Георгий Эсаул - Рабочий
Прибавим к нашему положению щекотливое положение, когда в бараке обнаружили стойбище вшей, так ты швырнешь меня на пол и затопчешь сапогами на три размера больше положенного».
Я сказала всё это вертухаю, и он от меня отстал — так отлетает березовый лист с ягодицы банщика деда Махмуда. — Настюха многозначительно посмотрела в глаза Лёхи, подмигнула ему, словно продавала яблоки и замолчала.
Лёха тоже молчал, курил, думал, смотрел в глаза Настюхи, искал в них Правду.
Он докурил, поднялся со стула (стул неподобающе скрипнул, издал дурной звук).
Лёха потянулся, зевнул:
— Во как!
Напильник, во как
С утра в голове плясали балерины, бегали коты по сухому тростнику, а во рту — туалет и балеринам и котам.
Лёха с трудом держался на ногах после вчерашнего, переживал в очередной раз, что губит здоровье, ругал себя, обещал, что теперь — только в меру алкоголь и сигареты, похожие по яду на гадюк.
За переживаниями Лёха уронил напильник на холодный бетон заводского пола — так девушка роняет честь до свадьбы.
— Во как! — Лёха смотрел на напильник, но не поднимал его — тяжело в голове, на душе и во всех членах, словно мумию ночью делал сам из себя.
Мимо проходил Степаныч с ведром в левой руке и щеткой-сметкой в правой — регулировщик движения на производстве:
— Тяжело, Лёха?
— Ага! — Лёха наклонился к станине, опирался, словно любимую девушку вытащил из болота.
«Почему Степаныч не поднял мой напильник, — разве это трудно, когда коллега коллеге помогает на заводе — так моравские братья помогали друг другу, и младогегельянцы помогали, не знаю кто они, но слово смешное, как и Копенгаген.
Если бы мимо проходил могильщик с Востряковского или Островецкого кладбища, то могильщик поднял бы мой напильник, потому что могильщики знают цену вещам и людям — на произвол судьбы не бросят ни напильник, ни человека в гробу.
Спортсмен прыгун с шестом тоже поднял бы напильник и сунул мне в руки, потому что спортсмены — бедовые ребята, особенно — с шестом; привыкли к шесту, каждый раз его поднимают, оттого и напильник подняли бы.
Балерина, вот балерина — другой человек, не подняла бы мне напильник, потому что балерины — гордые, как чайки, им, балеринам, только деньги подавай и зеленые БМВ,
Почему зеленые, словно трава в Белоруссии?
Потому что балерины, по определению, сами зеленые, неопытные в жизни.
Балерина по глупости подумала бы, что я нарочно швырнул напильник на пол, чтобы она подняла, а юбка на ней задралась бы, и я на панталоны якобы посмотрел.
Не нужны мне панталоны балерины, ничего они не стоят для рабочего человека, потому что рабочему человеку нужны рыбалка, грибы, отдых в рабочий полдень, рука товарища, а не панталоны балерины.
Балерины, они — врушки, словно три года проходили азбуку в первом классе Новгородской школы искусств.
Балерина меня обвинит, если я попрошу, чтобы напильник подняла и вложила мне в руки, словно грамоту берестяную Царь вручает гонцу.
Балерина скажет, что, пока она поднимает напильник, я сбегаю в раздевалку, или в машину балерины, и украду её деньги — так подумает балерина, потому что совесть потеряла в балетном училище, где нетрудовой пот.
Хиханьки им да хаханьки, а работа стоит, и пусть балерина будет уверена в совершенном моём почтении к напильнику, но не к ней, оттого, что она меня полагает человеком нечестным, из-за того, что в ресторан «Максим» не приглашу, но деньги её украду.
Балерина думает, что украду, а я не украду, потому что, если от станка отойду, то упаду, как Геракл, который потерял связь с матерью Землей.
Дурное подумает обо мне балерина, потому что я — рабочий человек с ржавыми мозолями на руках, а, если бы я управлял банком, или продавал бы свои пароходы, то балерина не оболгала бы меня из-за напильника, оттого, что полагает богачей честными людьми, словно у каждого богача в штанах докторская колбаса.
Сейчас найду балерину и объявлю ей в рабочий полдень, что её мысли о том, что я украду деньги — необоснованны, и пусть она со своим иском катится в колхоз, там балерину обоснуют по первое и тридцать первое число.
Благородные они, в белых тапочках, меня обвиняют в воровстве, а сами по карманам богачей шарят, когда богач шампанское пьет в ватерклозете на своей яхте. — Лёха снова посмотрел на напильник на полу, скукоженный, словно его убили в доменной печи. — Где балерины в тапочках и юбках выше ягодиц?
