Александр Ермак - Записки озабоченного
– Давайте сумку.
– Пожалуйста. Но она не очень тяжелая…
И в четверг тоже иду к молочному. А в субботу – к овощному. Почти лечу. Наконец закончил четвертую часть репортажа. Работал над ней как-то уж очень медленно. Это потому, что отвлекался на Рыжую. В мыслях – очень часто. И наяву – во вторник, четверг. Мои магазинные походы напоминают уничтоженный в свое время график. Впрочем, этот меня совсем не тяготит. Я не просто ждал, я предвкушал и вторник, и четверг. И больше всего субботу. Потому что в этот день будет и времени больше, и Марина (мы, наконец, познакомились) придет, никуда не торопящейся.
В субботу мы гуляли по дороге от магазина до ее подъезда. Так же, как во вторник и в четверг. Никаких кафе, ресторанов и т. д. Но нам не было скучно. Мы разговаривали, разговаривали, разговаривали. Оказывается, с женщиной может быть приятно просто болтать о всякой всячине. И даже не один день.
Я рассказал ей все о себе. Почти все. И она мне тоже рассказала. Наверное, почти все. Марина работает в институте, где испытывают приборы для наладки компьютеров. Прилично зарабатывает. Ей тоже 29. Была замужем. Вздыхает:
– Целых два года. И, как говорят, закрыла для себя эту тему. Развелась и больше о замужестве даже и не задумывалась. Потому что от тех двух лет рядом с мужчиной осталось одно разочарование: вечно грязная обувь, грязные шутки, пустые бутылки от водки.
– Он пил?
– Да. Хотя до свадьбы за ним не замечалось. А потом началось. Сначала он втихую напивался, а потом, как выпьет, так стал скандалы устраивать. Меня вдруг приревнует к фонарному столбу. Папу обидит или маму. Если бы только я страдала – это одно, а родители-то причем. Тем более что они уже старенькие. Им теперь и по магазинам ходить сложно, поэтому я за всем бегаю…
До развода они жили все вместе в квартире ее мамы и папы. В этом самом подъезде, до которого мы гуляли. Потом отставленный муж съехал.
Прощаясь и отдавая сумку, я пошутил:
– И не скучно сейчас одной в своей комнате?
Марина кивнула:
– Скучно. И что?
Я замялся:
– Да ничего.
А в уме ругал себя. У человека жизненная драма была, а я ему шуточки на раны сыпать.
Она все смотрела на меня, и я выпалил вдруг:
– Если скучно, то приходите ко мне в гости. Я живу один, без папы и мамы.
Марина улыбнулась:
– Хорошо. Когда?
– В… в воскресение.
– Завтра?
– Завтра? Да…
– Договорились. Во сколько?
– Как вам удобно.
Я дал ей адрес, телефон, рассказал, как лучше дойти. Мы оговорили и время.
– До завтра.
– До завтра.
Я возвращался домой, как пьяный заяц, вприпрыжку. Завтра Марина будет у меня. Завтра Марина будет у меня…
Входя в квартиру, однако, задумался: а что скажет Мерилин? И что это я вообще решил девушку к себе пригласить? Ведь это было не в моих принципах. Но как-то само собой пригласилось. И я не жалел об этом.
– Ты слышишь, Мерилин? Я не жалею. Завтра Марина будет у меня.
Завтра!? Но что она увидит у меня дома. Когда я последний раз прибирался? Я… Последний раз прибиралась Зойка. И был тот аврал до этой эры.
А времени у меня в обрез. Но я должен успеть навести чистотайд.
Да, это была еще та задачка: убрать все завалы газет, маек, брюк, банок и бутылок, помыть всю посуду, перестирать барахло. А еще отодрать от кухонных стен и телевизионного экрана десятки виноградных косточек. Вот ведь, присохли, как на суперклее.
Закончил уборку заполночь. Принял душ и уснул сном блаженного. И мне абсолютно ничего не приснилось. Удивительно. Она пришла.
Мы сидели и пили чай на кухне. Было немного неловко. Оба – достаточно взрослые люди. Мы знали, чем эта встреча кончится. Но хотелось, чтобы все, что должно случиться, случилось как бы неспециально. И мы оттягивали развязку. Делились друг с другом страшными тайнами.
Смеясь, я поведал Марине о том, как ходил по разным магазинам, как искал ее, оправдываясь перед собой, что ищу на самом деле картошку, мыло, сосиски, сметану…
Она, также смеясь, рассказала, что, когда у нее были две тяжелых сумки, и я помог их донести, то большая часть овощей была соседской. Старуха из квартиры напротив попросила купить. А в следующую субботу Марина сама помочь соседке напросилась, чтобы сумки опять были тяжелыми – она была уверена, что встретит меня. И потом еще:
– Старушка мне уже говорит: «У меня картошка еще с прошлой субботы не кончилась». А я ей: «Давайте капусты куплю». Она не хочет. Я тогда к соседке снизу бегу, с ней договорилась. Так что ты овощи почти на весь подъезд доставлял. И по графику можно сказать. Помнишь, ты спросил в какие магазины и когда я хожу? Я до этого ходила, как придется. А потом по тем дня, как тебе сказала. Чтобы мы точно встречались…
Постепенно напряжение нас оставило. И я почувствовал, что мне становится как-то необычно хорошо, что все вокруг наполняется чем-то неуловимым, тем, наверное, что называют уютом.
