Андрей Кивинов - Три дня без любви
Они приближались к цели. «Уазик» не отставал. Сержант включил сирену и дурацкие лампочки на крыше. Драйвер в отместку повернул ручку магнитолы на максимум. Реппер Эксзибит из «Тачки на прокачку» без труда перекричал милицейскую сирену.
Промелькнуло кафе «Ромашка». Лишь бы Лерка оказалась в салоне, лишь бы не ушла раньше времени с работы. Тогда полный гламур.
— Все, тормози! Я дальше сам. Код не забудь. Семь-три-четыре-шесть! Там только одна попытка!
— Не забуду. Удачи.
Вадик выскочил из машины и побежал к салону напрямую, по огромному газону. Если повезет, майор с сержантом не заметят маневра и поедут за «хёндаем».
Лишь бы она была на работе, лишь бы была… Он мог бы отдать за это еще три тысячи баксов.
Не повезло. Менты заметили маневр.
Она сидела на курительной лавочке перед салоном. В легком спортивном костюме и тапочках — своей обычной рабочей одежде. Одна. Видимо, отдыхала на воздухе после обработки очередного пациента.
Грустная и необыкновенно красивая, даже без макияжа и прически. Как и тогда, при их первой встрече.
У него всего десять секунд. Потом начнут ломать руки и, скорее всего, снова бить.
— Лерка!!! Лерочка! Прости меня! Прости! Я был полным свиняем! Так больше никогда не будет! Никогда!.. Ты же знаешь, мне никто, кроме тебя, не нужен! Я прыгнул с моста, чтобы увидеть тебя… Не перебивай, когда мужик говорит… Я чуть не сдох за эти три дня!.. Меня, наверно, посадят. Дождись меня! Не бросай! Пожалуйста!.. Слышишь? Я вернусь! Я вернусь! Лерка, я люблю тебя!!! Я люблю тебя!
* * *Очередная камера. Как они похожи друг на друга. Видимо, один архитектурный проект.
Вадик здесь уже не чужой.
И били его так же, как в прошлый раз. Словно под копирку. Тоже один проект. Майор, правда, не бил, все-таки офицер. Но и не мешал сердитому сержанту исполнять служебный долг.
В отделе сухой одежды не выдали. Впрочем, пока возвращались, она практически высохла, кроме носков. Вадик снял их и положил на нары. Попутчиков, что привезли с ним, определили в соседний номер. Они плакали, требовали свободы и кондиционер. Он не плакал. Перед водворением у него спросили документы. Он ответил, что они утонули в Неве вместе с пиджаком и деньгами.
За дверью слышался голос дежурного, докладывающего кому-то по телефону:
— Да, он наш клиент. В Кировском районе ищут. За разбой и убийство. Звони местным, пусть забирают. Только рапорт напиши. Чтоб нас в сводку включили. Как пособников.
«„За разбой с убийством?!“ Неужели это все о нем? Что там, в ночном клубе было? Как бы не повесили пожизненного. Лерка точно не дождется».
Его забрали через тридцать бесконечных минут. Тот самый майор. Когда проходили по коридору, Вадик заметил сидящего на стульчике культуриста. У него был заклеен пластырем распухший нос. Культурист погрозил кулаком. «Ага, ты уже показал себя в деле. Сидел бы и не вякал».
В отдельном кабинете, украшенном плюшевыми игрушками, шариками и картиной «Ленин играет с детьми в „жмурки“», майор представился:
— Моя фамилия Быков. Участковый инспектор. Работаю сегодня в группе быстрого реагирования.
Он не философствовал, а говорил коротко, сухо и по существу.
— Пункт первый. — Быков открыл папочку и извлек пару листков. — Вот заявление гражданина Заречного о нанесении ему телесных повреждений. Вот телефонограмма из травмопункта. Диагноз: перелом костей носа со смещением, множественные ушибы мягких тканей. То есть причинение вреда здоровью средней тяжести при совершении хулиганских действий в общественном месте. Есть свидетели. Пункт второй. Оказание сопротивления сотрудникам милиции при исполнении и неповиновение.
— Я разве сопротивлялся?
— А с моста кто прыгнул? Ленин? — Быков указал на картину.
— Какое ж это сопротивление? Просто искупаться захотелось. Жарко сегодня. Знака там не было, что купаться нельзя.
— Третье. Есть подозрения, что тебя ищут в Кировском районе.
— За разбой с убийством?
— Пока нет. Хотя, судя по мосту, ты хлопец способный… Вчера в клубе рабочей молодежи была драка. Возбуждено дело. Есть фотография одного из зачинщиков. На рамке, перед входом засняли. Местные прокинули ее по городской базе. Совпало с твоей физиономией. Был заснят после задержания в притоне разврата. Ты еще и по борделям ходишь.
— Это не бордель. Обычный массажный салон. Спина у меня болела.
