О. Генри - На выбор (сборник)

— До тех пор, покуда я исполняю обязанности главного редактора журнала, я буду им оставаться, — сказал с достоинством полковник. — Но я также готов выполнить пожелания его владельцев, если это не означает сделку с совестью.

— Ну, вот это настоящий разговор, — подхватил Тэкер. — Ну, какая часть привезенных мной материалов может увидеть свет в январском номере? Нужно начинать немедленно, не терять зря времени.

— В январском номере еще остается свободное место, — сказал главный редактор, — как раз на материал около восьми тысяч слов, грубо говоря.

— Потрясающе! — воскликнул Тэкер. — Не густо, конечно, но таким образом мы дадим читателям возможность отдохнуть от земляного ореха, губернаторов и Геттисберга. Я сам выберу самое интересное из того, что привез с собой, чтобы заполнить свободную журнальную площадь. Договорились? Придется смотаться в Нью-Йорк и вернуться сюда через пару недель.

Полковник Телфэр медленно стал снимать с носа свои очки с широкой черной ленточкой.

— Но свободное место в январском номере, — размеренно произнес полковник, — я оставил намеренно и что там печатать, я пока не решил. Совсем недавно в «Розу Южных штатов» был прислан материал, который, по-видимому, стал венцом просто замечательных литературных усилий. Такого я еще никогда не видел перед своими глазами. Только мастер высочайшего разума и громадного таланта способен на такое! И по размерам он как раз подходит для свободного пространства.

Тэкер тут же встревожился.

— Ну и что это за материал? — спросил он. — Восемь тысяч слов? Что-то очень подозрительно. Вероятно, в этом приняли участие самые старинные семьи. Может, нам это грозит новым отделением?

— Автор статьи, — продолжал главный редактор, проигнорировав историческую аллюзию Тэкера, — автор, имеющий определенную репутацию. И в других областях он тоже отличился. Я не вправе называть его имя, по крайней мере, до тех пор, покуда не приму окончательного решения, что делать с его материалом.

— Ну так что же, — сказал Тэкер, явно нервничая, — что он из себя представляет? Рассказ с продолжением, отчет о торжественном открытии новой насосной станции в городе Уитмир в Южной Калифорнии или сокращенный список телохранителей генерала Ли?

— Вам угодно насмешничать, — спокойно сказал полковник Телфэр. — Статья принадлежит перу мыслителя, философа, ученого, профессионального оратора высшей пробы, испытывающего неукротимую любовь ко всему человечеству.

— Вероятно, ее состряпал какой-то синдикат, — сказал Тэкер. — Но, честно говоря, вы, полковник, почему-то совсем не спешите со своим решением. Я, право, не знаю, кто сегодня читает восемь тысяч слов напечатанного материала в наши дни, кроме отчетов о брифингах Верховного суда да стенограммы судебных разбирательств об убийствах. Кстати, у вас часом нет копии речи на суде Дэниэля Фэбстера?

Полковник Телфэр заерзал на своем стуле и устремил проницательный взор из-под кустистых бровей на этого журнального импресарио.

— Мистер Тэкер, — с серьезным видом сказал он, — мне не хотелось бы смешивать ваше грубое чувство юмора с теми заботами, которые связаны с вашими капиталовложениями в этот бизнес. И посему я вынужден попросить вас оставить при себе ваши неуместные шутки и оскорбительные комментарии в отношении Юга и южан. Подобное просто нетерпимо в офисе «Розы Южных штатов». Прежде чем вы вновь приступите к вашим завуалированным инсинуациям в отношении того, что я, главный редактор журнала, не могу быть компетентным судьей присылаемых на его рассмотрение материалов, я попрошу вас представить свидетельства или доказательства того, что вы превосходите меня в любой форме в методе подхода к материалам, их рассмотрения и оценки.

— Ах, что вы, полковник, что вы, — добродушно сказал Тэкер, — я совсем не собирался упрекать вас в подобном. Ваши слова — словно осуждение, прозвучавшее в устах четвертого помощника генерального прокурора. Давайте-ка лучше вернемся к делу. Так что же там, короче говоря, в этих восьми тысячах слов?

— Статья, — продолжал полковник Телфэр, кивком головы принимая извинение, — охватывает широкую область знаний. В ней рассматриваются теории и такие сложные вопросы, которые были головоломками для всего мира на протяжении веков, все они там решаются, решаются точно, конкретно. В ней перечисляется все зло, все беды нашего мира, указывается, как все это можно искоренить, после чего приводятся детальные рекомендации, как можно добиться добра и справедливости.

