Пэлем Вудхауз - Билл-завоеватель
– Нет, я одна.
– Одна! – Мистер Параден надел свалившиеся очки и вытаращился на Флик. – Как же дядюшка вас отпустил?
– Я сбежала, – просто ответила Флик.
– Откуда?
– Из дома, а теперь… – Она дернула плечом и криво улыбнулась, -бегу обратно.
Даже очки не помогли мистеру Парадену рассмотреть Флик достаточно пристально. Он шагнул вперед и оторопело уставился на нее.
– Сбежали из дома? Зачем?
– Меня хотели выдать за человека, который мне не нравится. Дядя Синклер, – продолжала она быстро, – тут ни при чем. Это все тетя Фрэнси и дядя Джордж.
Мистер Параден предпочел бы, чтоб здесь поместили сноску, разъясняющую, кто эти персонажи, но не посмел прерывать взволновавший его рассказ.
– Дома, – продолжала Флик, – стало ужасно неуютно, и я сбежала. Думала, устроюсь тут на работу.
– Неслыханно!
– Вот так мне везде и отвечали. Я не знала, что можно быть настолько ненужной. У меня были кое-какие деньги, я думала их потянуть, но они куда-то исчезали. Когда у меня украли кошелек, это оказалось последней каплей. Я крепилась еще дня три, потом на последние два доллара послала дяде телеграмму.
Мистер Параден, хоть порой и преображался в вулкан, был мягкосердечным романтиком. Он растрогался.
– А дальше?
– Я получила ответ: идти к вам, вы меня приютите и возьмете в Англию.
– Милое дитя! Конечно. Вам сейчас же приготовят спальню. Ту, в которой вы жили пять лет назад.
– Боюсь, я доставила вам уйму хлопот.
– Да ничуть! – вскричал мистер Параден. – Какие хлопоты! О чем речь! Хотите чаю?
– Да, если это не очень трудно.
Мистер Параден позвонил, радуясь, что может хоть таким образом скрыть смущение. Какая кроткая девушка! И какая сила духа: бежать из дома, чтобы пытать счастье по другую сторону Атлантики! Пока не принесли чай, он ходил по комнате и переставлял книги, чтобы не смотреть на Флик.
– Но раз вы едите домой, – сказал он, подождав, пока она выпьет чаю, – вам придется выйти за человека, который вам противен.
– Да нет, не противен, – безжизненным голосом ответила Флик. – Мне очень нравится человек, которому я не нравлюсь, поэтому я решила, что могу с тем же успехом выйти за Родерика. В Нью-Йорке я оказалась без единого цента и поняла, как хорошо иметь дом и деньги. Надо смотреть на вещи практично, не правда ли? – Она встала и заходила по комнате. – Сколько у вас книг! Даже больше, чем у дяди Синклера!
– Зато у него есть экземпляры, которым я завидую, – великодушно произнес мистер Параден.
Он хотел бы больше узнать о человеке, который нравился Флик; однако она явно считала разговор оконченным и обиделась бы на дальнейшие расспросы. Он подошел и похлопал ее по плечу. Флик обернулась – в глазах ее стояли слезы. Наступило смущенное молчание; чтобы сгладить неловкость, мистер Параден взял фотографию, на которую она смотрела. Карточка запечатлела крепкого молодого человека в футбольной форме. Он был снят во весь рост и смотрел с бравой уверенностью, свойственной молодым людям в подобном наряде.
– Мой племянник Уильям, – сказал мистер Параден.
Флик кивнула.
– Знаю.
– Ну да, конечно, – сказал мистер Параден. – Он здесь был, когда вы с дядей у меня гостили.
Флик почувствовала, что надо как-то ответить.
– Он, наверное, очень сильный, – заметила она.
– Очень, – согласился мистер Параден. – И, – добавил он ворчливо, – совершенно никчемный.
– Ничего подобного! – вскричала Флик. – Ой, простите! Я хотела сказать, вы, наверное, не знаете, как настойчиво он разузнает, что там с вашим лондонским филиалом.
– Постойте-ка! – Мистер Параден нацепил очки. – Откуда вы знаете?
– Я… я его видела.
– В Лондоне?
– Да.
– Странно. Где же?
– Э… в нашем саду.
– Ну вот! – воскликнул мистер Параден. – Что я говорю? Шляется по гостям.
– Вовсе не по гостям, – сказала Флик. – Он правда старается выяснить, отчего падают прибыли.
– Конечно, конечно!
– Но это правда! – настаивала Флик. Она решила, что не позволит себя запугать. Да, мистер Параден говорит резко, но он держит фотографию в библиотеке, своей святая святых. Это кое-что значит. – Я вам скажу, что он уже обнаружил. Мистер Слинсби продает почти всю бумажную массу неким Хиггинсу и Беннету по очень низкой цене, хотя ему не раз предлагали куда больше.
– Что?
– Истинная правда. Я думаю – мы оба думаем – что мистер Слинсби не совсем чист на руку.