— Да кто б спорил… В общем, в Кировское РУВД мы пока не звонили, нам с Заречным разобраться надо. Давай излагай, что там у вас случилось. Только быстро. Пока заявок нет.
Вадик изложил. Коротко, как мог.
Участковый слушал внимательно, почти не перебивая.
— А что бы вы сделали на моем месте? — спросил Вадик, закончив печальную повесть.
Майор ответил не сразу. Видимо, что-то подобное в его жизни случалось.
— Ну, что, что… Была у меня похожая история. Лет десять назад. Во время дежурства домой заскочил. Мы тогда в общаге с женой жили. Захожу в комнату, а она с незнакомым мужиком. Прям как в анекдоте. Мужик, голый по пояс, из душевой выходит. И жена в халатике, взволнованная такая вся. А я человек горячий, воевать доводилось. Пистолет в кобуре. Выхватываю, патрон в патронник. Мужик на колени, жена в крик. Еле удержался. А потом выяснилось, что в душевой трубу прорвало. Жена к соседке, а у той хахаль в гостях. Он костюм с рубашкой и снял, чтобы не испортить, да свищ на трубе ветошью замотал, пока аварийка не подъехала. А представляешь, если б я выстрелил, не разобравшись? Я после этого и пистолет-то стараюсь не таскать. От греха… Может, и ты ошибся?
— Нет, — мрачно покачал головой Вадик, — там все ясно. Он сам сказал. Классная у тебя жена… Сволочь.
— Да, за такое действительно урной по носу надо… Ну-ка, пойдем. Посиди еще в застенках.
— Позвоните жене, скажите, в каком я отделе. А то она переживает, наверное.
— Хорошо, давай номер.
Записав номер на перекидном календарике, майор отвел Вадика назад в дежурную часть и посадил в каземат.
Носки уже подсохли, и Вадик надел их. Все-таки ходить босиком по полу в госучреждении не очень культурно.
Ждать пришлось недолго. Быков забрал его через полчаса. Они вернулись в кабинет с игрушками. Вадик обратил внимание, что зайчик висел в настоящей петле, затянутой вокруг шеи.
— Короче, Заречный отказался писать заявление. С тебя пузырь.
— Почему отказался?
— Я ему по-простому объяснил. Так и так, написать, конечно, можешь, только за последствия мы не отвечаем. Обидчик твой — человек отмороженный напрочь. Во-первых, в розыске, во-вторых, имел задержания, в-третьих, сиганул с Биржевого моста при попытке к бегству… Компьютер ему показал с твоим портретом. Для наглядности. В общем, решай сам, говорю. Дело мы можем возбудить, но охранять тебя никто не будет. А такому, как он, человека замочить, что ухо почесать.
— Ну, это вы напрасно…
— Ну, подумаешь, блефанул немного… Он замямлил, будто про тебя совсем другое говорили, что ты тютя… Я ему предложил — поехали к Биржевому мосту. Посмотрим, какой ты сам крутой. Отказался… И заяву забрал. Мне, если честно, еще и лучше. Писанины меньше. Но просто так я его не выпустил. Рассказывай, красавец, что там у тебя с его женой было. А не то он спросит, когда тебя найдет.
— И что, рассказал?
— Конечно… На полиграфе я его, конечно, не проверял, но, по-моему, не врет.
Майор закурил, грубо нарушив постановление Государственной думы.
— Он ее на бирже увидел. Месяца три назад. Она деньги приходила менять к приятелю твоему, Никите, кажется.
— Да, приходила, — подтвердил Вадик. — Деньги на кровать меняла.
— Зачем деньги менять на кровать? — не понял майор.
— Ну, в смысле валюту, чтобы кровать купить.
— А-а-а… В общем, приглянулась она ему. Чувствую, кобелек еще тот… Он к Никите — кто такая? Не сведешь ли? А Никита ему должен был. Пятьсот баксов. Вот и ударили по рукам: он ему твою жену подгоняет, а этот Зачерный долг прощает.
— Пятьсот баксов?!
— Ну, если не врет…
— А что, что значит «подгоняет»?
— Адресок дал, сказал, где работает. Потом встречу устроил, якобы случайно. Подкараулили, когда она возвращалась… Через неделю он к ней в салон заявился. Типа на массаж. Ну и давай клинья подбивать. Цветочки, конфетки, ужин… Она повелась. Тетки вообще на это падкие.
— Я сам виноват.
— Ну, это ваше дело… Короче, в итоге домой напросился. Якобы на массаж. Намеки принялся делать недвусмысленные. Она вроде как сначала игру поддержала, но, когда до дела дошло, заупрямилась… А тут ты. Он со злости, что все обломилось, и сказал, что она классная…
— То есть… То есть у них ничего не было? — с замиранием сердца уточнил Вадик.
— Ну, получается, нет. Если он с испугу не врет. Но вроде не врет. Я и без всякого полиграфа человека вижу. И тебя, кстати, тоже…
