Беру тебя напрокат (СИ) - Трифоненко Елена

Лицо у него грустное, но в глазах пляшут чертики. Такое чувство, что Никита специально меня дразнит.

Я набираю полную грудь воздуха, а потом тараторю:

— Сегодня утром я поняла, что мне не нужен обзор твоей каюты. Зачем он мне? Он в формат моих влогов вообще не впишется.

Интонация у меня убедительная. Или мне это только кажется?

Петров откидывается на спинку дивана, расслабленно закидывает руки за голову.

— Испугалась?

— Пфф! Чего?

— Видимо, себя. Своего влечения ко мне.

Мое сердце от неожиданности пропускает удар. Я нервно покашливаю:

— Петров, ты о чем вообще? Какого влечения?

Мысленно я молюсь всем знакомым богам, чтобы добавили мне артистизмам. Сейчас он мне особенно нужен.

Петров задумчиво качает головой, а потом смотрит так, будто все про меня знает:

— Боишься, что не справишься с импульсами, верно? Боишься позволить себе больше, чем позволяют моральные принципы?

Во рту у меня пересыхает. Вот это совсем не вовремя. Мне тут, блин, надо срочно речь оправдательную произнести, а язык пристал к небу. Благо, на столе имеется графин с водой.

Я поспешно отхлебываю прямо из его горлышка, а потом сиплю:

— Не льсти себе, Петров. Мне нечего бояться. У меня нет к тебе никакого влечения.

— Разве? — он красиво приподнимает одну бровь. — А мне кажется, что есть, но ты его почему-то боишься.

Я делаю еще один глоток из графина:

— Я тебе гарантирую: ничего нет.

Он несколько секунд пристально изучает мое лицо, а потом усмехается:

— Так докажи. Не отказывайся трусливо от своих намерений. Решила делать обзор — делай. Обещала целоваться со мной на камеру — целуйся.

Я отворачиваю лицо в сторону, чтобы у Никиты не было возможности прочесть мои мысли.

— И, кстати, расслабься, — зачем-то добавляет Петров. — Я не собираюсь с тобой спать. Деловая этика для меня святое, потому тебе ничего не светит.

Меня аж перекореживает от его слов. Ну и самомнение! Кем он себя вообразил? Великим соблазнителем? Главным секс-символом Ютуба? У меня прямо руки чешутся воткнуть Петрову в ногу вилку, чтобы хоть немного сбить с него спесь. Но, конечно, я этого не делаю. Отложив вилку подальше, угрюмо киваю:

— Ладно, убедил. Вечером еще немного поснимаем эти дурацкие поцелуи. Только хватит уже играть в психоаналитика. Тебе все равно не понять, что у меня в голове.

В ответ он только улыбается. Но с очень красноречивым выражением. На его наглой морде прям черным по белому написано: ты как на ладони, Ника. Как на ладони…

Я мысленно желаю ему провалиться в тартарары.

После кафе мы заглядываем в несколько сувенирных лавочек. Петров говорит, что собирается разыграть несколько сувениров среди подписчиков и советует мне сделать то же самое. Он довольно убедителен. Но меня ужасно бесит его покровительственный тон, и чисто из принципа я не покупаю ничего кроме пары магнитов для себя и Женьки.

В одном из магазинчиков записываю Сторис в Инстаграм. Никита тут же лезет в кадр, опять меня лапает. Это жутко бесит, но идет моей странице на пользу: минут через десять после выкладки видео подписчиков у меня заметно прибавляется. На радостях я делаю еще несколько кадров с Петровым. В конце концов, я же собиралась использовать его в хвост и в гриву, ну и вот — время пришло.

Когда мы возвращаемся на лайнер, Никита аж светится.

— У тебя двадцать минут, чтобы переодеться, — говорит он, как только мы заходим в лифт, — а потом поднимайся ко мне. Сразу все отснимем, чтобы максимально освободить вечер.

Я рассеянно киваю. Мне отчего-то непросто находиться с ним в замкнутом пространстве. Когда он невзначай задевает меня плечом, у меня перехватывает дыхание. А еще мне нестерпимо хочется объятий. Это так странно: когда Петров меня лапает — я бешусь, а когда он держит руки при себе — мне тоскливо. Все же зря я потащилась в этот круиз. Лучше бы по черноморскому побережью сейчас колесила и не знала бы никаких соблазнов.

Наконец я выхожу на своей палубе. Петров говорит что-то еще напоследок, но я пропускаю его слова мимо ушей. Двери лифта закрываются, а я все стою рядом с ним, пялюсь в пространство. В душе — ураган. Точнее жаркий, обжигающий суховей. Внутри меня все просто вибрирует от мысли, что я и Петров скоро останемся наедине.

А может, это ничего, если мы переспим?

Предательская мысль заставляет меня вздрогнуть, но одновременно поднимает внизу живота приятную волна жара. О мой бог! У меня точно кукушка поехала, раз такая фигня в голову лезет. Никаких переспим. Ни в коем случае.

Из груди вырывается судорожный вздох. Я отлипаю от пола и подхожу к двери собственной каюты. За ней ни звука. Интересно, Женька тут или где-то лазает?

Я неторопливо достаю из сумочки ключ и снова застываю.

И все-таки… Если переспать с Петровым один разок, это уж вряд ли сильно повредит моей гордости? Мне уже давно пора расстаться с девственностью, а я все откладываю. Раньше говорила себе, что хочу сначала образование получить. Теперь вот посвятила всю себя покупке квартиры. Уже который год мне все время «некогда» ходить на свидания. Того и гляди, из-за чертова трудоголизма к тридцатке подползу непорочной (а-ха-ха!). Вот будет неудобно-то перед человеком, которого полюблю. Сто процентов, вопросы всякие начнутся, советы обратиться к психотерапевту…

Так, стоп! Хватит себя накручивать! Я не собираюсь влюбляться в козла. Мой мужчина будет нормальных взглядов и отнесется к отсутствию у меня опыта с пониманием.

Я закусываю губу, пытаясь представить свой идеал. Ничего в голову не идет. Перед глазами до сих пор наглая улыбочка Петрова.

А может, все-таки переспать с ним? Он явно опытен в этом деле, меня к нему влечет.

Я вваливаюсь в каюту почти дозревшей до «первого раза». Мысленно примеряю лучшее свое белье и перебираю в голове позы, почерпнутые из интернета.

— Ну наконец-то! — вскрикивает Женька, бросаясь на меня из ванной.

Я взвизгиваю и хватаюсь за сердце:

— Жень, ты зачем так пугаешь?

Сестра делает шаг назад и проворно растирает мокрую голову полотенцем:

— Извини. Просто заждалась тут тебя.

— А мне снова надо уйти, — тараторю я, кидаясь к шкафу. — Может, чтобы не скучать, в аквапарк сходишь? Или в боулинг.

— Эй! Дело не в скуке, — крайне серьезным тоном возражает Женька. — Прежде чем ты снова уйдешь, я должна тебе кое-что рассказать. Мне удалось разговорить Валеру.

Я застываю с выуженной из шкафа вешалкой в руках:

— Серьезно?

— Да! И я даже умудрилась кое-что записать. Сейчас… — Женька отбрасывает прочь полотенце и берет со столика свой телефон, копается в записях. — Так, вот оно. Слушай.

Она прибавляет громкости и включает нужную аудиодорожку.

— Петров интересный парень, конечно, — раздается из динамика Женькин голос. — Но, по-моему, Нике он не подходит.

— Да? А почему? — недоумевает Валера.

— Не знаю. Просто интуиция так подсказывает.

— Я думаю, сестра у тебя спрашивать не будет, с кем ей быть. Так-то Никита очень даже неплохой человек, но, конечно, есть у него свои недо…

— Слушай, а как у тебя с честностью? — грубо перебивает Валеру Женька.

— Нормально, а что?

— Ты можешь ответить честно на один мой вопрос? Всего на один.

— Конечно. Я вообще почти всегда говорю только правду. Меня так воспитали.

Женька откашливается, а потом тянет задумчиво:

— Мне почему-то кажется, что вы… ну… поспорили. Поспорили, что Никита и Ника переспят. Ведь было такое, да? Скажи!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Повисает неприятное молчание. Из телефона, наверное, секунд двадцать не раздается ни звука.

— Ты обещал ответить честно, — встревоженным голосом напоминает Женька.

Валера шумно выдыхает, чем-то грохает.

— Ну… Это не прямо уж такой серьезный спор был. Так, просто…

— А можно поподробней?