Диана Уитни - Старомодные люди

Шеннон зарделась. Напрасно Митч вообразил, что она святая. Сейчас она просто боится, что дети не примут ее, как уже было однажды. Шеннон до сих пор помнит, какую гримасу скорчила Труди, когда узнала, что ее обожаемый папочка собирается жениться. В мгновение ока из веселой, приветливой девчушки она превратилась в злючку.

Но Митч не понимал, что на душе у Шеннон беспокойно.

— Подумай только, радость моя, мы теперь будем вместе — все вечера, все выходные. У нас будет настоящая семья, и мы…

— Я… Митч, у меня же по вечерам занятия в университете… Как же я смогу…

Митч слегка нахмурился, заметив растерянное выражение лица Шеннон.

— Ты будешь ездить на занятия по утрам. Рейчел и Дасти до полудня в школе. А за Стефи присмотрит моя сестра.

Митч просиял оттого, что все так просто решается.

Однако Шеннон буквально взяла оторопь.

— А работа? — Шеннон изумленно округлила глаза. — Как быть с моей работой?

— Ну, работать тебе вовсе ни к чему.

— Ни к чему?

Нет, она ослышалась. Наверняка весь этот разговор ей приснился. Сейчас она проснется и посмеется над своими глупыми фантазиями.

— Мой отец положил на эту компанию всю жизнь, Митч. Это наше дело. И я не собираюсь его бросать.

На секунду Митч пришел в замешательство, но вскоре вновь просиял и чмокнул ее в нос.

— Для женщины куда лучше растить детей, чем прочищать засоренные трубы.

Но Шеннон не приняла его шутливого тона. Нельзя, чтобы Митч переделывал всю ее жизнь по собственному усмотрению, в смятении думала она. Нельзя это позволять.

— Сейчас у тебя столько проблем. С опекой и вообще…

— Насчет Гилбертов не волнуйся. С ними все устроится.

Но от Шеннон не ускользнуло, как в глазах его на мгновение мелькнули злобные искорки.

— Гилберты ведь уже подали иск, да?

Митч сжал челюсти.

— Какое это теперь имеет значение? Когда мы поженимся, Гилберты останутся без своего главного козыря.

Шеннон побледнела.

В ушах у нее звучал размеренный голос Росса: «Я вас предупреждал». Господи Боже! Где взять силы вынести это?

А Митч улыбается как ни в чем не бывало. Словно это не он только что нанес ей удар в самое сердце.

Спотыкаясь, Шеннон побрела в кухню.

Охваченный внезапной тревогой, Митч поспешил за Шеннон.

— Что произошло? Ради Бога, Шеннон, что с тобой?

— Наверное, кофе уже готов, — пробормотала она, невидящим взглядом пытаясь отыскать чашки.

— Мы уже выпили кофе, Шеннон. — Митч схватил ее за плечи и мягко повернул к себе. — В чем дело? Ты не хочешь замуж? Или ты не хочешь замуж за меня?

Он произнес это с такой горечью, что Шеннон вышла из оцепенения. Она медленно провела рукой по щеке Митча и наконец решилась сказать правду.

— На всем свете нет другого человека, за которого мне так хотелось бы выйти замуж.

Лицо Митча посветлело. Но улыбка сразу же сползла с его лица, потому что Шеннон сунула ему в руку кольцо.

— Мне надо подумать, Митч. Нам обоим надо подумать.

Взор Митча затуманился. Вид у него был такой убитый, что сердце Шеннон разрывалось. Он растерянно потер себе лоб.

— Я все испортил, да? Я не хотел тебя обидеть, Шеннон. Просто я первый раз в жизни…

— Шшшш. — Шеннон приложила палец к губам Митча. — Только не вздумай извиняться. Твое предложение — большая радость для меня. И большая честь, поверь. Только это слишком серьезно, и мне нужно время…

Кивнув, Митч еле слышно прошептал:

— Конечно. Я все понял. Пожалуй, я пойду взгляну, как там дети.

Он вышел, а Шеннон, закрыв глаза, в полном изнеможении прислонилась к стене. «Когда мы поженимся, Гилберты останутся без своего главного козыря», — вспомнила она его слова.

Он много раз повторил, что она ему нужна. И ни разу не сказал, что любит ее. Эта мысль саднила ей душу.

Прошлое настигает ее опять.

Сидя за столиком в задрипанной забегаловке, Бифф и Мегги торопливо поедали гамбургеры. Явно волнуясь, Бифф начал разговор:

— Знаешь, Мегги, я тут кое о чем думал.

Мегги протянула руку за кетчупом.

— Неужели? Ну и как, мозги не перегрелись?

Пропустив насмешку мимо ушей, Бифф сунул руку в карман.

— Я подумал, не пора ли покончить с холостяцкой жизнью. Что ты на это скажешь, Мегги?

