Стенли Морган - Звезда телерекламы
В этот миг снова заиграла музыка, на сей раз уже в моем духе — Стиви Уандер, которого я просто обожаю. Под медленные лирические аккорды на площадку потянулись пары. Тони прокашлялся, расправил плечи и поставленным актерским баритоном спросил итальянку:
— Вы не желаете потанцевать?
Я уже напрягся, предвкушая, что моего друга ожидает резкий отпор, или, в лучшем случае, ледяное молчание, но, к моему вящему удивлению, смуглокожая красотка тут же кивнула и бойко вскочила. Тони победоносно подмигнул мне, а несколько секунд спустя уже кружил с итальянкой по залитой юпитерами площадке.
Что ж, нужно было что-то предпринять.
— А вы не против? — обратился я к моей холодной, как лед скандинавской богине.
Вместо ответа она молча раздавила окурок о пепельницу и встала.
Сказать, что мы с ней танцевали, было бы совершенно чудовищным враньем. Нет, моя светловолосая Фрейя была не из тех, кто танцует с мужчинами. В течение десяти минут она исполняла сольный танец Нарцисса, не проронив ни звука, ни разу не взглянув в мою сторону, и уж безусловно не позволив мне даже прикоснуться к ней. Она не без изящества топталась на одном месте, уставившись в пол с отрешенным и безысходным выражением Жанны д'Арк, наблюдающей за тем, как поджигают хворост её костра. Я никак не мог уразуметь, что заставило её пойти на подвиг, покинув свою нору. Вполне могла устроить себе праздник, сидя дома в кресле и любуясь собственным пупком.
Пару танцев спустя из толпы вынырнул Тони в сопровождении собственной Неулыбы. По выражению его лица, я понял, что поразвлечься ему удалось не больше моего. Перехватив мой взгляд, Тони скривился, словно набрал полный рот червей и искал теперь, куда их выплюнуть.
Подойдя к столу, он повернулся к итальянке:
— Благодарю вас, было очень весело.
Девицы уселись на стулья и вернулись к своему прежнему занятию безмолвному созерцанию танцплощадки. Посчитав, что уже сыт ими по горло, я решил покончить с этой тягомотиной. Допив теплую "коку", я с силой опустил стакан на стол и провозгласил:
— Пора, пожалуй, промочить горло. Только чем-нибудь приличным.
— Ты прав, — кивнул Тони.
— Здесь ничего не выйдет, — вдруг встряла блондинка. — У них нет разрешения на продажу спиртного.
Я уставился на нее, не будучи уверен, что девушка обращается ко мне ведь она по-прежнему неотрывно следила за танцующими. Но поразился я по двум причинам: во-первых, немая богиня вдруг обрела дар речи, а во-вторых, говорила она с четким ливерпульским акцентом. Какая, к чертям скандинавка? Чистейшей воды дочь кельтской расы. Я воспрял духом. Тут уж я оказался в родной стихии.
— Сам знаю, — сказал я. — Поэтому мы и пьем эти помои…
Тут вмешался заметно повеселевший Тони.
— А вот в ближайшем пабе, до которого отсюда ярдов пятьдесят, разрешение есть, — заявил он.
— Я знаю, — кивнула блондинка.
— Составите нам компанию? — поинтересовался я.
Девицы переглянулись. По губам блондинки из Ливерпуля скользнула тень улыбки.
— Я — за! — выпалила итальянка. Итальянка? Ха! Не сойти мне с этого места, если смуглянка не родилась в Бирмингеме! Господи, до чего доводят болезненные фантазии. Даже представить не можете, какое облегчение я испытал.
— Меня зовут Расс Тобин, — представился я. — А это Тони Дейн.
— Джун Эверетт, — улыбнулась блондинка.
— Айлин Эш, — кивнула бирмингемская итальянка.
— Бежим из этого вертепа, — предложил я.
Мы не провели в соседней пивнушке и получаса, а наши компаньонки уже проглотили по три здоровеннейших коктейля с джином. Да, эти курочки умели закладывать за ворот. Вы только не подумайте, что мне было жалко тратить на них деньги — нет, общаться с этой парочкой было одно удовольствие. Девчонки оказались на удивление веселыми и разговорчивыми, так что мы, в свою очередь влив в себя по три рюмки водки, чувствовали себя на седьмом небе. Подружки же с каждой минутой вели себя все более и более непринужденно.
Джун — блондинка — сидела рядом со мной. Айлин и Тони платонически терлись коленками. То, что расселись мы именно так, вышло совершенно естественно, и, похоже, все были счастливы.
