Ф. Илин - В море – дома! Славный мичман Егоркин
– А разве мы не на химическом катере?
– Да! – не моргнув глазом, согласился Громяковский: – но это особый, новый катер! При действиях в условиях применения противником оружия массового поражения, он погружается и берет анализы воды на небольшой глубине. И это позволяет ему укрыться от волнения и выпадающих радиоактивных и ядовитых осадков! Во как!
– Надо же! – уважительно покачал головой Кормчиев, – в наше время такого еще не было!
– А ты думал! Военная наука не стоит на месте! – капитан 1 ранга наставительно гордо поднял вверх подбородок, многозначительно устремив свой взгляд в небеса.
Все спустились в кают-компанию, где тоже заблаговременно был накрыт стол – из того, что оставалось, но все равно – еды и питья всем хватало. После обильного угощения пища уже не лезла гостям в рот, но не тут-то было!
Громяковский предоставил тост одному из шефов и тот стал благодарить за гостеприимство моряков-северян. А тут один из подвыпивших чуть более своей нормы журналистов стал спрашивать, когда, мол, погружаться будем?
Очень хотелось шефам посмотреть «в окошко» на красоты морских глубин и их обитателей! Иллюминаторы же к кают – компании были задраены – как учили, еще по приготовлению! Основательно и добросовестно. У Рашидова не забалуешь, в школе техников у него по педагогике двойка была. Поэтому он не вел душеспасительных бесед, а сразу бил недотепу и лентяя чем попало и почему попало. Но это было редко, так как все знали, чем обязательно кончится любая небрежность.
За время фуршета и других застолий Алексей Михайлович несколько раз уже предупреждал – что за прерывание любого тоста, виновнику-мужику обрезают галстук, а женщинам – пуговицы на юбках. И что это – очень строгая традиция, грозящая отступникам всякими карами и несчастьями свыше. Действительно, один из его офицеров уже ходил в парадной тужурке, но без галстука, который жалкими веревочками валялся на столе.
А вообще – разноцветными клочками всех срезанных галстуков он смог бы украсить большой ковер где ни будь в музее… запросто!
Капитан 1 ранга прокашлялся и рассказал про галстуки. И резюмировал: – Поэтому, я лично ничего поделать не могу – традиция есть традиция. И мы просто ее служители! – с этими словами он спокойно взял журналиста за галстук и… ножом для мяса оттяпал тому кусок яркого шелкового галстука, который тот на прошлой неделе купил в Лондоне, в Сохо, за приличные деньги. Нож был тупой, как мозг второгодника, и экзекуция длилась долго.
Но ни один мускул не дрогнул на лице Алексея Михайловича Громяковского! Вот тут ему было все равно – то ли за 30 рублей, то ли – за 150 долларов!
Поэтому, задавать новые вопросы и прерывать очередной тост всем просто расхотелось! Потом пошел следующий тост, перерывы сократились до сорока пяти секунд.
Девиз застолья – в таких случаях – был: «Перерыв – сорок пять секунд! Между первой и одиннадцатой!»
И, как говорится, «посошок пили лежа»… Культурная программа довела многих гостей до совершенно некультурного состояния.
Наконец-то катер ошвартовался у причала, рядом со сторожевым кораблем.
– Так мы погружались или нет? – опять прицепился настырный Кормчиев.
Но пока мы шли в базу, катерок мимоходом окатил короткий, но обильный летний ливневый дождь. Его притащил из «мокрого угла» (мокрый угол – это, примерно, северо-северо-запад, откуда часто несет ветром тучи, беременные дождем и снегом, а то – и тем и другим. Или еще – противной липкой изморосью) тот же самый шквал, загнавший катер в базу, не редкий в наших местах, разогнавший, совершенно, кстати, гулявшую по набережной публику.
И Громяковский мгновенно сориентировался и показал бывшему моряку на мокрые борта и надстройку. По ватервейсам сбегала вода – остатки заливавших волн и дождя.
– Ты что, Сан-Саныч, сам не видишь?
И Кормчиев был вынужден согласиться. Правда, когда он спрашивал о подводном катере химразведки у военных, те только недоуменно пожимали плечами. Говорят, даже НАТО потом этот катер искало. Не нашли! Вот так, а вы тут говорите! Государственную задачу мы с Громяковским выполняли, пока вы тут шашлыки жарили да по три раза подряд «За тех, кто в море» пили!
Ну, мужики, семь футов под киль, а семь рюмок – так под шашлык!
– Под уху!
– Так тоже – не плохо!
А сам Михалыч, когда его об этом спрашивали уже потом, даже на следующий год, делал вид, что первый раз слышит об этом! И – похоже – уже сам в это искренне верил!
А мне как-то самому удалось слышать рассказ от одного из гостей, уже гораздо позже. А я сделал вид, что первый раз слышу.