Ни с Зойкой, да и ни с какой другой женщиной я такого никогда не испытывал. А Марина как будто всегда была здесь, рядом со мной. Почему? Не знаю. Но это именно так, так…
Я встал. И она встала. Мы обнялись. И поцеловались. Просто. Естественно. Марина осталась у меня…
Я проснулся утром каким-то другим человеком. Обновленным. На груди у меня лежала рыжая голова. И я не хотел будить Марину. Я не хотел, чтобы она уходила.
Она проснулась:
– Как хорошо!
Я улыбнулся и поцеловал ее рыжие волосы:
– Мне тоже, – и вспомнил откуда-то, – А знаешь, наука утверждает, что рыжие девушки – самые активные в сексе!
Она смеется:
– А я думала, что блондинки!
– Нет, – трясу я головой, – ученые говорят про блондинок, что в сексе они просто забавные. А вот рыжие – просто бестии!
– Сейчас я покажу тебе бестию!..
И вот уже несколько дней мы живем с рыжей бестией вместе. Покупаем и относим продукты, лекарства ее родителям, но обосновались в моей квартире. Перенес сюда две больших сумки с вещами Марины. Жду ее с работы и корплю, корплю над пятой частью репортажа:
«…Очередь тем временем слегка качнулась вперед, и я автоматически делаю шаг следом. Но что-то там, у прилавка, изменилось, и все отпрянули на прежние места. Я же, занятый своими мыслями, задний ход дать не успел – сурово наступил на ногу впередистоящего гражданина,… гражданки,… женщины,… девушки.
Попавшая под мой испанский сапожок ойкнула от боли, обернулась:
– Что же вы делаете?…»
Звонок в дверь – Марина вернулась:
– Ю-би-ду-би-да!..
Ужинаем вдвоем за столиком в комнате. Со свечами и красным вином. И снова говорим. И раскрываем все новые тайны. Наконец, рассказываю ей, что скоро закончу работать над одним оч-чень интересным репортажем. Киваю на стену:
– Не ревнуй, но посвящу его Мерилин.
Марина долго смотрит на портрет. Потом лукаво спрашивает:
– Тебе нравится Мерилин?
Я серьезен:
– Да. Очень…
Марина подскакивает, как бесенок:
– Ха. Хочешь сюрприз? Выйди-ка на кухню.
Выхожу. Курю. Что это она придумала? Я же всегда с опаской относился к слову «сюрприз». Но Марина пока дарила мне лишь приятные впечатления. Так что надеюсь…
Кричит:
– Заходи.
Вхожу в комнату. И колени мои вздрагивают. Боже, Мерилин в своем воздушном платье распахивает балкон. Наглый теплый ветер рванул к ней под платье. Белое одеяние вздулось, раскрылось парашютом, обнажив ее ножки и трусики.
Я не даю платью опуститься. Без всяких причудливых прелюдий хватаю и бросаю Мерилин в нашу чистую постель.
– Да, – говорит она без акцента, закатывая глаза и выгибая спину.
– «Yes», – почему-то шепчу я, стягивая с нее последнее препятствие.
Я вонзаюсь в нее турецким ятаганом. Всхлипывает пенсионер-диванчик. И тут же ее томное:
– Да…
И мое общеобразовательное:
– «Yes…»
– Да…
– «Yes…»
– Да…
– «Yes…»
– Да…
– «Yes…»
Я чувствую, как внизу, где-то глубоко внутри живота начинает теплеть. Там формируется горячий шар. С каждой секундой он становится все больше и больше. Он сладко жжет и давит. И давит, давит. Еще немного, и огненный шар вырвется на волю вулканом, фейерверком, фонтаном кайфа.
– Да…
– «Yes…»
– Да…
– «Yes…»
– Да…
– «Yes…»
Нас сотрясает почти одновременно…
Мы лежим вне времени, вне пространства. Пять минут? Десять? Час?…
Сознание возвращается. Голова начинает соображать:
– Но Мерилин?
Марина смеется:
– Она мне всегда нравилась. В детстве я очень хотела быть похожей на нее. Когда подросла, даже красилась в блондинку. А в этот Новый год у нас на работе был карнавал. И я сшила себе это платье, купила парик. Тебе понравилось?
– Очень.
Марина опустила мне голову на грудь. Сказала негромко:
– Знаешь, а ты немного похож на моего любимого актера. На Алека…
Жму плечами:
– Да, ну?
Приподнимается. Водит пальцем по моему лицу:
– Точно, точно. Нос, губы…Тебя еще только во фрак одеть.
– Нет ничего проще. Вот допишу свой репортаж, получу гонорар, раздам долги, а на остаток мы пойдем покупать мне фрак…
