Максим Малявин - Записки психиатра (сборник)
Вячеслав (молодой красивый статный парень) будет пытаться получить направление в обход своего участкового врача, по совместительству заведующего амбулаторной службой. Добившись желаемого, станет долго и придирчиво выбирать себе подругу из пациенток отделения, ходить с томно-загадочным видом, ловить юных дев на их чувстве жалости, дескать, он парень хороший, ему бы присмотр да женскую ласку… Опять же, на работу ходить не надо, больничный оплачивается. И бесполезно убеждать человека, что доблесть настоящего самурая в усердном служении оябуну [40] , а не в праздном рефлексировании на тему собственных болячек. Девчонки любят, и ладно.
Боевые подруги, этакая невротическая четверка бойких недавно вышедших на пенсию дам, приходят укладываться в отделение в один день, реже – порознь в течение недели. Еще бы: в одном доме живут, в одном дворе гуляют. Дамы пытаются сразу зайти к главврачу, порой это срабатывает. Полежав немного, начинают жаловаться друг на друга заведующему отделением неврозов – а вы знаете, Константин Георгиевич, что такая-то сегодня в соседнем торговом центре покупала то-то и то-то (какого рожна они там сами делали, история стыдливо умалчивает).
И все равно стараемся не отказывать, потому как невроз хоть и не жуткая неизлечимая болячка, хоть и не помирают от него (да что уж там, даже с ума-то не сходят!), а все же страданий доставляет немало, и все советы «взять себя в руки», «собрать волю в кулак» хороши лишь в устах того, кто сам никогда подобного не испытывал. И совершенно бесполезны.
Пожарно-маниакальное
Коллега, подрабатывая в доблестной спецбригаде, принес оттуда байку. История эта произошла не так давно. Один из наших городских пожарных расчетов как-то вечером припарковал машину за пределами части, и то ли по красоткам младым подался, то ли решил всем составом полюбоваться восходом полной луны над административным корпусом Очень Большого Завода (то есть выпить как следует), только осталась техника без присмотра.
Известно, что природа не терпит пустоты. Вот и на сей раз категорическая нехватка чьей-то задницы на месте водителя пожарной машины сначала свернулась в тугую пружину возможности, затем раскинула поисковую паутину отбора подходящей кандидатуры, а потом выдала оной кандидатуре инициирующий пендель. В итоге за рулем красно-белого монстра оказался наш пациент в маниакальном состоянии. Его мечта сбывалась на глазах: парень с детства обожал смотреть на укротителей огненной стихии, играл в машинки с заветными цифрами 0 и 1 на бортах. Потом мечта забылась, а после манифеста болезни так и вовсе накрылась медным тазом, и вот именно сегодня, как логичное завершение отличного дня, радужного настроения, чувства переполняющей все тело энергии и уверенности в том, что тебе прет, и с тобой все отлично и правильно, – вот оно! Плевать, что прав нет и не будет, что доктора запрещают водить любое транспортное средство сложнее велосипеда и имеющее больше лошадиных сил, чем в телеге с лошадью, – сегодня можно все! Дремлющий город ждет своего героя, он доверяет ему свою пожарную безопасность, он стелет ему под колеса асфальт ночных дорог!
Что интересно, ночной дозор протекал чинно, степенно и без эксцессов. Патрули ГИБДД машину не останавливали: едет – значит, по делу, а что восьмой раз уже – значит, график насыщенный; вон, даже фарами моргнул, поприветствовал товарищей по ночным бдениям. А как здорово было колесить по темным переулкам под мигалку! А как пацаны с дудулькой пива от сирены шарахнулись! Правильно, нечего по ночам по улицам шляться, в городе маньяков немерено, а они расслабились! А потом кончился бензин. А чуть позже захотелось вздремнуть…
Машину сотрудники ГИБДД нашли утром на другом конце города. За рулем мирно дрых тот, по чьей вине расчет пожарных сейчас подвергался методичному и продуманному разбору полетов в особо извращенной форме. Проснувшись, он с таким ребячьим восторгом рассказал о своих приключениях, что его даже бить не стали. Просто сдали с рук на руки спецбригаде.
Вопросы взаимопонимания
Порою задаешься вопросом: а какими видят нас, докторов, пациенты нашего психдиспансера? Ради объективности самооценки, расширения кругозора плюс чисто из обычного человеческого любопытства. Хотя на самом деле лучше, пожалуй, этого не знать. Самолюбие целее будет вкупе с человеколюбием, а стремление к конструктивной самокритике не вытеснится патологической склонностью к деструктивному самоедству.
