Сергей Шапурко - Два миллиона (сборник)
И вот как-то осенью банкир-одиночка поздним вечером въехал в Москву на своем подержанном «BMW». Ругая столичные пробки и нечистоту улиц, он слушал радио и барабанил пальцами по рулю. В тот момент, когда он остановился на светофоре из ближайших кустов вышли двое молодых людей и открыв двери его автомобиля, вежливо спросили:
– Не подвезешь нас, дядя, до метро Академическая, Очень надо.
– Я… я… не совсем в ту сторону.
– Я вас умоляю! Тут везде в ту сторону. Садись, Славик!
Банкир-одиночка находился на рабочем месте все 24 часа в сутки, поскольку его банк-портфель и желание заработать всегда были при нем. Ехать было не близко и чтобы скоротать время, он завел разговор о вкладах. Коля и Славик заинтересовались. Подбадриваемый их вниманием, он вошел в раж.
– Я вам 200 % годовых дам! Да, что там 200, 300 дам!
– Слушай, дядя, а ты не шутишь? А то ведь я уже повелся, – неуверенно проговорил Коля.
– Какие угодно гарантии дам! Деньги возьму только на месяц. Я сейчас остро нуждаюсь в наличности, поэтому вам повезло – можете выставлять любые условия.
Друзья посовещались и решили рискнуть – уж слишком заманчивым было предложение. Когда они подъехали к дому, Славик поднялся наверх и сказал Виктору Степановичу, что Коля попал под машину и ему нужна срочная операция. Нужны деньги, много денег. Виктор Степанович выпучил глаза, выпил валерьянки, но деньги дал.
– Славик, это последние, – жалобно простонал он.
Славик спустился вниз и отдал наличность Ухарю. Тот выдал кучу чеков и расписок.
– Ну, смотри! Если что не так пойдет, голову откручу! – на прощанье сказал Николай.
Когда Виктор Степанович увидел входящего в квартиру Николая, он чуть не лишился дара речи.
– Уже вылечили? – еле выдавил он из себя.
– Вот что деньги делают! Мертвого на ноги поставят, – резюмировал Вячеслав.
СОПЦБ
Коля и Славик скептически относились к насилию. И к насилию, вообще, и к отдельным его разновидностям, в частности.
Николай не раз говорил:
– Лишь в исключительных случаях борцы за место под солнцем имеют право на некоторые вольности в противостоянии с прочими гражданами. Не стоит перегружать нервную систему ближнего – это может выйти нам же боком.
Однако прибегнуть к крайним мерам друзей принудила невозможность получить долг общепринятым путем с банкира-одиночки Альфреда Ухаря, обещавшего золотые горы, но не заплатившего ни копейки. Определенный им месячный срок давно прошел.
– Полагаться на случай мы не будем. Доверимся профессионалам, – заключил Николай, прогуливаясь по набережной Москвы-реки и показывая свою улыбку проходившим мимо домашний хозяйкам и прочим людям, не обремененным дневными занятиями.
Обратиться решили к бандитам.
Россия времен «смутного времени», перед стыком тысячелетий, представляла собой весьма колоритное, в социальном плане, государство. После устроенной и комфортной жизни под управлением КПСС наступила анархия, в которой каждый устраивался, как мог. Государственные гарантии утратили свою силу, и общество стало жить по законам леса. Вьючные животные таскали пропитание и одежду из более благополучных стран, бобры строили бесполезные плотины, зайцы прятались по кустам, лисы выкуривали из нор спившихся хомяков, волки у всей этой братии что-нибудь отнимали, а медведь сидел в своей берлоге в Кремле и никуда не лез.
Знакомый милиционер порекомендовал законным соискателям долга организованную группировку под названием СОПЦБ.
– Почти что «цоп-цобе», – засмеялся Славик, – из «чурок» что ли состоит? Может лучше к своим, русским, обратиться?
– Самые, что ни на есть, славяне. Работают очень эффективно. Лучшие рекомендации, – развеял сомнения работник органов, – офис находится на Ломоносовской.
– У них даже свой офис есть? – удивился Николай.
– Конечно! Как же без этого? Не солидно будет.
Придя по указанному адресу, друзья не сразу смогли попасть вовнутрь, поскольку стоящий на входе двухметровый крепыш испросил у них пропуска, немногословно, но с нажимом.
– Эй, скала, откуда у нас пропуск? Мы же первый раз к вам пришли.
– А партбилеты у вас есть?
– Да ты что издеваешься что ли, колосс на глиняных ногах?!
Колосс на «глиняные ноги» не обиделся, но молча отпихнул посетителей и закрыл дверь.
