Владимир Чекмарев - Африка в огне

Аким посмотрел глазами любви на фрекен Агнетту из миссии ЮНЕСКО, это была, как вы видимо догадались, шведка с внешностью Бригит Нильсен, но с гораздо лучшей фигурой. Но Акиму мягко намекнули (намекнул тот же товарищ, имеющий отношение), что общение с этим объектом ему крайне противопоказано по целому ряду вполне объективных причин. И Аким был вынужден уступить поле боя напыщенному руководящему сотруднику нашего полпредства, который настолько казался придурком, что мы стали подозревать в нем четкого профессионала под прикрытием.

Агнетта сразу же откликнулась на ухаживания 'Торговца', чем вызвала легкое раздражение Акима и бурную ревность камарадо Альвареца, бывшего комендантом 'белого' квартала. На этой почве они с Акимом и подружились, тем более что Аким открыл своему новому другу глаза на истинное политическое лицо легкомысленной девицы, рассказав, что в Швеции вовсе никакой не социализм, так как Швеция и вовсе монархия. Но надо сказать, что и до этого Альварец испытывал к Акиму гигантское чувство благодарности за одну историю…

Альварец пробил перед своим командованием идею создания спецназа, но почему-то бравый комендант решил, что новенький французский камуфляж и два штык-ножа на поясе заменят 'изучение военного дела настоящим образом', ну, набрал он в этот 'спецназ' родственников и земляков из своей деревни, что также не украсило данное подразделение. Короче, когда на учения 'белых беретов' (за цвет беретов Аким прозвал их поварятами), доблестные спецназовцы на глазах наиглавнейшего местного команданте синхронно попытались вставить в Калаши магазины другой стороной, местный глава пришел в бешенство и уже собирался делать оргвыводы, (а оргвыводы там были весьма однобоки… в смысле до ближайшей стенки). И вдруг Аким (присутствовавший там же), решив пошутить, с самой серьезной миной заявил, что капитан Альварец очень серьезно относится к безопасности высших чинов Революционного командования, ибо только этим можно объяснить его приказ в присутствии высоких особ приставлять магазины к автоматам другой стороной. Так что, вместо обструкции Альварец был только благосклонно пожурен за излишнюю бдительность, да и в чине повышен (всем известно, что начальству нравится даже бестолковая преданность). Так что, друг у Акима таким макаром образовался.

И вот однажды утром к нам примчался радостный Альварец и доложил, что Торговец ведет Агнетту на рыбалку и его просят обеспечить охрану. И сразу предложил гениальный план, согласно которому мы изображаем на месте рыбалки налетчиков-инсургентов, а доблестный комендант нас побеждает и спасает Агнетту, а Торговца злые инсургенты зверски пытают. Все кроме Акима выразили протест и потребовали более полной информации о рыбалке.

Выяснилось, что действо будет происходить в пяти километрах от города на небольшом озере, в котором водилась весьма экзотическая рыба, и Торговец уже консультировался у Альвареца по поводу глушения рыбы и вовсю распинался перед Агнеттой о том, что её ждёт потрясающий сюрприз. План созрел моментально: фабулой его была потеря лица в глазах прекрасной дамы счастливым соперником Акима и Альвареца…

Рыбалку, естественно, подготовили на 5+… В назначенный день и час к небольшому озерцу (кстати совсем другому), подкатила кавалькада из трех комендантских УАЗиков и ООНовского Ровера. Из Ровера вышли Агнетта и Торговец, из УАЗиков проявились Барон с Акимом, и высыпала охрана, руководимая Альварецем, который прямо-таки лучился прекрасным настроением. Агнетта была в охотничьем костюме, который ей очень шел и даже с ружьем. Сладкая парочка, прямиком направились к озеру, и Торговец, рисуясь перед шведкой, картинно вытащил чеку из гранаты, презентованной ему Альварецем, и кинул её в мирные воды. Агнетта кокетливо зажала уши, но взрыв был не очень сильным, гораздо более сильным был эффект от оного.

На поверхность стала массово подниматься добыча веселых рыбаков. В большинстве своем она состояла из разноцветных надувных утят и прочих игрушек, но основной фон, помимо небольшого количества безвременно погибшей рыбьей мелочи, составило абсолютно неприличное количество контрацептивов в ярких пачках. Агнетта выпучила глаза и стала ловить ртом воздух, потом она таки набрала его в легкие и, видимо, что-то хотела сказать Торговцу, но тут с ближайшего дерева рухнуло нечто лохмато-зеленое и принялось кататься по земле, размахивая многочисленными конечностями разной длинны, (так, по крайней мере, казалось окружающим) и издавая непонятные звуки. Тут Агнетта просто завизжала и стала падать в обморок, но рядом образовался Барон, подхватил жертву рыбалки на руки и отнес к роверу. Флегматичный шофер-швед завел двигатель, и белый внедорожник с эмблемами ООН умчался сопровождаемый машиной охраны.