Девицы трещали без умолку, словно опасаясь, что не успеют выложить нам всю свою подноготную. Обе жили в Лондоне около года, пытаясь, и не без успеха, пробиться в манекенщицы. Они снимали квартирку на двоих на Бейсуотер-роуд, неподалеку от Шефердс-Буш — эти сведения нам удалось выудить с помощью довольно тонкой дипломатии едва ли не в первую минуту. Слово за слово, разговор принял такой оборот, что мое сердце заколотилось, как гидравлический двигатель. Я уже не сомневался, что, избрав верную тактику, мы с Тони сегодня же вечером положим конец столь неприлично затянувшемуся воздержанию. Тони тоже это понимал. Многозначительные взгляды, которые он время от времени метал на меня, говорили о том, что мой друг собирается заложить бомбу замедленного действия, чтобы взорвать последние барьеры.
Примерно без четверти одиннадцать, перед самым закрытием, Джун наконец задала вопрос, который, как мне показалось, мучил её с тех самых пор, как мы покинули "Кам-Кам". Окинув пристальным взглядом поочередно меня и Тони, она сказала:
— Знаете, я уверена, что где-то вас уже видела.
— Да, я тоже, — кивнула подружка. — Занятно, да?
— Вообще-то, обычно так говорят парни, чтобы познакомиться с девушкой, — рассмеялся я.
— Нет, честно.
Тони легонько стукнул меня ногой под столом.
— Вы правы, — сказал он. — Вы часто смотрите телевизор?
— Ой, а вы снимаетесь на Т.В., да? — всплеснула руками Джун.
Тони лучезарно улыбнулся.
— Вы видели "Героев нашего времени" на этой неделе?
Девицы покачали головами, явно озадаченные. Еще бы — ведь такой программы на телевидении и в помине не было. Интересно, чего замыслил этот Тартарен, подумал я.
— На втором канале, — серьезно произнес он. — Очень поздно.
— Нет, — хором сказали огорченные подружки.
— Мне немного неудобно… — замялся Тони.
— Ой, расскажите, расскажите! — наперебой затараторили они.
Хитрец осушил стакан, сделал драматическую паузу и заговорил:
— Мы… нам с Рассом пришлось довольно несладко. Мы снимали документальный фильм в Перу… про совершенно неизвестное и примитивное племя индейцев — дикарей-каннибалов, обитающих в неизведанных джунглях…
— Кажется, я что-то похожее видела, — неуверенно пробормотала Айлин.
Тони кивнул.
— Наверно. Так вот, как-то раз, примерно год назад, когда мы пролетали над самым неприступным районом, где никогда не ступала нога человека, двигатель самолета отказал. Рассу лишь чудом посчастливилось посадить самолет на высохшее русло какой-то речушки, но мы оказались прямо в самом центре территории этого свирепого племени. Нас взяли в плен…
Девушки пожирали нас взглядами, явно силясь понять, верить ли этой несусветной чуши. А Тони, надо воздать ему должное, умеет казаться искренним, когда захочет.
— И что случилось потом? — спросила Джун, облизнув губы.
Тони посмотрел на меня.
— Расс, не взять ли нам ещё по стаканчику, пока эта лавочка не закрылись?
— Что? — Я с трудом вернулся к реальности из непроходимых перуанских джунглей, где отчаянно сражался за свою жизнь против нескольких тысяч дикарей, вооруженных луками с отравленными стрелами. — Ах, да, разумеется.
Я собрал рюмки со стаканами и засеменил к стойке бара, ухмыляясь под нос. Несмотря на поздний час, бар был забит до отказа — яблоку негде упасть, — и мне пришлось ждать несколько минут. То и дело я посматривал на наш стол. Тони буквально лез вон из кожи. Подружки смотрели ему в рот, как завороженные, ловя каждое слово. Внезапно Джун подняла голову и уставилась на меня. Я быстро повернулся к ней в профиль, напустив на себя мужественный вид, как будто воспоминания о Перу до сих пор бередили мою душу.
Когда я наконец вернулся к столу, Тони устремил на меня торжественный взгляд и произнес:
— Я им рассказал все, Расс.
Я серьезно кивнул.
— Что ж, тебе виднее.
— Представляю, как вы мучились, — с серьезной мордашкой посочувствовала Джун, но глаза её лукаво блеснули.
— Ужас! — фыркнула Айлин.
— И все же… — глаза Джун обольстительно скользнули по моему телу… выглядите вы, как огурчик.
— Время — великий лекарь, — глубокомысленно изрек я.
— Да, — кивнул Тони. — Несколько недель в Богнор-Риджисе позволили нам придти в себя.
Богнор-Риджис! Модный курорт на юге Англии! Ну, дает Мюнхгаузен!
Девушки переглянулись. Джун потянулась за своей кожаной сумочкой;
— Мне нужно кое-куда зайти.
— Мне тоже, — вскочила Айлин.
Мы проводили взглядами подружек, которые направились в туалет, дразняще виляя соблазнительными задиками.