Вот то-то и оно, то-то и оно!
Не приехали к нам балерины, не дают бесплатные концерты, не поднимают напильники, потому что — гордые, по Государственным Думам заседают с пивом и пляшут голые на столах в думских кулуарах и столовых.
Кулуар — надо же придумали: будуар, кулуар, это для балерин только, а для нас — раздевалка и курилка, где Настюха рассказывает о вертухаях и шконках со вшами.
Что же со мной жизнь сделала, если балерина для меня напильник не поднимет, потому что к нам на завод не приедет в розовом БМВ?
Пойду и объявлю директору завода и главному бухгалтеру, что незаконно, когда в рабочий полдень балерины к нам не едут, словно мы их заколдовали в избушке Бабы Яги.
У балерин тоже рабочий полдень: они к нам, а мы к ним в театр на сцену с напильниками, потому что — реквизит.
Но не у всех напильники, я, например, свой не возьму, потому что он упал, свалился незаконно, и никто его не поднимает, потому что напильник мой.
Не заслужил я несправедливости, потому что всегда осмотрителен и у балерин по гримеркам не крал, оттого, что не знаю, что у них драгоценное, а что — безделушки, пшик, реквизит.
Положительно не обворовал бы балерину, потому что все богатства принадлежат народу: зачем бы я у себя крал, когда всё моё, даже напильник, что обиделся на меня, а я у него не попрошу прощения, потому что он — неодушевленный».
Лёха перевел взгляд с патрона на напильник, долго смотрел, и напильник расплылся в прыгающем зрении, падал далеко в детство, когда Лёха, еще молодой, неопытный, потому что — пацан, затачивал напильник на бордюрном камне.
Старший товарищ Пудила — кличка у него — Пуд, но звали его — Пудила, вернулся из тюрьмы, отмотал срок, много пил и также много поучал всех, словно ходил в тюрьму не за наколками, а за мудростью Чингисхана.
Пудила рассказывал, что порядочные люди в тюрьме изготавливают заточки — затачивают напильники до острого края.
Заточка легко входит в лёгкие, как штык-нож от Калаша.
С заточками связаны почти все легенды тюремной жизни — так старик на старости лет вспоминает, что не полюбил быка, когда имел возможность и желание.
Пудила учил, что напильник затачивают на камнях — долго затачивают, хоть год, хоть — два: в тюрьме времени хватает, как на часовом заводе.
Чем дольше зэк работает над заточкой, тем больше души в неё вкладывает, а душа в заточку — обязательный компонент, без которого заточка не войдет в горло врага.
Лёха послушал Пудилу, потому что Пудила — старший товарищ, и затачивал на бордюрном камне заточку — два дня затачивал, будто подрядился на уборку картофеля в совхоз.
Заточка рушила камень, портила бордюр, но душа Лёхи в неё не переходила, слишком тяжелая сталь, закаленная, Советская — врагу бы в лоб эту заточку, а не в рукав товарищу.
Лёха плюнул на труд, выкинул напильник, отрекся от заточки — так Царь отрекается от Царицы с бородавкой на носу.
Пудила журил Лёху, ставил ему на вид, говорил, что не по понятиям Лёха отрекся от заточки, неудовлетворительно себя ведет.
Лёха слушал Пудилу, верил в его искренность, смотрел на дырки в его ботинках и отвечал, что ещё не все решено, что у пацанов не только один путь - к заточкам, но ещё и интересы в высших сферах — девушки, а, если признаться открыто и публично, без хитростей, то девушки дороже заточки, потому что без заточки зэк — просто человек, а без девушки зэк вызывает подозрение, словно его опустили в корзине в парашу.
Пудила не соглашался с Лёхой, но пацаны вскладчину купили Пудиле водки, а себе — пиво, что равнозначно подписанию мирного договора безо всяких европейских хитростей и азиатских оговорок на погоду и нашествие колорадского жука.
Когда выпили, то обратили внимание на Женьку Красовскую: она уже долго стояла молча, держала в руках бидончик с квасом — доступная и недоступная девушка.
Пудила, как увидел Женьку, так вздрогнул от негодования, обвинил её, что она подслушивает и не по теме на одной хате с пацанами, хотя хата — лужайка перед домом.
Женька от наглого обвинения и поведения Пудилы потухла, словно он плеснул в лицо серной кислотой.
Девушка пожевала нижнюю губу и ответила Пудиле с той нежностью в голосе, с которой оскорблённая честь требует справедливости в Гаагском суде:
— Гм! Ты слишком много выпил, Пудила, но не предложил даме, а я бы взамен угостила вас квасом.