Вряд ли вы найдете какую-либо сторону жизни, чтобы в ней она не подвергалась мудрой, взвешенной и спокойной дискуссии. Проведение великой политики правительствами, обязанности частных лиц, граждан, их обязательства в семейной жизни, вопросы этики, нравственности — все эти предметы рассматриваются с поразительной мудростью, уверенно, убедительно, и, должен признать, вызывают мое искреннее восхищение.

— Да, вероятно, классная штука! — сказал Тэкер, на которого вдохновенные слова полковника произвели должное впечатление.

— Да, это великий вклад в мировую мудрость, — продолжил полковник. — Но меня гложет единственное сомнение, которое нивелирует тот поразительный выигрыш, что получит «Роза Южных штатов» после такой публикации: у меня пока нет достаточной информации об авторе, чтобы я с легкой душой дал «добро» на публикацию его творения в моем журнале и создал таким образом ему паблисити.

— Кажется, вы говорили, что он — выдающийся человек, — напомнил ему Тэкер.

— Да, это так на самом деле. И не только в литературе, но и во многих других, совершенно различных областях. Но я всегда очень строг, когда принимаю материал к публикации. Все мои авторы — люди безукоризненной репутации и достойных связей, этот факт можно проверить в любую минуту. Как я уже сказал, я придерживаю эту статью до тех пор, покуда ко мне не поступит больше информации о ее авторе. Я до сих пор не знаю, буду ли я ее вообще печатать. Если не стану, то буду очень рад, мистер Тэкер, заменить ее тем материалом, который предлагаете мне вы, и поставить его на место этой статьи.

Тэкер, казалось, недоумевал.

— Что-то я никак не могу понять суть этого вдохновенного труда, — признался Тэкер. — Он мне напоминает, скорее, «темную лошадку», чем Пегаса.

— Это — чисто человеческий документ, — уже доверительно продолжал полковник-редактор, — составленный человеком выдающихся достижений, человеком, который, на мой взгляд, оказывает на весь мир и на его будущее куда большее влияние, чем любой другой человек, живущий ныне на нашей земле.

Тэкер взволнованно вскочил на ноги.

— Ничего себе! Круто! — воскликнул он — Может, вам удалось раскопать мемуары Джона Д. Рокфеллера? Тогда говорите сразу, нечего тянуть.

— Нет, сэр, — сказал полковник Телфэр, — я говорю о великом разуме и высокой литературе, а не имею в виду менее достойные хитросплетения бизнеса.

— В таком случае, не понимаю, почему бы не опубликовать эту статью, — нетерпеливо вопрошал Тэкер, — если автор хорошо известный человек и у него есть отличный материал?

Полковник Телфэр тяжело вздохнул.

— Мистер Тэкер, — сказал он, — я не раз подвергался искушению. Еще никогда в «Розе Южных штатов» не появлялась публикация, которая не принадлежала бы перу их славных сыновей или дочерей. Я слишком мало знаю об авторе этой статьи. Только то, что он получил известность в той части страны, которая всегда наполняла враждебностью мой мозг и сердце. Но я признаю его гениальность, и, как я уже вам сказал, сейчас я провожу расследование, связанное с этой личностью. Может, оно и не принесет успеха, но я все равно буду продолжать его. И до окончания моих поисков вопрос о свободном журнальном пространстве в нашем январском номере остается открытым.

Тэкер встал, чтобы выйти из кабинета.

— Ну, ладно, полковник, — сказал он как можно более сердечно. — Вам обо всем судить. Если у вас в руках на самом деле сенсация, которая всех переполошит, то оставьте ее вместо моих материалов. Увидимся через две недели. Желаю удачи!

Когда через две недели Тэкер вышел из тряского «пульмана» в Тумз-Сити, то чуть позже узнал, что январский номер журнала уже сверстан и все свободное пространство занято.

Та свободная площадь, которая зияла пустотой, была заполнена статьей с таким заголовком:

Третий ингредиент

Перевод М. Лорие.

Так называемый «Меблированный дом Валламброза» — не настоящий меблированный дом. Он состоит из двух старинных буро-каменных особняков, слитых воедино. Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой — омрачают устрашающая выставка и вероломные обещания дантиста «Лечение без боли». В «Валламброзе» можно снять комнату за два доллара в неделю, а можно и за двадцать. Население ее составляют стенографистки, музыканты, биржевые маклеры, продавщицы, репортеры, начинающие художники, процветающие жулики и прочие лица, свешивающиеся через перила лестницы всякий раз, как у парадной двери раздается звонок.