Михаил Мишин - Почувствуйте разницу

— Что вы с врачом спорите?.. И потом, если все нормально, зачем вызывать?

— Так в боку-то болит.

— В боку… Плохо. Может, вас укусил кто?

— Кто?!

— Клопов у вас нет? У нас на старой квартире были, так, знаете…

— Никого у меня нет! И потом — болит-то внутри…

— Внутри!? Интересно, что там у вас.

— Может, вы меня послушаете?

— Конечно. Я вас слушаю.

— Нет, я имею в виду стетоскопом. Знаете, такая штука, с трубочками?

— С трубочками? А! Конечно, это мы проходили… Вон он, в сумке… Ну-ка… Ой! Тикает что-то… Тук-тук, тук-тук… Как интересно! Прелесть!..

— Прелесть-то прелесть, а в боку-то болит.

— Болит — это плохо… Что же у нас там болит?

— Может, печень?

— А что, вполне!

— Но, говорят, при печени белки глаз желтеют…

— Да? А ну-ка, покажите глаза… У-у-у! Да у вас они не то что желтые! Прямо коричневые уже! Типичная желтуха!

— Доктор, у меня с детства глаза карие…

— Значит, желтуха врожденная!

— Нет, доктор, все-таки, я думаю, не печень…

— Ну, не хотите — не надо… Я хотела как лучше. А если не печень, тогда что?

— В принципе можно было бы предположить приступ аппендицита…

— Больной! Я предполагаю у вас приступ аппендицита!

— Доктор, я боюсь, что…

— Не надо бояться, вырежем под наркозом!.. Раз — и все! Мы проходили!

— Я боюсь, что это — не то. Дело в том, что аппендикс у меня уже вырезали.

— Да-а? А ну-ка, откройте рот!..

— А-а…

— Шире!

— А-а-а-а-а!!!

— Вы что, издеваетесь? Где же вырезали, когда я его вижу?

— Кого?!

— Аппендикс!

— Доктор, вы не путаете?

— С чем?

— Ну… с гландами?

— Гланды?.. А где ж тогда аппендикс?

— Он ниже, отсюда не видно.

— Ну ладно… Кстати, давайте вырежем гланды!

— Зачем?! У меня не гланды — у меня в боку болит.

— В боку, в боку… Этот ваш бок меня уже достал. Что у вас там?

— Вы не думаете, что там — локальный воспалительный процесс?

— Почему не думаю?.. А как это?

— Его можно обнаружить аналитическим путем…

— На что вы намекаете? Говорите прямо — я же врач!

— Я имею в виду анализы. Знаете, кровь, желудочный сок…

— Все соки полезны! Уж это-то проходили, уж как-нибудь!..

— Молодцы… Пишите направление на анализы. Писать умеете?

— Больной, а шутите!.. Уж как-нибудь!..

— Так. Теперь, наверное, мне надо придерживаться диеты. Ничего жирного, острого, соленого…

— Почему это? Я кильки люблю!

— Да нет… это вы мне диету назначаете.

— А-а. А то я кильки люблю — ужас!

— Бюллетень не забудьте. Умеете заполнять?

— Больной, а шутите… Уж бюллетень-то!..

— Ну, молодец. Пишите диагноз.

— Да? А какой?

— А вы разные знаете?

— Зачем разные? ОРЗ!

— Ну, его и пишите… Написали? Все. Спасибо…

— Ну, я пойду тогда?

— Конечно. У вас же еще, наверное, много вызовов?

— Жуть!

— И всем-то вы должны помочь… Н-да… Ну, дай вам Бог!

— Шутите, больной. Бога нету!

— Вы проходили?

— Уж как-нибудь!

— Ну, тогда точно. Нет Бога…

Смешанные чувства

Доисторические времена: всего — понемногу. Причем все — по отдельности. Никаких смесей, соединений и сплавов. Из руды — чистая медь, из родника — чистая вода, из религии — чистый опиум для народа. Действия были конкретные: "Пришел, увидел, победил". Чувства и мысли ясные: "Платон мне друг, но истина — дороже".

Смешанные были только краски у смелых художников и смешанные браки у еще более смелых.

Ну, еще изредка чудили алхимики: ночью, при луне, бормотали чепуху, кипятили в котле печенку летучей мыши с писюльками черной козы — искали философский камень. За что назавтра их побивали обыкновенными — чтоб не лезли поперед времени.

Но вот — пришло время, грянул двадцатый! Взревел миксер прогресса! Всего стало много, все сливается, перемешивается и взаимопроникает!

