Александр Маленков - Красные огурцы
Антон отцепил микрофон, подошел к Николаичу и обнял его.
— Ну все, все, Николаич! Пора по домам. Созывай ребят, уходим.
— Я рацию потерял, — признался командир.
— Ничего, мы как‑нибудь так, без рации, соберем всех. Пойдем?
— Ладно, — согласился Николаич и обратился к своей ладони: — Ты поняла? Уходим, операция окончена.
38
Президент России уже переоделся в шелковую пижаму и прогуливался вдоль книжного стеллажа, выбирая, что бы такого умиротворяющего почитать на ночь. Он снял с полки томик Аркадия Гайдара и открыл его наугад. От старых страниц пахнуло детством, школьной библиотекой, лыжной мазью. «Были же раньше нормальные писатели, — подумал президент, — а теперь одна педерастия». В дверь тихо постучали. Это могло быть только что‑то экстренное. Президент хотел было сказать «Да‑да», но дверь распахнулась. На пороге стоял начальник охраны Токмаков, его кирпичеобразная челюсть дрожала. Президент вопрошающе заглянул ему в глаза, хотя ответ стал ясен ему, как только Токмаков открыл дверь без спроса, не дождавшись «да‑да». У такой бесцеремонности могла быть только одна, всего одна причина. В ответ на вопросительный взгляд шефа Токмаков кивнул. Значит, правда. Ну что ж, рано или поздно это должно было произойти. Президент медленно, все еще не веря, взял с рояля пульт и включил телевизор. На экране появились люди в камуфляже, один из них что‑то эмоционально говорил о врагах, о том, что пора остановиться, и о каких‑то галлюцинациях. Не дослушав, президент выключил телевизор и тихо, но отчетливо произнес:
— План «Сирень».
— Есть, — ответил Токмаков и вышел из спальни.
Президент вернулся к стеллажу, нажал на том Карамзина, стеллаж бесшумно отъехал в сторону. В открывшейся нише висел пуленепробиваемый костюм и стоял небольшой чемодан. Через минуту он был готов. А еще через десять минут на взлетно‑посадочную полосу резиденции выкатился самолет без опознавательных знаков, взлетел и взял курс на северо‑запад.
Санитар «Скорой» потряс Аслана за плечо. Аслан в ответ применил болевой прием на руку, известный как «залом локтя» и проснулся. Вначале он не мог понять, где он и кто этот кричащий человек в белом халате, которому он ломает локоть. Вокруг царила разруха, другие люди в белых халатах бродили по залу и несли куда‑то людей в нарядной одежде.
— Отпусти, гад! — верещал незнакомец.
— Иди, — отпустил Аслан. — Руками осторожней работай, дурбецало.
Голова гудела. Обстоятельства, при которых он заснул в этом вертепе, были покрыты мраком. Хорошо, видать, погудели, думал Аслан, обозревая то, что осталось от банкетного зала. Его взгляд упал на телевизор, висевший на стене между окон с выбитыми стеклами. Ведущая что‑то сказала про прямое включение из «Останкино», потом исчезла из кадра, и на экране возник спецназовец с очень знакомым лицом…
Через минуту Аслан уже садился в машину.
— В Москву, в «Останкино», — бросил он Юре.
— Есть, шеф!
Аслан, достал пистолет и проверил его боеспособность. Он все вспомнил.
Сборы наличного состава проходили сумбурно. Прапорщик Галеев никак не хотел оставлять стратегически важную, по его мнению, гримерную с насмерть перепуганными гримершами, которых он считал ведьмами. Рядовой Арбузов действительно окопался возле сувенирного магазина — паркет был разворочен и пущен на сооружение довольно толковой дерево‑земляной огневой точки. Старшина Белозеров сказал, чтобы отходили без него, пока он «их задержит», и попросил еще светошумовых гранат. Но время шло и, как и все хорошее в этой жизни, действие псилоцибиновых грибов заканчивалось. Отряд все более уверенно ходил по этажам, командир все реже обращался за советом к своей руке, которая все меньше походила на змею, хотя Кувалдин успел с ней свыкнуться и даже подружиться.
У него зазвонил телефон.
— Майор Кувалдин! Так точно! Слушаю!
Трубка что‑то истерично пропищала. Майор прикрыл ее рукой и обратился к наличному составу:
— У нас ЧП, парни. Только что группа неизвестных предприняла попытку захвата Телецентра «Останкино». Надо срочно выезжать.
— Скажите, что мы уже здесь, — подсказал Антон.
— Уже на месте! — отчитался майор трубке.
— Скажите, что ситуация уже под контролем.
— Ситуация под контролем!
— «Останкино» зачищено, жертв нет.
— Объект зачищен!
Еще немного послушав трубку, Николаич отключился и сообщил:
— За отлично проведенную операцию по зачистке объекта государственной важности «Останкино» всем выражается благодарность, рассматривается вопрос о награждении. Ты — просто талисман какой‑то! — обратился он к Антону. — То сидели полгода без дела, а с тобой две операции подряд на отлично. Молодец, боец!
— Служу России! — смущенно произнес Антон.
Великая Россия! Прялка! Дуня! В пылу новой спецоперации он совершенно забыл про Дуню! Он оставил ее на проходной…
— Идите на улицу, я догоню! — крикнул он и пустился бежать по коридорам.
Обежав половину Телецентра, он выбрался на улицу и нашел Дуню возле белого автобуса. Прялка была при ней, рядом стоял гитарист Андрей.
— Дуня! — воскликнул Антон. — Ты жива, слава богу!
— Не волнуйся, Антон, Андрей меня спас.
Опять этот Андрей, с раздражением подумал Антон, что он все время вертится возле нее? Что он все время улыбается?
— Ну все, Андрей, спасибо, ты можешь идти.
— Куда идти? — улыбаясь, спросил Андрей и взял Дуню за руку. — Я уже пришел.
— Антон… — смущенно начала Дуня, — Мы тут поговорили… В общем, помнишь, ты ругался, что не знаешь, как это — выдать замуж?
— Ну, — тупо ответил Антон.
— Я решила облегчить тебе задачу. Андрей предлагает мне руку и сердце.
— Антон! — бойко заговорил Андрей. — Я так понимаю, ты ей что‑то вроде родственника или опекуна. Мне ваша Дуня очень нравится. И у меня серьезные намеренья. Сам я парень простой, со Ставрополя…
— Стоп‑стоп‑стоп! — замахал руками Антон. — Так эти вещи не делаются. Какой быстрый! Дуня, можно тебя на пару слов?
Они отошли в сторону, и Антон горячо заговорил:
— Дуня, ты опять за свое? Это же первый встречный!
— Нельзя недооценивать первых встречных, Антон, — кокетливо заметила Дуня.
— Мы не знаем, что это за человек, может, алкоголик или наркоман. И вообще, зачем тебе замуж? Ты еще молодая, ты умная, красивая, замуж никуда не убежит, тебе надо учиться, карьеру делать… И да! Прялка! Нам с тобой еще прялку надо Якубовичу отвезти. Дедушка просил вначале прялку, а только потом замуж. Давай не принимать необдуманных решений. Пожалуйста! — с отчаянием добавил он.
— Антоша! Котик! — послышался знакомый голос.
Это была мама. Она всплеснула руками, подбежала и обняла сына.
— Ма… — произнес Антон, смущаясь. — Как ты тут очутилась?
— Что значит — как? Ты сказал, что будешь в «Останкино», я привезла тебе поесть, что за дикий наряд у тебя, ты сейчас поешь?
— Познакомься с Дуней. Дуня, это моя мама, Елена Петровна.
— Здравствуйте, девушка. — Елена Петровна окинула Дуню изучающим взглядом.
— Добрый вечер, — тихо сказала Дуня.
— А что это у вас на голове? Вы, наверное, голодная?
— Спасибо, мы поели, — смущенно объяснила Дуня.
К ним подошел Андрей.
— Здравия желаю! Ну что, вы закончили секреты свои?
— Подожди, Андрей, не закончили, — поморщился Антон. — Что ты вечно появляешься в неподходящий момент? Так вот, ма, это Дуня, она…
— Ты уже говорил, я поняла, это Дуня.
— Подожди, не сбивай меня. Что вы все меня сбиваете?! Я хотел сказать, что нам надо ехать. Да, сейчас поедем ко мне, дома все обсудим…
— Что обсудим? — спросила любопытная мама. — Ты ел?
К автобусу подтянулся отряд во главе с Николаичем.
— Взвод! — трубно призвал он. — Внимание!
Бойцы собрались поближе, и командир продолжил:
— Мне только что позвонили из центра. Есть новое задание. Код задания М‑24.
По рядам бойцов прошел взволнованный вздох.
— Да, сами понимаете, задание опасное, нештатное. Приказывать не могу, поэтому спрашиваю — есть добровольцы?
Большая часть отряда шагнула вперед.
— По машинам! — скомандовал Николаич, и бойцы стали залезать в белый автобус.
— Андрей, а ты что же? — с фальшивой тревогой в голосе спросил Антон. — Как же отряд без тебя?
— Да, я тоже должен… Дуня, ты дождешься меня?
— Дождешься, не дождешься… — не дал ей ответить Антон. — Давай ты сначала съездишь на опасное задание, проявишь себя героем, закроешь кого‑нибудь своим телом… А там посмотрим. Иди уже, командир ждет!
Андрей неловко обнял Дуню, отдал честь, подхватил гитару и скрылся в автобусе.
— Вот и славно, — сказал Антон, махая ему вслед, — а то придумали тоже — все бросить и пожениться.