– Может мы не туда попали? – тоскливо произнес Славик.
К входу подъехала черная «Волга». Из нее выскочил маленький вертлявый человечек, сопровождаемый едва поспевающей за ним охраной. Увидев пригорюнившихся молодых людей, он живо подбежал к ним и быстро, словно оставил не выключенным электроутюг, заговорил:
– Чьих будете? Наши, комсомольцы?
– Были когда-то…
– Бывших комсомольцев не бывает. Партия – это любовь на всю жизнь. Мы, члены СОПЦБ, партизаны в тылу буржуазного общества. Мы устраняем перекосы социального развития общества и даем надежду рабочему классу и крестьянству на то, что лучшие для них времена скоро вернутся. На последней партконференции руководством была поставлена задача еще более эффективно проводить работу с загнивающей частью общества – с эксплуататорами, паразитирующими на теле трудового народа.
Казалось, что маленький человек будет говорить до тех пор, пока на его голову не упадет метеорит, но у него зазвонил мобильный телефон, и он отвлекся. Сказав друзьям, чтобы они подали заявление ответственному секретарю, он скрылся в помещении.
На этот раз колосс пропустил их без пропуска. Стоя в очереди к секретарю, Коля и Славик, чтобы скоротать время, принялись рассматривать висящие на стенах плакаты, стенные газеты, материалы съездов и прочие документы.
– «Ход продразверстки тормозит некомпетентность на местах», «Обложение сельхозналогом кулаков-фермеров все еще сопровождается кровопролитием», «Материалы проверок первичных ячеек», «Фонд помощи семьям погибших во время конфликтов», «Партвзыскания, наложенные на не следящих за базаром», «Работа с подрастающим поколением», – Коля читал заголовки листков и, озираясь по сторонам, тихо смеялся.
– Это, выходит, мы, ешкин кот, в логово коммунистов-рэкетиров попали? – спросил он Славика, но вопрос услышал сидевший невдалеке сухонький мужичек в кожаном плаще. Он не сдержался и заговорил о наболевшем:
– А вы что, не знали? Эта банда состоит из бывших партработников. Причем, ниже секретаря райкома в нее не берут. Все здесь гады на свой, ленинский, лад устроили. Вон, читайте: «Протокол заседания комиссии по идеологии и работе с общественно-политическими объединениями и движениями». Язык сломаешь!
– А как же они грабят? Им же идеология не позволяет этого.
– Какая там идеология?! Помните 17-й год?
– Смутно…
– Все они оборотни. Коммунисты без Маркса в голове. Они себя еще в 1993 году во время расстрела Верховного Совета показали.
– А как их название расшифровывается?
– Это СОПЦБ что ли? Спецотряд по перераспределению ценностей буржуазии.
– Да, дела, – заметил Славик.
– А вы по какому вопросу пришли? Тоже оброки платить? – почему-то насторожившись, спросил худой гражданин.
– Скорее наоборот. Банкир один решил денег не заплатить. Вот пришли к профессионалам.
Очередь, следившая за диалогом, испуганно рассредоточилась по углам.
– О, вы нас пропускаете! Очень благородно с вашей стороны, – Коля и Славик, воспользовавшись замешательством рэкетируемых, вошли в кабинет.
За столом, устланным довольно толстым слоем различных бумаг, сидел абсолютно лысый человек и жевал сосиску, аккуратно придерживая ее вилкой.
– Простите, крестный отец, что прерываю ваше вполне законное насыщение организма, но дело не терпит. Мы вот тут и заявление написали. В лучших традициях, так сказать.
Лысый вытер пальцы о полы пиджака и нехотя взял бумагу. Поморщив лоб, он стал брюзжать:
– Всему вас учить надо! Где указана партийность должника? Сколько у него наемных рабочих?
– А рабочих у него, знаете ли, нет. Он – банкир-одиночка, – ответил Николай и, неизвестно почему слегка стукнув каблуками друг о друга, произнес. – Так уж получилось.
– Не имеет наемных рабочих? Тогда он не является эксплуататором и, следовательно, не попадает в сферу наших интересов, как выражаются продажные вырожденцы-капиталисты. Следующий!
Понурив головы, друзья вышли на свет Божий.
– Что ж, специалисты нам не помогли. Будем опираться только на свою молодую энергию и классовую ненависть.
АО «Инвалидник»
Время шло своим чередом, а группа товарищей под предводительством Николая так и не вступила в пределы сказочной страны Эльдорадо – финансовый вопрос по-прежнему оставался открытым. Николай бродил в дядиной квартире по замусоленному ковру и разглагольствовал:
