Эдна Фрай - Дневник миссис Фрай

Плохие новости. Венетте не удалось пробиться в большой финал передачи «Полминутки славы». Она проиграла кошке, глотающей ножи, и смертельно больной бабульке. От расстройства я съела все, что было в доме. Теперь пусть кто-нибудь другой готовит на Рождество.

Уф! Что за день! Торговый центр «Шангри-Ла» был битком. Однако мне удалось, пусть и не без труда, купить всем подарки. С подарками для старших детей я управилась сравнительно легко (просто купила то, что они просили: пол-литровый пузырек «Шанель № 5» для Венетты, а Стивену-младшему кроваво-красного шампанского в бутике «Аромат больших денег»). Бранджелина, конечно же, полюбит своего нового хомячка, к которому прилагается клетка с колесом смерти, а близнецам, поскольку они просто одержимы эмо, купила полный набор этих существ — Эдгара, Алана, Лалу[72] и По. Затем двинула прямиком в «Мяузолей» за специальными рождественскими кошачьими носками для Фишки, Шика и Птицелова. Может, это и прозвучит немножко вызывающе, но в течение года мы нашу живность не балуем — и то сказать, домашний питомец, он для Рождества, а не для жизни.

Случился один неприятный момент, когда банк обрубил мою кредитную карту. К счастью, когда мне ее выдали назад, она оказалась целехонькой.

Уже под самый конец купила Стивену термоядерного окто-робо-гаргантюазавра. Я долго его искала, куда ни сунешься, везде это чудище уже распродано. Но все же нашла — в магазине «Динозаврики — это про нас!», в единственном экземпляре; пришлось вступить в бой с тремя мальчуганами и женщиной-викарием. Право, не знаю, зачем я так стараюсь. Стивен в жизни для меня ничего подобного не делал. «Выложиться» в его понимании означает рвануть в магазин при автозаправке, прежде чем они закроются на празднование сочельника, и даже оттуда он приносит что-нибудь такое, что мне не нужно, или не нравится, или не работает. Если подумать, этот дневник — единственная вещь, купленная Стивеном, у которой нет никаких изъянов.

Сглазила.

Сводила близнецов в грот Санты. На самом-то деле это был Бородатый Пит, проживающий в туалете автовокзала, но дети все равно пришли в восторг. В этом году Пит и вправду постарался. С бачка свисала мишура, а унитаз благоухал корицей. И колени Пита были не такими влажными, как в прошлое Рождество.

Какая прелесть! Только что пошел снег. Разве это не из разряда чудес? Все эти красивые снежинки. Я объяснила Зап, что, хотя на первый взгляд они выглядят одинаково, каждая снежинка абсолютно и бесспорно уникальна, как и сама Зап. А может, это был Тап?

У Стивена опять выходной — спину прихватило. Я говорила ему — не поднимай с пола рождественский выпуск «Радиопрограммы», сначала надо было потренироваться.

Опять приходили мальчишки распевать колядки. И по-моему, опять раньше срока. Я велела им прийти, когда они в совершенстве освоят мелодию. И потом, хозяева еще «не влежку».[73]

Бранджелина бегом примчалась из школы. Ей не терпелось рассказать новость. С ее одноклассницей Бритни перед началом генеральной репетиции случился небольшой инцидент. С участием, кажется, угнанного грузовика — в детали я толком не вникала. А суть в том, что завтра вечером моя девочка сыграет не только свиту, но и саму Деву Марию! Кажется, в нашей семье завелся еще одни трагик!

Всей семьей отправились на рождественский спектакль с Бранджелиной. У входа в актовый зал родителей приветствовал мистер Де Кларксон. Приятно, что он потрудился выучить наши имена, — мы были единственными родителями, которых он удостоил такой чести, насколько я могу судить. Правда, его рукопожатие показалось мне не столь крепким, как в прошлую нашу встречу, а по подбородку стекало чуть больше слюны, чем прежде.

Декорации на сцене впечатляли — мисс Кэмпбелл не пожалела сил, добиваясь максимальной аутентичности. Хотя, на мой взгляд, все распятия выглядели чуточку анахронизмами. Но я не стала ей на это указывать, она и так была вся на нервах. Понимаю, это нелегко — создать спектакль с такими порывистыми ангелочками, как моя Бранджелина.

