Геннадий Гендин - Байки старого телемастера
Ежедневно, в 19 часов загорается экран телевизора «Рубин-401», и диктор торжественно произносит одну и ту же фразу: «Добрый вечер, дорогой Сергей Владимирович! Начинаем очередную программу цветного телевидения. Сегодня у нас в программе цветная кинокомедия «Полосатый рейс».
И если первая фраза диктора для читателей, не лишённых чувства юмора, не требует пояснений, то по поводу последней фразы нашему сегодняшнему читателю потребуется дополнительная информация, поскольку на первый взгляд ничего смешного в ней нет. На самом же деле фраза выглядела очень смешной, и вот почему.
* * *Первые систематические работы по созданию отечественной так называемой «совместимой» системы цветного телевидения начались в СССР в 1957 году и были сконцентрированы в одном из научно-исследовательских институтов Москвы — НИИ-100, где практической стороной дела руководил инженер Новаковский.
До нас цветные телепередачи уже регулярно велись в Америке и Франции, хотя между собой они были полностью несовместимы: американская система NTSC базировалась на передаче двух цветосодержащих сигналов «I» и «Q», тогда как французская система «SECAM» «исповедовала» систему передачи трёх основных цветов — красного (R), зелёного (G) и синего (B).
И когда у нас возник вопрос, какую из этих систем принять за основу, на первый план вышли соображения чисто политические: «назло» американцам, с которыми у нас в те годы были «холодные» отношения, выбор пал на французский «SECAM».
Впрочем, это не совсем точно: по договоренности с французами на основе их SECAMа был разработан новый, «совмещённый» SECAM-3B, учитывающий особенности советского «чёрно-белого» стандарта и позволявший полностью совместить новую цветную систему с существующей чёрно-белой.
Поскольку никаких отечественных цветных телевизоров в 1957 году не было и в помине, эксперименты в НИИ-100 проводились с французскими телевизорами, однако для отладки передающей части комплекса маломощный институтский передатчик осуществлял реальную передачу в эфир на частоте одного из «свободных» московских каналов.
А поскольку передачи эти предназначались не для широкой публики, а для научных исследований, содержание передач не отличалось разнообразием и сводилось к попеременной демонстрации трёх американских цветных диапозитивов под условными названиями «Охотник», «Девушка у берёзы» и «Девушка в соломенной шляпке». Всё же остальное время в эфире «гоняли» цветную кинокомедию «Полосатый рейс». [В действительности фильм «Полосатый рейс» был задуман в 1960-м году, а вышел на экраны в 1961-м. — Прим. ЕАТ.]
С раннего утра и до позднего вечера. После каждого диапозитива. В течение всего рабочего дня. Изо дня в день, из месяца в месяц!
По моим скромным подсчётам за период с лета 1958 по новый, 1959 год, пока я непосредственно занимался разработкой нашего первого цветного «ТЕМПа», мне довелось посмотреть этот фильм не менее 500 раз!!! Все, кто так или иначе по долгу службы смотрел опытные передачи НИИ-100 в течение всего рабочего дня, могли совершенно безошибочно перечислить последовательность всех кадров этого полосатого рейса и точно воспроизвести весь текст, произносимый по ходу фильма каждым из актёров.
Вот теперь, после такого разъяснения, вам, уважаемые читатели, станет ясен весь «тонкий юмор» той последней фразы диктора.
* * *А сейчас самое время вернуться к июню 1958 года. В некоторых предшествовавших «байках» я, как будто, упоминал, что после окончания работы над телерадиокомбайном «Темп-5», получившим на всемирной выставке в Брюсселе «Гран При» и Большую Золотую Медаль, меня откомандировали на новый «шаболовский» телецентр для оборудования многочисленных студий, аппаратных и ряда других помещений «низкочастотными» видеомониторами, в качестве которых после придирчивого конкурса были выбраны наши телевизоры «Темп-7М».