Вот, к примеру, ушедший на пенсию Ефимыч себя такими вопросами не особо утруждал. Любил дедушка русский устный, злоупотреблял им крепче, чем спиртным. Придет, бывало, заковыристый пациент, а Ефимыч с утра гневаться изволит – то ли позволил себе лишку накануне, то ли погода меняться будет – вот и слышны из-за стенки целительные непечатные конструкции сугубо психотерапевтической направленности, и человек уходит одухотворенный. А уж сколько интересного в такие моменты Ефимыч мог бы про себя, любимого, узнать – на эпическую сагу точно наскребется, да еще на три частушки матерные хватит. Но нет, не интересовался, берег тонкую и глубоко замаскированную душевную организацию. Да и бог бы с ним, пусть себе человек отдыхает.
Сам я привык вести прием в корректной манере, не позволяя себе ничего лишнего, разве иногда чуточку иронии. Хорошо-хорошо, в особо тяжелых случаях – с толикой сарказма, грешен. Хотя бывают моменты, когда не хватает Ефимыча. Тут на днях приходил пациент. Отлежал в спецбольнице за убийство, потом несколько лет долечивался в Самаре, теперь вернулся к нам. И нет бы просто ходить на прием за лечением; этот архаровец взялся клянчить циклодол: мол, где-то когда-то (на самом деле черт-те когда) сделали ему галоперидол, и теперь его всего давит, плющит и колбасит, доктор, не дайте помереть, выпишите рецептик! И сибазончику [41] не забудьте, а то втыкает как-то не по-взрослому. И стоит в шаге от стола, старательно переминаясь с ноги на ногу, изображает страшные гиперкинезы. А не тебя ли, Марчелло Мастрояни Самарской губернии, я давеча видел перед буфетом, где ты чай пил спокойно, шаг на месте не изображал? И как ты пьешь циклодол, я тоже в курсе – пять таблеток и перцовой настоечкой из аптеки полирнуть, – я ничего не перепутал? Марш отсюда набираться мудрости! Бери пример с других убивцев: один вон ходит, мусор выносит, другой садовничает, и никто таблетками не балуется, все ведут себя аки эти, которые с рожками… да нет, я имел в виду агнцев божьих. Так что вперед, и чтоб до следующего укола пролонга я тебя не видел… В общем, ЧТО и в каких выражениях он обо мне думал, я мог бы прочесть даже по его скорбно удаляющейся спине; некоторые выражения были особенно заковыристыми.
А к жене пришел на прием Саша, о котором я уже писал. Он пролечился (или отдохнул и отъелся, одно другому не мешает) в стационаре и заглянул получить лекарства. А дальше – затык. Лечебную карту с рекомендациями, что и как принимать, которая дается при выписке из отделения, он благополучно похерил: потерял или в туалет с ней сходил – кто его знает, может, обычай такой. Короче говоря, нет лечебной карты. Стал Саша объяснять на словах, но при его аж трех зубах и поражении речевого центра название лекарства превратилось в «ааыыыээээааа». Стали гадать. Аминазин? Ееее (нет, то есть). Амитриптилин? Ееее, только активнее. Аминалон? Ееее, у ы о? (Нет, ну вы что?) Алпразолам [42] ? Ееее, Саша разводит руками и крутит пальцем около виска – дескать, у всех доктора как доктора, а мне слабоумная попалась, я ей русским по белому «ааыыыэээааа», а она шлангом прикидывается, село неасфальтированное! Асентра? (Дикое предположение, на фига слабоумному благодушному товарищу антидепрессант, но чем черт не шутит.) Ааа, ааыыыэээааа – в точку, умничка доктор, возьми с полки пирожок! Не поленилась, дошла до отделения, справилась там – таки асентра! К вящей радости Саши, который сиял законной гордостью за доктора – может же, мол, когда извилины напряжет!
Кто куда, а мы сдаваться
Можно бесконечно долго рассуждать о том, что содержание пациентов в закрытых отделениях ущемляет их права, наносит непоправимый вред личности, скрещивать и ломать на этом поприще рога, копья и челюсти – все равно в итоге каждый останется сидеть на своей кочке зрения. На самом деле не все наши пациенты шарахаются от психбольницы как черт от ладана. И речь не только о страдающих госпитализмом завсегдатаях отделения неврозов. Бывает, что и отделения закрытые, и у больных далеко не неврастения – а не выгонишь. Опять же, не потому, что идти некуда.
Юра (пусть его зовут так) наблюдается довольно давно. Сравнительно молодой шизофреник, при этом имеет уже довольно выраженный эмоционально-волевой дефект – болезнь развивается довольно быстрыми темпами. Из стационара практически не вылезает. Инвалид второй группы, бессрочно. Оксана долго пыталась подобрать нужные препараты, варьировала дозировки, сочетания. Все тщетно, дома пациент держался от силы месяц, а чаще – около недели-полутора. Почему?
