Александр Стефанович - Париж ночью
Я был одним из тех немногих, кто знал истину. Ее мне открыла «под страшным секретом» моя близкая знакомая — главная виновница всколыхнувших весь мир событий.
Конечно, никаким агентом международного империализма Руст не был. И хотя с головой у него было действительно не все в порядке, вовсе не «сдвиг по фазе» руководил действиями этого бледного юноши с взором горящим. Он понесся в Советский Союз на крыльях любви и «сессны» — так называлась марка арендованного им самолета. Его влекла всепоглощающая страсть.
С детских лет Матиас был одержим самолетами. Он экономил каждую марку, чтобы потом потратить ее на полеты в аэроклубах. Но в Германии это было дорогим удовольствием. Поэтому он облюбовал Финляндию, где аренда спортивных самолетов обходилась гораздо дешевле.
Руст прибыл в Хельсинки. И на свою голову остановился в отеле «Президент», где по стечению обстоятельств разбил свой табор Московский Дом моды. Десять умопомрачительных красавиц, приехавших из Москвы, тоже расположились там. Эти полпреды советского вкуса прикатили в Суоми с благородной целью — средствами искусства кройки и шитья рассказать финским аборигенам о благотворных переменах, происходивших в нашей державе.
Надо сказать, что к Домам моделей тогда прибивались настоящие красавицы. Среди этих счастливиц была и Нина, более известная в столице как Нинка-вешалка. Это прозвище она получила за тонкость и изящество своей модельной фигуры. Мужчины падали к ее невыносимо длинным ногам штабелями.
При такой красоте ум ей был ни к чему. Вообще-то и весь Московский Дом моды по своему интеллектуальному уровню мало напоминал Академию наук, но даже на фоне его записных дур легкомысленность Вешалки была феноменальной. О вытворяемых ею фокусах ходили легенды.
Однажды во время гастролей в Париже Нинка целую ночь гуляла с какими-то французами, а вернувшись под утро домой, заснула прямо на унитазе. Между тем именно этим утром должно было состояться выступление Дома моды перед первыми лицами парижской мэрии — ответственная акция, задуманная как важное дипломатическое мероприятие. Обойтись без Нинки было никак нельзя, поскольку на ней в основном и был построен этот маленький спектакль. Нинка была топ-моделью. В тот день представление чуть не сорвалось. Красотку искали по всему отелю. Ситуацию спасло чудо — ее соседка по комнате после долгих поисков подруги захотела в туалет, а дверь оказалась запертой. Нинке стучали, пытались ее разбудить, но тщетно. Перепуганный директор Дома моды приказал ни в коем случае не привлекать к скандалу администрацию гостиницы. Он лично улегся на пол и через щель между полом и дверью разглядел голые Нинкины ноги со спущенными до пола трусиками. Поскольку крики не приносили результата, директор нашел способ, позволивший разбудить пьяную манекенщицу, сидящую на унитазе. Он принес из буфета ножи и вилки и стал швырять их в щель под дверью, целясь в несравненные Нинкины конечности. В метании ему сопутствовала удача: столовые приборы вонзались в Нинкины пальцы, но девушка не просыпалась! И все же на пятнадцатой вилке она наконец что-то промычала, а потом и вовсе открыла дверь. Из ее ног сочилась кровь, но раны быстро обработали перекисью водорода, заклеили лейкопластырем, и наши красавицы отправились в мэрию. Выступление прошло с успехом, а маленькое опоздание французы простили. Очаровательным женщинам они прощают и не такое.
Другой номер Вешалка отколола в Японии. Дом моды приехал туда на гастроли, и надо ж было так случиться, что это совпало с государственным трауром в Советском Союзе. Только табун наших очаровательных манекенщиц успел добраться из токийского аэропорта до отеля, как там старый лифтер, который знал русский язык еще со времен нахождения в сибирском плену, сообщил им печальную новость. Он сложил руки перед грудью, учтиво согнулся и, улыбнувшись, сказал: «Русика-русика, васа президента умирала». Так девчонки узнали, что скончался Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев, правивший страной целых восемнадцать лет.
Конечно, их выступления, как не соответствующие моменту, были отменены. Но японцам было жалко расставаться с такой красотой, и они продлили пребывание русских гастролерш еще на целую неделю. Девчонки шатались по базарам и магазинам и наслаждались нежданно свалившимся отдыхом. А Нинка даже тогда ухитрилась учинить международный скандал. В день похорон Брежнева принимающая сторона устроила прием в связи с печальным событием и подготовила для советских гостей подобающую случаю японскую траурную церемонию. В ходе приема Нинка с подружкой до того напились дармового саке, что решили уподобиться золотым рыбкам, для чего прыгнули в бассейн, где уже плавали живые карпы, и принялись ловить их за хвосты. Посол чуть не грохнулся в обморок. Но и это ей простили. Нинке вообще все сходило с рук, потому что она была редкой красавицей.