Когда эта работа была завершена, и я вернулся в свою лабораторию, наш Главный конструктор телевизоров в конце одного из рабочих дней попросил меня задержаться для важного разговора. Важный разговор свёлся к тому, что настало время вплотную заняться разработкой нашего отечественного цветного телевизора, что он мне и поручает. Главных доводов было три: во-первых, мои связи с Всесоюзной Торговой Палатой позволяли, минуя всякие согласования с министерским руководством, получить якобы «для изучения» любой американский цветной телевизор, чтобы извлечь из него цветной кинескоп, без которого нечего было и начинать эту затею. Во-вторых, поскольку я освободился от работы на телецентре, сам Бог велел занять меня чем-нибудь дельным, чтобы я не расслаблялся, а в-третьих, просто потому, что больше эту тему ему в данный момент поручить некому.
Доводы были и впрямь убедительные, особенно последний. Так получилось, что я оказался в самом начале длинного пути появления у нас в стране собственных цветных телевизоров. В завершение беседы Хейфец обрадовал меня тем, что на данный момент у него нет ни одного свободного человека, которого он мог бы откомандировать для моей, как он выразился, партизанской, внеплановой» работы, но сохраняет за мной право неограниченно использовать труд нашей монтажной мастерской для любых макетно-экспериментальных работ.
Если говорить честно, то работа оказалась настолько интересной и увлекательной, что я впоследствии ни разу не пожалел о том, что согласился.
* * *Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается — эта исконная народная мудрость в данном случае оказалась несколько поколеблена: прошло меньше полугода после нашей первой беседы с Хейфецем, и в моём рабочем журнале появилась обведённая жирной рамочкой запись:
Сегодня, в понедельник, 29-го сентября 1958 года, на экране нашего первого опытного телевизора ВПЕРВЫЕ получено передаваемое по эфиру из НИИ-100 ЦВЕТНОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ!!!
Это знаменательное событие произошло за девять лет до того, как на прилавках магазинов появился первый серийный цветной телевизор «Рубин-401».
Следуя неоспоримому правилу о том, что победителей не судят, наша партизанская деятельность после ознакомления с очевидными достижениями руководства завода и отдельных представителей Главка была легализована, заводу разрешили разработать и создать промышленный образец телевизора под условным названием «Темп-21» и представить его на утверждение в Торговую палату. Одновременно московскому электроламповому заводу МЭЛЗ было дано распоряжение в пожарном порядке скопировать американский масочный металлостеклянный девяностоградусный кинескоп 21АХР-22.
В течение следующих шести месяцев новый телевизор был разработан и даже изготовлен в виде опытной партии из 50 экземпляров. Однако, резкое ухудшение международной обстановки и эскалация «холодной войны» с Америкой заставили руководство министерства свернуть нашу «цветную» тематику до лучших времен и сосредоточить все усилия на работах с новейшими видами навигационного оборудования для военной авиации и морского флота.
* * *А закончилась эта эпопея ещё одним весьма забавным эпизодом. Когда была изготовлена опытная партия «Темп-21», Хейфец поручил мне пригласить на завод для демонстрации наших достижений корреспондента какой-нибудь популярной московской газеты. Он хотел показать читающей публике, что и мы не лыком шиты и «…впереди планеты всей…» не только в области балета и ракетостроения, но и в такой престижной области, как цветное телевидение.
Сказано — сделано. В то время самой читаемой и популярной газетой у москвичей считалась «Литературная газета». Я посетил её главного редактора, объяснил суть дела, после чего он без колебаний выделил мне довольно молодого и весьма шустрого парня, который с радостью согласился завтра же прибыть туда, куда ему укажут. Я взял его номер телефона и сказал, что проинформирую его после согласования даты визита с руководством завода.
Демонстрация была назначена на следующую субботу, и поглазеть на истинное чудо напросились ещё около десятка разных чиновников из министерства. Сообразительный читатель наверняка уже догадался, что зрителям были продемонстрированы все три американских диапозитива и на закуску фильм… «Полосатый рейс».
Восторг у публики был неподдельный, поскольку зрелище по тем временам и впрямь было впечатляющее. В воскресенье «Литературная газета» не выходила, а утром в понедельник я по дороге на работу купил свежий номер, перелистал страницы и нашёл то, что искал.
Впрочем, то, что я нашёл и прочёл, выходило далеко за рамки моих самых смелых ожиданий. Потому что начиналась статья буквально и дословно так:
«В зале гаснет свет, и на экране нового советского телевизора «Темп-21», переливаясь всеми цветами радуги, возникает до боли знакомая каждому советскому человеку картина великого русского живописца… «Охотник в болотных сапогах».
