невзначай, поправила на руке браслет, подаренный шейхом.

— Нас ждут в форелевом хозяйстве, — уточнила Василиса. — Это здесь, недалеко. Пожалуй, лучше будет взять машину — на вертолёте там не сядешь!

— Нет, господа, — покачал головой шейх. — Я благодарю вас за чудесную и очень познавательную экскурсию, но мы возвращаемся. Мне не терпится обсудить с губернатором детали нашего будущего сотрудничества!

Присутствующие открыли рты, выразив тем самым непонимание.

— Как, разве вы не знаете? — удивился нефтемаг-нат. — Мне только что сообщили, что губернатор у себя. И мало того: ожидает меня с минуты на минуту! Поэтому мы немедленно вылетаем!