Эдуард Успенский - Лекции профессора Чайникова
— Самое интересное это то, что ток, бегущий по катушке, создает вокруг катушки особую атмосферу — магнитное поле. Если мы сейчас на катушку с током положим листок бумаги и посыпем этот листок железными опилками, примерно как посыпают поросенка солью, то опилки на бумаге лягут в определенном порядке, такими расходящимися вытянутыми кругами.
К этому времени в студии уже появилась Марина Рубинова.
— Профессор, — громким шепотом сказала она на всю страну, — вы про опилки ничего не говорили.
— Да, не говорил. Ну и что?
— У наших домашних студентов их нет.
— Так пусть поскорее напилят. Возьмут напильник, гвозди и быстро создадут полкило опилок.
— А если у них нет полкило гвоздей?
— Тогда пусть приготовят компас с магнитной стрелкой. Он тоже может показывать, есть магнитное поле или нет.
— А мы что будем делать?
— Мы пока подождем.
Но подождать не удалось. Раздался длинный телефонный звонок из проходной Центрального телевидения:
— Товарищ профессор, тут к вам два человека рвутся с пальмой. Пропустить?
— Конечно. Это, наверное, слушатели-энтузиасты. У них возникли вопросы. — Но тут же он притормозил. — А зачем у них пальма? Может быть, они ошиблись? Может быть, им надо на передачу «Клуб служебного садоводства»?
— Пальма — это собака! — объяснили из проходной.
— Тогда это к нам, — сказала Марина. — Батарейки у нас нет, вот они и привели нам собаковое электричество.
— Нет, — сказали из проходной, — эта собака ученая. Ее катушка волнует. Она так к катушке и рвется.
— Ладно, — согласился профессор, — пусть они идут. А мы пока продолжим цикл лекций о радиоволнах и радиоприемных устройствах.
Но продолжить цикл столь нужных лекций ему не удалось. Дверь в студию выстрелила и внутрь влетела громадная длинношерстная собака. За ней на поводке ехал милиционер, тот самый, который в свое время отказался стрелять на берегу Останкинского пруда. Следом бежал маленький противненький человечек в телогрейке и шапке-ушанке на босу голову. Хотя на дворе, впрочем, как и в студии, было лето. Собака, ни секунды не раздумывая, ухватила профессора Чайникова за конец ботинка и стала тянуть. Профессор забрыкался, схватился за какой-то кабель, поехал по полу и выключил в студии свет. Посыпался дождь сверкающих капель.
— Товарищи зрители, — не растерялась Марина Рубинова. — В прошлый раз вы узнали про кошковое электричество. Сейчас вы видите собаковое.
— Да ничего подобного! — кричал профессор Чайников. — Собакового электричества не бывает! Это бред! Сейчас вы видите нападение бешеной собаки на представителей широкой научной мысли.
— И не бешеной собаки! — кричал маленький противненький человечек маленьким противным голосом. — А служебной! И не на представителей науки, а на расхитителей государственного ымущества.
— Какого ы-мущества?! — возмущался профессор. — Это у меня ботинок расхитили!!
Наконец-то зажегся свет, и все объяснилось. Дело в том, что катушка со свинцовым кабелем была ценным государственным имуществом с военным уклоном. Этим кабелем собирались соединить Генеральный Штаб с Комитетом Защиты Мира. И вдруг катушка пропала.
Прораб Самсонов в ушанке, как только увидел, что катушки нет, сразу позвонил в Генеральный Штаб. Из Генерального Штаба позвонили в милицию. Милиция прислала милиционера с собакой. Собака сразу напала на след катушки с кабелем, прибежала к профессору Чайникову и ухватила его за ногу. Сейчас она держала в зубах лыжный ботинок профессора и не собиралась его отдавать. А наоборот, со страшной силой его грызла.
— Жулики! — бегал вокруг них прораб Самсонов.
— Мы не жулики, — поправила его Марина Рубинова. — Мы — Центральное телевидение.
— Вот-вот. На Центральном телевидении самые центральные жулики сидят.
— Товарищ милиционер, — попросила Марина, — арестуйте этого, который Центральное телевидение оскорбляет.
Милиционер даже растерялся — кого тут арестовывать: то ли Центральное телевидение за кражу катушки, то ли ушаночного прораба Самсонова за оскорбление Центрального телевидения.
А вот служебная собака Пальма не рассуждала. Она жевала ботинок профессора со страшной силой и не собиралась его отдавать. И неизвестно, что ее к этому подхлестывало: то ли служебное рвение, то ли то, что ботинок был хорошо смазан гусиным салом, как положено всем лыжным ботинкам. Она уже стала доставать пальцы профессора Чайникова.