Из основных фигурантов рыбалки у озера остались Аким (с отвисшей челюстью), Альварец (радостно улыбающийся) и Торговец. Причем, у Торговца сквозь обычный тупо-самодовольный вид явно проскальзывал еле сдерживаемый смех.

Когда остатки рыболовной экспедиции вернулись в город, то ни Барона, ни Агнетты нигде не было видно. А Акиму, как старшему по званию, сообщили, что в наших муляжах на складе надобность отпала. Тарасюк ринулся посмотреть, на что можно махнуть ставшие ненужными командованию ящики, и вернулся с выражением такого довольства на лице, что стало ясно: наш старшина опять не прогадал. Тарасюк по секрету доложил Акиму, что соседей с 'матрешкой' тоже след простыл. А к вечеру растрепанная шведка бегала по всему городку и искала своего шофера. Шофера обнаружили мертвецки пьяным, он мирно почивал в гамаке, в рембоксе. На этом все события этого дня закончились.

А дня через три настала пора нам всем уезжать, и на аэродроме отметились все главные участники рыбалки. Перед зданием аэропорта вполне мирно разговаривали Барон и Торговец, причем, иногда смеялись. Чуть в стороне наша команда возилась с очередными ящиками и рассматривала приземлившуюся тут вчера редкую в этих местах птицу – ООНовский Сааб 340. Альварец с парочкой сержантов изображал провожающую публику. И тут из дверей вышла Агнетта, шофер тащил за ней багаж, и они направились к шведскому самолету, но внезапно Агнетта сменила курс, подошла к Торговцу с Бароном, поцеловала Барона и у бежала в сторону своего борта под мат Тарасюка, которому Аким уронил на ногу ящик.

Р.С. Женские белые шерстяные береты с аляпистыми золотыми эмблемами, смутно похожими на МХАТовских чаек, сосватал местному спецназу Тарасюк. Где он их взял, осталось тайной, но получил он от Альвареца, за каждый берет, по паре французских берцев.

Р.Р.С. Зеленое чудовище, упавшее с дерева, было племянником -спецназовцем Альвареца, замотанным в маскировочную сеть от БРДМа. У него там был пост, и он упал случайно. * Матрешка – во времена холодной войны, методика пересыла из стран НАТО в страны Варшавского Договора дивайсов, запрещенных к продаже в мир Социализма. Скажем, из Чикаго в Ванкувер приходит посылка с электронной хренью, в Ванкувере её пакуют в еще один ящик и отправляют в Мехико, там, в очередной транспортной конторе, еще в один ящик и дальше, скажем, в Аргентину. Короче, пока дойдет до подконтрольной нам территории, и получается матрёшка.

Перед прочтением сжечь, или никогда не женись на дочери железнодорожника

Никогда не выходи замуж за железнодорожника,

Сначала он тебя любит, но потом

Его сердце принадлежит только его новому поезду.

Однажды мы застряли в небольшом городке, после выполнения задания у нас было три возможных маршрута передислокации, но наиболее удобный из них, по вине Акима, был для нас закрыт…

Нужная нам трасса проходила там, через столицу очередного псевдо-государственного новообразования, но новые власти очень серьезно, как это водится, отнеслись к своей государственности и, в первую очередь, к аксессуарам оной. Премьер-министр революционной республики, бывший по совместительству дядей главы государства, на свою беду поинтересовался у Акима о степени секретности документации вообще, и как она обозначается в частности. Аким с радостью поделился с камрадом секретами бюрократии, но, по живости характера, добавил от себя, что, как ранг наивысшей секретности, применяется гриф – 'Перед прочтением сжечь'.

Ну, а дальше пошла цепочка случайностей и накладок, в результате которой вся первая партия правительственных бланков была напечатана с гордым гербом молодой республики и надписью 'Devant la lecture brыler!*'. А происходить стало вот что… Внезапно государственные бумаги стали уменьшаться в количестве с прямо-таки парадоксальной быстротой, что, кстати, сказалось не в худшую сторону на скорости работы местного аппарата. Позднее выяснилось, что дисциплинированные служащие, прочитав страшный гриф, сжигали опасный документ от греха подальше. Скандал был жуткий, хорошо, что к тому времени нас там уже не было. Но отголоски были, и даже из Центра попытались вернуть наградной лист на 'Знамя' для Акима, но тут уже командир пришел в бешенство и, нажав на всех, на кого мог, не дал свершиться несправедливости.