На стыке двух наук возникает третья, которая тут же вливается в четвертую, образуя седьмую.

Искусство смешалось со спортом, спорт — с работой, работа — с зарплатой, зарплата — с искусством…

Бушует эпидемия синтеза — гибриды, сплавы, комплексы и смеси. Все, что в чистом виде, имеет вид неуместного антиквариата.

Академик объявил, что круглый год всем надо кушать грейпфруты, эту помесь лимона с апельсином. Видно, смешал в голове свою академию с нашими прилавками…

Но все же главное достижение — это смешанные чувства!

Чистую, беспримесную эмоцию последний раз видели в романе Тургенева. Ныне — сплошные оттенки и полутона. Смутные ошущения стали нормой, двойственные чувства — единственно возможными. В мыслях вообще сплошной импрессионизм. Вместо "я думаю" у всех — "мне думается". Всем кажется, видится и представляется.

— Вы читали?

— Кажется!

— Понравилось?

— Впечатление сложное: с одной стороны — тошнило, с другой — помнится, кто автор…

Из разнообразных чувств стали состоять лирические эмоции. При этом составляющих может быть сколько угодно. Например, явное ощущение, что она у тебя за спиной улыбается этому подонку, плюс уверенность, что подонок этого давно хочет, плюс светлое подозрение, что хочет, но не может, плюс ночью приснилось, что выпали все зубы, — рождают осеннее чувство, что этот подонок — ее муж…

При перемешивании отдельных ощущений могут возникать материальные объекты. Например, чувство острого желания чего-то новенького плюс чувство, что могло быть и хуже, дают концерт из студии в Останкине. Смесь из ощущений сухой парилки и сырой простыни — вагон поезда "Москва — Казань".

От смешанности чувств пошла задумчивость действий. Пришел — увидел, плюнул — и ушел…

Любовь к истине плюс желание дружбы Платона дает сложную суспензию, которую в прошлом называли беспринципностью, а теперь — широтой взгляда.

Чувство гражданского долга, смешанное с чувством, что не один ты должен, дает эффект присутствия на профсоюзном собрании.

Вообще недостаток чистых чувств заменяется в современных смесях соответствующим количеством чувства юмора, которое придает коктейлю товарный вид и пузырьки на поверхности. Такой веселый шторм в стакане.

И все это — только первые намеки на букеты тех сложных чувств, которые расцветут в будущем. Смешиваться их будет все больше, а сами они делаться все меньше, пока в итоге не образуется одно огромное, необъятное чувство, состоящее из бесконечного количества мельчайших чувствочек, практически равных нулю. Останется лишь придумать этому грандиозному гибриду достойное название.

Можно попробовать по аналогии.

Смешанные краски — радуга без границ.

Смешанные браки — дети без предрассудков.

Смешанные чувства… Люди — без чувств.

III Торжественный комплект

Торжественный комплект

Это была страна юбилеев.

Трехсотлетие со дня основания. Двухсотлетие со дня присоединения. Столетие с момента подписания…

Пятьсот лет назад родился основоположник — всенародные торжества. Четыреста пятьдесят лет как он умер общий праздник…

Сто тридцать лет как открылся театр… Сто двадцать девять как в нем никто не ходит…

По поводу присвоения… По случаю вручения… Окончания… Награждения…

Выделилось специальное племя юбилейных поздравлял. Они носились с торжества на торжество, запрыгивали на трибуны и, потея от ликования, выкрикивали: "От всего сердца… всего коллектива… всего поголовья… всей страны…" И все же.

Среди этом океана юбилейной бессмыслицы были островки исключений.

Юбилеи наших друзей. Или знакомых. Или просто тех, кот ты уважал. Не официально, а потому что хотелось уважать. И даже иногда любить. Это были как "большие события в культурной жизни", так и скромные посиделки, о которых не знал никто, кроме самого виновника и пяти его приятелей.

Я на этих островках был, мед-пиво пил. И там мне было совсем не стыдно выступать в качестве юбилейном поздравлялы.

И теперь не стыдно вспомнить… И я имею честь предложить вашему просвещенному вниманию такой небольшой торжественный комплект.

Попрошу всех налить и поднять бокалы!..

Сеня!

Боюсь, все это придется произнести за столом.

А я с сомнением отношусь к словам, произносимым за столом. Застольные речи запоминаются только на территории Грузии — потому что там не бывает других.

Вспомни, сколько ты сам наговорил хороших слов и сколько их слышал и в интеллигентных компаниях, и в таких, как наша. И что же? Где все эти слова? Они давно улетучились из твоей памяти, как легкие винные пары.