Он вытащил из кармана лист бумаги, озаглавленный «Анкета претендентки на должность жены», и принялся оглашать пункт за пунктом:

— Хорошо ли вы готовите? Есть ли у вас пылесос? Вы уже полностью внесли плату за свою машину? Ваша мать живет с вами или отдельно?

Бифф сидел за столиком один. Рот у него был набит скомканной бумагой. «А что я такого сказал?» — молчаливо недоумевал Бифф.

Отодвинув учебник, Шеннон опустила подбородок на руки. Что толку заниматься, если голова у нее занята другим. Тем, что произошло вчера.

За шесть лет Шеннон научилась до отказа заполнять свою жизнь работой, учебой, общением с друзьями. Наивные детские мечты об уютном доме и дружной, любящей семье постепенно угасли. В сущности, сделать карьеру куда проще, чем создать настоящую семью, говорила она себе. К тому же, пока думаешь только о работе, твоему сердцу ничего не угрожает.

Но вот в ее жизнь вошел Митч Уилер, человек с чуть ироничной, неотразимой улыбкой и янтарными огоньками в глазах. Нет, не вошел — ворвался, не оставив и следа от ее душевного покоя.

История повторяется, твердила про себя Шеннон. Как и Роберт, ее бывший муж, Митч всегда на виду. И его жене не удастся скрыться от назойливого внимания прессы. К тому же, судя по всему, Митч считает, что женитьба на Шеннон разрешит его проблемы. Есть и еще одно важное совпадение — дети.

Но когда Шеннон принималась сравнивать Митча со своим бывшим мужем, ни о каком сходстве уже не было и речи. Роберт — человек равнодушный, черствый эгоист, а Митч — сама мягкость, деликатность и доброта. Больше всего на свете Роберта заботили деньги, он изо всех сил старался пустить окружающим пыль в глаза. А Митч переживает за своих близких, за тех, кто с ним рядом.

И последнее различие — решающее. Спору нет, тогда, много лет назад, Роберту удалось вскружить голову ей, девчонке. Но Митч… Митча она любит.

Закрыв глаза, она с упоением представляла его лицо, голос, руки. Ее губы дрогнули от удовольствия. Ей казалось, она ощущает тепло его тела. Он все ближе и ближе, на его губах играет улыбка, пронзая ей сердце. И вот уже его рот почти касается ее рта.

Она чувствует вкус его губ. Ее дыхание сливается с его дыханием — теплым, благоуханным. «Я люблю тебя, Шеннон, — шепчет он. — Люблю, люблю, люблю». Голос его доносится все тише, словно Митч отдаляется от нее… Шеннон протянула руку, надеясь удержать его, и схватила пустоту. Голос Митча смолк. Вместо него она услышала какое-то треньканье.

Динь, динь, динь.

Шеннон резко подняла голову. Оказывается, она все еще сидит за столом, перед ней — открытый учебник, а в прихожей надрывается дверной звонок. Шеннон потерла глаза, пытаясь отогнать дрему.

Неуверенной походкой она направилась в коридор, заглянула в глазок и открыла дверь.

К Шеннон ураганом влетела Линдзи.

— Что поделываем? — осведомилась она, швыряя на стол свою сумку из дерюжки. — Как всегда, грызем гранит науки? Пустая трата времени, милая моя!

Линдзи бросилась на диван, устроилась поудобнее и лукаво усмехнулась.

— Я-то надеялась, что у тебя есть занятия поинтереснее зубрежки.

— Какие же?

— Ну, сама знаешь. Всякие там игры, в которые играют вдвоем в темной комнате.

Шеннон невольно рассмеялась. Стоит появиться Линдзи, от плохого настроения не остается и следа.

Линдзи сдвинула брови.

— А вид у тебя… оглушенный. Как у боксера, которого только что послали в нокаут.

— Просто я немного вздремнула.

— Нетрудно догадаться, что нагнало на тебя сон. Линдзи бросила красноречивый взгляд на заваленный книгами стол.

Сейчас опять оседлает своего любимого конька, подумала Шеннон и сочла за благо поскорее переменить тему.

— Что привело тебя в мое скромное жилище?

Линдзи пристально взглянула на подругу.

— Знаешь, мне сегодня звонил папочка Фрэнк. Скулил, как потерявшийся щенок.

Шеннон нахмурилась.

— Это что еще за новости?

— Жаловался, что взял напрокат кучу кассет — и хоть бы одна живая душа заглянула к нему скрасить его одиночество. Дело понятное: стоило тебе пропустить одну субботу, и папочка уже чувствует себя заброшенным и никому не нужным.

— Господи Боже! — вздохнула Шеннон. — Никто и не думал его бросать, Линни. Для отца у меня всегда найдется время. Просто семестр кончается, и мне надо приналечь на занятия, потому что…