Не нужно объяснять, что вышедший из своего номера Матиас Руст остолбенел, встретив в коридоре Нинку. Та обратилась к нему с фразой, которую прочитала по бумажке: «Где тут можно выпить?» Он замотал головой в знак того, что не понял. Тем более что она задала свой вопрос на финском языке. Тогда она прочитала то же самое по-английски и, наконец, в немецком варианте. Тут до Руста дошло, чего хочет эта неземная красавица, и он повел ее в бар.
Надо сказать, что у Нинки-вешалки была еще одна кличка — Нинка-динамистка, за ее умение раскручивать мужиков, ничего взамен не отдавая. В любой точке земного шара, куда ее заносило, она доводила мужчин до умопомрачения. А потом линяла.
Бедный Руст не знал, на кого нарвался. Она протащила его по всем злачным местам Хельсинки: из бара в бар, из ресторана в ресторан, из дискотеки в дискотеку. Вместо того чтобы хорошенько выспаться перед воздушными полетами, наивный Руст выгуливал Нинку целую ночь и тратил на нее накопленные для аренды самолета деньги. И все это время Нинка, кокетничая и строя глазки, давала ему понять, что влюблена в него по уши. Когда они под утро в обнимку вернулись в гостиницу, она неожиданно заявила, что идет спать, потому что днем у нее дефиле. Поцеловала опешившего пилота в щечку и скрылась за дверью своего номера. Матиасу ничего не оставалось, как отправиться в постель одному. Бедный мальчик проспал весь день и в своих сладких снах видел только ее. Вечером он проснулся от стука — Нинка сама барабанила ему в дверь. Она заявила: «Ну-ка, быстро одевайся, пора выходить в город». И повторилась вчерашняя программа — бары, рестораны, ночные клубы…
В общем, Руст потратил на нее почти все свои сбережения. К тому же Нинка затащила Матиаса в универмаг «Стокман», где купила себе кучу шмоток, намекая, что грядущая ночь будет первой ночью их любви. По возвращении из магазина в отель Нинка поцеловала немца и пообещала, что ближе вечеру придет к нему сама — нужно привести себя в порядок. Матиас направился к себе в номер, предвкушая любовное свидание, а Нинка быстренько собрала чемодан и со всей нашей делегацией отбыла в аэропорт. О чем Руст, который провел бессонную ночь в ожидании Нинки, узнал только на следующее утро.
И все-таки Нинка не во всем обманула наивного немца. Она дала ему номер своего московского телефона. Это можно списать только на количество принятого ею в тот момент алкоголя. Перед Рустом забрезжила надежда.
Немецкий сокол, доведенный русской красавицей до полного исступления, пересчитав остатки денег (а их осталось только на один полет), заполнил под завязку баки «сессны» горючим, вспорхнул в небо и полетел к возлюбленной.
Чтобы не обнаружить себя, он отключил над Финским заливом радиосвязь, вторгся в воздушное пространство СССР, возле Новгорода сделал вираж и на бреющем полете помчался над автотрассой Е-95 Ленинград — Москва. Он выбрал кратчайший путь и летел на малой высоте.
Автодорога, служившая ему ориентиром, в какой-то момент перешла в Ленинградское шоссе, потом — в улицу Горького (ныне Тверскую) и уткнулась в Красную площадь.
Когда Матиас увидел остроконечные башни с рубиновыми звездами, то понял, что счастье близко. Он сделал разворот над Кремлем и приземлился на Васильевском спуске.
О полете Руста трубила вся мировая пресса. Телерепортажи сопровождались кадрами самолета на Красной площади и ехидными комментариями. Кто бы мог подумать, что любовная интрижка, затеянная Нинкой в Хельсинки, повлечет за собой столь грандиозный международный скандал и даже спровоцирует правительственный кризис. Так маленький снежный комочек, увеличиваясь в размерах, вызывает лавину, сметающую все на своем пути.
Отец перестройки, Горбачев, в это время находился в Берлине на совещании руководителей стран Варшавского оборонительного договора, где обсуждался вопрос о нерушимости границ социалистического лагеря. Рассказывают, что, когда ему доложили об этом происшествии, он в сердцах бросил на стол папку с документами и вышел из зала заседаний. Через три дня он отправил в отставку министра обороны, маршала Соколова, а у Генерального прокурора потребовал докладывать ему лично о результатах расследования этой наглой провокации.