– Глупости! На редкость толковый и честный работник. Я-то разбираюсь.
– Не очень-то разбираетесь, если назвали Билла никчемным, – с жаром отвечала Флик.
– Что-то вы очень к нему расположены.
– Расположена.
– Да вы едва знакомы!
– Я знаю его много лет.
– Ну, можно, конечно, сказать и так. Любопытно, что вы говорили о ценах на бумажную массу. Уильям сообщил, откуда ему это известно?
– Нет, но он очень, очень умный.
– Хм! Что-то не замечал.
– А зря. Если вы возьмете его в дело, он вас еще удивит.
Мистер Параден хохотнул.
– Если я решу организовать клуб почитателей Уильяма, то знаю, кто его возглавит.
– По-моему, он обижается, что вы ни разу не поинтересовались, как у него дела.
– Ручаюсь, он обо мне и не вспомнил, – отвечал бесчувственный мистер Параден, – но раз вы думаете, что он такой обидчивый, так и быть – пошлю с корабля телеграмму и договорюсь о встрече.
– Обязательно пошлите!
– Я даже не знаю, на какой адрес.
– Девять, доходный дом Мармонт, улица принца Уэльского, Батерси-парк, Лондон, – без запинки отвечала Флик.
– Боже! Откуда вы знаете?
– Он мне сказал.
Мистер Параден взглянул с любопытством.
– Не знаю, как долго вы говорили в саду, – заметил он, – но, похоже, Билл многое успел рассказать. Костерил меня, небось, на чем свет стоит?
– Он сказал, что вы – просто прелесть, – объявила Флик. -Стараетесь казаться злым, но никто в это не верит.
Она нагнулась и быстро поцеловала мистера Парадена в окруженную седой щеточкой лысину.
– Я пойду в сад, – сказала она. – Хочу проверить, не переделали ли там чего-нибудь с нашего отъезда. Если переделали, я вас убью.
Мистер Параден проводил ее округлившимися глазами, потом вспомнил недавний рассказ и сердито фыркнул.
– Человек, которому не нравится такая девушка, – пробормотал он, -полный болван!
Он взял фотографию. Губы его скривились в улыбке. Хорош, бездельник. Этого у него не отнимешь.
Он положил фотографию и побрел к лестнице.
Глава XIII
Билл совершает открытие
1Облаченный в цветастый халат, Джадсон Кокер завтракал в гостиной дома номер девять по улице принца Уэльского, Баттерси. В открытое окно проникал легкий ветерок, запах весенней листвы мешался с ароматом крепкого кофе и жареной ветчины. К кофейнику был прислонен номер «Нью-Йорк Уолд», прибывший сегодня утром с американской почтой. Часы показывали 10.30.
Джадсона переполняло неизъяснимое блаженство. Он откусил еще ветчины и привычно задумался, откуда такая легкость во всем теле. Здесь есть чем заинтересоваться врачам: вот уже два месяца он лишен возможности регулярно подкреплять организм алкоголем, как рекомендует – нет, требует – медицина, и на тебе – так и пышет здоровьем. Он в превосходной форме. Почему в Нью-Йорке он с утра шарахался от ветчины, словно испуганная лошадь, а сейчас ни свет, ни заря задумался о второй порции?
Не иначе как дело в бодрящем лондонском воздухе. Джадсон пришел к выводу, что вторая порция необходима, и двинулся на кухню. Когда он вернулся, то застал Билла Веста, который с тоской созерцал заставленный стол.
– Привет, – весело сказал Джадсон. – Перекусить решил? Садись и придвигай стул. Я хотел сказать, придвигай стул и садись. Вскорости подоспеют спасатели с провизией.
Билл не откликнулся на дружеский призыв.
– Я позавтракал три часа назад, – сказал он мрачно. – Ты еще не закончил? Мне нужен стол, написать письмо.
Живительный лондонский воздух, пробудивший вторую молодость в Джадсоне, видимо, обошел Билла стороной. В последние несколько недель тот сделался раздражителен, часто срывался по пустякам, чем очень огорчал своего друга. Джадсон, проникшись сентиментальной любовью ко всему сущему, желал видеть вокруг только улыбки.
– У тебя весь день впереди, – заметил он. – Садись и смотри, как я ем. Я быстро.
– Тебе письмо, – сказал Билл. – В гостиной лежит. От Алисы.
– Да? – отозвался Джадсон с поистине братским безразличием. Он глядел в газету. – Вот послушай: «Признание в эфире. Веллингтон, штат Масачусетс. Вчера вечером здешняя жительница мисс Луэлла Фипс выключила радиоприемник в ту самую минуту, когда ее возлюбленный Джеймс Дж.Ропер из Нью-Йорка объявил в эфире об их помолвке. Радиолюбитель рассчитывал порадовать невесту, во всеуслышание сообщить о грядущем радостном событии…»
– Зачем печатают такую чушь? – кисло произнес Билл.