Все шло хорошо вплоть до финальной сцены. Мисс Кэмпбелл протянула Бранджелине младенца Иисуса — которого, как всегда, играла кукла Шарон Рейнольдс, умеющая делать пи-пи и ка-ка и завернутая в собачью подстилку. Вместо того чтобы взять младенца и запеть «Когда дитя рожден», Бранджелина, широко раскрыв глаза, уставилась на куклу. Секунда тишины, и — бах! — ад разверзся.

Окна распахнулись, прокатился раскат грома, из колонок грянула «Кармина Бурана». Публика в ужасе бежала, а мисс Кэмпбелл спряталась за детской Библией.

Наверное, задним числом мистер Де Кларксон пожалел, что доверил Стивену распоряжаться светом и звуком на сцене. Впрочем, мы насладились спецэффектами сполна, — правда, лишь после того, как вытащили осколки стекла, застрявшие в волосах.

Несмотря на новаторскую концовку и изрядно опустевший зрительный зал, мистер Де Кларксон произнес заключительную речь, поблагодарив детей и учителей за отличную работу. Мы были слегка удивлены тем, что речь он произносил на суахили, а букет, который он преподнес мисс Кэмпбелл, состоял из дюжины стеблей ревеня вместо более традиционных роз. Но все это мелочи, ведь главное — внимание.

Последний учебный день перед Рождеством, поэтому детям разрешили принести в школу игрушки. Очень мило, что мистер Де Кларксон присоединился к играющим и даже весьма реалистично изобразил истерику, укусив третьеклассника, когда тот не дал ему поиграть со светящимся в темноте, движущимся и говорящим астронавтом.

К сожалению, резвились дети недолго: школу закрыли раньше времени, чтобы полиция смогла оцепить квартал и уговорить мужчину на крыше спуститься вниз. Тот отказывался; одетый в трусы поверх брюк, он воздевал руки к небу, взывая: «Суперстар! Суперстар!»

Сочельник. Как всегда, Стивен ушел куда-то праздновать, но прежде заставил детей приготовить традиционное угощение для Санты и его оленя — банку пива и кебаб. Какой же он все-таки большой ребенок!

В ночь под Рождество город не спал,Пел, гудел, на голове стоял.Я же, сдобрив молоко грогом,В постель залегла, как медведица в берлогу.

Но когда за окном шум и топот раздался,Я вскочила узнать, кто во двор к нам забрался.И вижу — кого же? Мою половинку,Он орал и плясал с пивом в обнимку.

Буйство отца разбудило детей,А он пил из горла и звал нараспев:«Сыночки! Дочурки! Зап, буди Тапа!Гляньте, ваш папочка свитер заляпал!»

Сердце его бурлило весельем,Пузырь мочевой — ведром зелья из хмеля,В приливе чувств нежных (поверьте, не лгу!)«Фрай» вывел он желтым на белом снегу.

Полез за ключами, икая все пуще,Забыв, что штаны на коленки спущены,Извлек, что нашел: «отмычку» — стыдоба! —И ну хохотать, как французская сдоба.

Метнулся на крышу наш кот безбашенный,Смеясь, Стивен выдавил: «Ага, подсматриваешь?»,Споткнулся и крикнул, уже лежа в помойке:«С праздничком, а на сладкое выпьем горькой!»

Рождество! Стивен встал задолго до рассвета и развернул все подарки — иного я от него и не ожидала. Когда я спустилась вниз, дети уже были с отцом под елкой, и все счастливо играли со своими подарками.

Разумеется, обед удался на славу. Жареный «Спам» в клюквенно-пивном маринаде таял во рту, как и в прошлые годы, а «дамские пальчики» лопались на зубах. Мой знаменитый ликерный десерт пользовался особым успехом. Жаль только, что в десертных мисочках не хватило места для сливок. А также для заварного крема, бисквита и желе.

Хлопушки, которые Стивен купил в «Шалунишке», также вызвали общий восторг. И хотя была моя очередь тянуть за веревочку, я уступила Стивену хлопушку в виде презерватива с колокольчиком, иначе от звона некуда было бы деваться.

После обеда, устроившись вокруг телевизора, мы посмотрели специальный выпуск новогодних мультиков. Естественно, я заставила всех встать, объяснив детям, что пусть и пластилиновая, но Ее Величество — всегда Ее Величество.

После зажигательного рождественского приветствия королевы мы со Стивеном по традиции погрузились в послеобеденный сон, а дети в это время играли с малышом, сбрасывая его с елки. Наш сон был прерван родами Венетты, но, съев по парочке конфет с коньяком, мы снова отключились. Это надо же, чтобы ребенок родился именно сегодня! Придется добывать еще один рождественский подарок.