Александр Торин - Особенности международной рыбалки

— Рыбнадзор, — вздохнул Шурик.

— Доброе утро, — жизнерадостно произнес страж порядка, оскалившись неправдоподобной белоснежной улыбкой. Такую улыбку рекламировали по телевизору, предлагая скидку на универсальное отбеливающее средство для зубов.

— Доброе, — Серега с измазанным в глине лицом напоминал индейца на тропе войны.

— Почему нарушаете правила?

— Какие правила? — начал было Лариосик.

— Лицензии! — сурово произнес страж.

— Лицензии? — удивился Лариосик.

— Лицензии на рыбную ловлю должны быть прикреплены на видном месте. На груди, на головном уборе. У вас есть лицензии?

— Конечно, сейчас, — мы начали рыться в карманах, извлекая промокшие листочки с расплывшейся печатью.

— А ваша лицензия? — рыбнадзор указал пальцем на турецкого папу.

— Он сопровождающий, — объяснил Уфук. — Наблюдатель, он рыбу не ловит.

— Что за странная рыба в этом озере водится, — перехватил инициативу Женька. — Здоровущая, с длинной челюстью, на крокодила похожа.

— Почему на берегу разбитое стекло? — грозно спросил рэйнджер.

— Так мы же вам пытаемся объяснить. Мы поймали огромную рыбу, похожую на крокодила, она укусила меня за ногу, и тогда в порядке самообороны, я ударил ее по голове бутылкой, — Шурик запнулся, видимо осознав, что изложенная им история выглядит совершенно бредовой.

— Вы пьяны.

— Я? — смущенно переспросил Шурик.

— Вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения. Учтите, я наблюдал в бинокль за тем, как вы пили, — страж порядка направился к пластмассовому холодильнику. — Водка, — он брезгливо взял в руки бутылку и, открутив пробку, вылил ее содержимое на землю. — Закон округа запрещает употреблять алкогольные напитки на берегу водоема. Подтверждаете ли вы факт употребления алкогольных напитков на территории парка?

— Нет, — с готовностью ответил Шурик. — Надо все отрицать, — прошептал он нам по-русски. — Пока суть, да дело, все выветрится, и хрен они чего докажут.

— Вы настаиваете на официальном анализе? — Инспектор направился к лодке и вернулся с прибором, подмигивающим зелеными лампочками.

— Вот гады, у них и анализатор под рукой, — расстроился Шурик. — Цивилизация на грани фантастики.

— Мы действительно выпили, но где написано, что это запрещено? — Женька качал права. — Мы не видели ни одного запрещающего знака.

— При въезде в парк установлен плакат с правилами.

— Никакого плаката мы не видели, туман стоял.

— Вы должны были знать, что существует закон штата, — на лице у стража промелькнуло недоумение. — Вы и в самом деле не видели предупреждения?

— Не видели, мистер, мы с трудом нашли дорогу, чуть все в озеро не упали, — развел руками Женька. — Вот, вымокли все на хрен, — он продемонстрировал закатанные до колен штаны, измазанные в тине. — И крокодил этот кусается.

— Да помолчи ты, дурень, — Шурик дернул его за рукав.

— В таком случае… — инспектор явно не знал, как ему быть. Намерение строго соблюсти закон боролось в нем с подозрением, что, возможно, он сам этот закон нарушает. — Учтите на будущее, что алкогольные напитки на территории парка запрещены. У вас с собой еще есть алкоголь?

— Только пиво, — мрачно указал я на сумку.

— Я обязан конфисковать и уничтожить все алкогольные напитки.

Пиво полилось на землю, мутными ручейками стекая в озеро. Серега глухо застонал.

Голубоглазый аккуратист был раздосадован, даже уничтожение ликеро-водочных изделий не принесло ему душевного облегчения. Возможно, у рэйнджеров был свой план по выдаче штрафов, как у полицейских, к концу месяца начинающих хватать всех подряд за невинное превышение скорости.

— Одну минутку, — лицо инспектора осветилось праведным негодованием. — Почему у вас шесть удилищ, а рыболовных лицензий только пять?

— Уй, е-мое, — страдальчески скривился Шурик. — Сейчас он нас поимеет по полной программе, от и до. И, формально, будет прав.

— Ваши рыболовные лицензии… — инспектора явно раздражало то, что мы разговариваем между собой на непонятном языке. Он достал планшет и начал заполнять разноцветный бланк рапорта. — Наличие удилища при отсутствии лицензии на его использование приравнивается… К браконьерству, преследуется по закону, с конфискацией приспособления для рыбной ловли… Число. Подпись.

Голубоглазый нибелунг подошел к телескопической удочке Сереги с пробковой ручкой, вытащил ее из подставки, и начал вытягивать леску из воды.