Профессор расстегнул ботинок и уступил настырной собаке.
Тогда все успокоились и все объяснилось. Марина Рубинова позвонила на проходную:
— Товарищи дежурные, выпустите поскорее с телецентра милиционера с собакой Пальмой и прораба с катушкой.
В это время на пост заступил новый дежурный. Прораба с катушкой он выпустил быстро, а милиционера никак не хотел выпускать:
— Мне сказали, что милиционер будет с собакой и с пальмой. А вы без пальмы. Не пущу вас.
Милиционер был находчивый. Он поднялся на второй этаж, взял бочку с пальмой и снова пришел:
— Теперь я с пальмой?
— Теперь вы с пальмой, проходите.
Милиционер вышел, а пальму передал дежурному:
— Теперь вы тоже с пальмой. Так и стойте с ней.
И дежурный очень гордо стоял с пальмой на посту. Как старинный часовой со старинной винтовкой в старинное время.
Профессор Чайников сказал:
— Продолжаем лекцию. Если у вас есть опилки, посыпьте ими катушку с током, лежащую на бумаге. Если опилок нет, поднесите к катушке компас. Стрелка будет отклоняться в зависимости от того, есть ток в катушке или нет.
Профессор был очень озабочен электрическим током, магнитным полем, наличием опилок у заочных студентов, откусанным ботинком, и поэтому он имел очень сердитый вид. Он напоминал сурового надсмотрщика над русалками из русской народной сказки.
Он понял это и резко заулыбался, чтобы не пугать телезрителей. И от этого стал еще больше напоминать сурового надсмотрщика над русалками, который делает вид, что чему-то радуется.
Пока телекамера показывала рисунок кривоватой батарейки с кривоватой катушкой и с опилками, Марина Рубинова причесала профессора и поправила на нем галстук.
Вот он, этот кривоватый рисунок:
— Итак, вы сделали главный вывод, — сказал профессор, — вокруг катушки, по которой идет ток, образуется магнитное поле. Точно такое, какое бывает вокруг магнита.
Вдруг зазвонил телефон. Это звонил Фома.
— А я не сделал этот главный вывод. Я сделал другой.
— Какой? — спросил Чайников.
— Магнитное поле не образуется. Оно есть всегда. Просто оно собирается вокруг катушки с током, как грозовые облака вокруг Казбека. Оно притягивается к катушке.
— Интересная мысль! — сказал профессор. — Надо ее обдумать.
Он сморщил лоб, как грецкий орех, и ушел в себя. Но Марина живо вытащила его из этого состояния:
— Товарищ профессор, у нас еще конденсаторы. И, если успеем, диоды.
— Ах, да! — согласился профессор. — У нас еще конденсаторы. Немедленно переходим к ним. Товарищи операторы, вы готовы?
Товарищи операторы немедленно подхватили свои камеры, звукооператоры подхватили микрофоны, все собрались куда-то бежать. Но Чайников никуда переходить не стал, он стал рисовать.
— Если на пути у электрического тока поставить две большие плоскости, очень близко друг от друга стоящие, ток затормозит и никуда больше не побежит.
Он сделал такой рисунок:
— Понятно?
— Совсем непонятно, — сказала Марина Рубинова. — Что это за червячки и крестики?
Профессор скривился. Он сделал лицо похожим на куриную попку:
— Ой, не смешите меня. Червячки и крестики!!! Это же ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ЗАРЯДЫ!!!
— А что это такое?
— Вы даже этого не знаете?
— Не знаю.
— Может, вы и науку не любите, и технику?
— Терпеть не могу! — честно призналась Марина Рубинова.
Профессор Чайников схватился за сердце:
— Валидол, пожалуйста! — потребовал он. — И заявление об увольнении по собственному желанию.
— Валидол, пожалуйста, — сказала Марина. — А увольнения не будет.
— Почему?
— Собственного желания нет. Я люблю телевидение.
— Вы работаете в научной редакции. Можно сказать в самой научной на ЦТ и не любите науку. Позор! Просто можно утопиться в Останкинском пруду.
— А почему это я должна топиться в Останкинском пруду? — спросила Марина. — А может быть, это вам надо топиться в Останкинском пруду? Ведь это вы не приучили меня к науке. Вы — старшее поколение. И не только меня. Может, я не одна такая. Может быть, полстраны еще. Что же вы всех будете топить в Останкинском пруду? Тогда вам Останкинского пруда не хватит.