— Эй, человек, ты полегче, — Серега схватился за удочку. — Ты чего это за мою снасть взялся? У меня она одна, я ничего не нарушал.

— Назад! — закричал страж. — Отойти на три шага назад!

— А ты мне здесь не указывай, — Серега рассвирепел и перешел на русский. — Отдай удочку, дубина стоеросовая.

— Серый, ты бы ему еще по-турецки объяснил. Лучше не связывайся. Видишь, принципиальный попался, — попытался смягчить ситуацию Женька.

— Всем отойти назад!

— Да пошел ты, — удочку Серега так и не отпустил, и попытался оттолкнуть рэйнджера. Лицо инспектора побагровело, он выпустил удочку из рук и решительным движением вытащил из кобуры автоматический пистолет.

— Лечь на землю, руки за голову! Не двигаться!

— Слышь, Серега, не качай права, — посоветовал Женька, плюхнувшись на живот. — Видишь, он правильный, как Тимур и его команда.

— What are you doing for God's sake! — Серега неохотно лег. Под дулом пистолета он перешел на английский.

— Молчать! — рявкнул инспектор. — Руки за голову.

Лежать на животе, положив руки на голову, было довольно неприятно. Инспектор ощупал наши карманы и теперь был занят обыском ящичков с рыболовными снастями.

— Бывают же идиоты на свете, — вздохнул Женька.

— А ты весь из себя такой крутой, — огрызнулся Серега. — «Ложись, Серый, не связывайся». Надо было накостылять ему как следует, и смыться.

— Ну, прямо, накостылять, — Шурик лежал слева от меня. — Себе дороже выйдет. И потом, у него наши рыболовные лицензии.

— Лицензии заберем.

— Ты думаешь, он наш номер не записал? — Не далее, как в прошлом месяце я обновил регистрацию машины, сообщив органам власти новый домашний адрес и телефон.

— Чего он там ищет, сука? — Сергей приподнял голову.

— Кто же его разберет? Просто власть свою выказывает.

— Ничего не поделаешь, — Женька занял примирительную позицию. — Раз попались, надо терпеть, нести свой крест, так сказать.

— Интеллигенты хреновы, — Серега закипал на глазах. — Говно вы, а не люди, и толку от вас никакого, вред один. Вас во все дырки имеют, а вы скулите. Крест нести, крест нести! По одной щеке дадут, а вы другую подставите. Надо ему врезать!

— Наконец-то, — хмыкнул Шурик. — Ветхий завет и здравый смысл побеждают. Среди нас объявился воинствующий древний иудей.

— Эй ты, с бородой, полегче на поворотах, — возмутился Серега. — Ты православных к своей нации не примазывай.

— Прекратить разговоры! — раздраженно рявкнул инспектор.

— Ребята, не нарывайтесь, — разволновался Лариосик. — Кто знает, что этому придурку в голову взбредет.

Отец Уфука неожиданно начал причитать что-то ужасно жалобное. Он приподнялся, глаза его начали слезиться.

— Не двигаться! — рэйнджер, казалось, вот-вот лопнет от злости.

Папа распростер руки и пополз на коленях к рэйнджеру, продолжая издавать жалобные звуки.

— Я сказал, лежать! Что, непонятно?

Папа совсем растерялся, он попытался лечь, но вместо этого сел на землю.

— Лечь! Вниз! — Инспектор нацелил пистолет на пожилого турка.

— Он не понимает по-английски! — в ужасе закричал Уфук. — Он иностранец! Не стреляйте! Ата, эмирле ят! — объяснял что-то Уфук.

Отец Уфука покорно лег на живот. Он дрожал и глухо всхлипывал, как обиженный ребенок.

— Вы не имеете права издеваться над человеком, — возмутился я. — Вы же видите, он испуган.

— Я выполняю инструкцию.

— Вы превышаете свои полномочия. Учтите, я обращусь к своему адвокату!

— Вот как?

Рэйнджер отвлекся от турецкого папы. Он подошел ко мне и присел на корточки, так, что я почувствовал его дыхание. Теплые струйки воздуха вызывали озноб и физическую брезгливость, будто на шее перебирало лапками мохнатое насекомое.

Страж порядка щелкнул предохранителем. Мне стало страшно. Рассудком я понимал, что инспектор не выстрелит, если он только не псих, а вероятность этого была ничтожной, но тело не слушалось. Вначале руки, а потом и спина начали дрожать. Я презирал сам себя, но примитивный, звериный ужас прятался где-то в позвоночнике и покрывал кожу ледяными пупырышками.

— О кей, — голубоглазый довольно хмыкнул. — Валяй, подавай на меня в суд, — негромко сказал он. — Хотя, сдается мне, никакого адвоката у тебя нет.