Виктор Суворов - Золотой эшелон
— Не мое это дело, товарищ полковник, но чудится мне, что, сдав коммунистов батьке Савеле, вы покой потеряли.
— Правильно, Федя.
— Забудьте их, они преступники.
— То, что преступники, — это по их мордам видно. Но я должен был сам…
Хотел Зубров продолжать, но тут в дверь стукнул Салымон:
— Командир, Росс пропал!
— Как пропал?
— Как сквозь землю.
— Везде просмотрел?
— Везде.
Взвыла сирена. Взял Зубров микрофон:
— Батальону. Боевая тревога. Орудийным башням и БМД круговое наблюдение и обстрел по варианту два. Все ГАЗ-166 — с платформ. Первый взвод, забрать все машины и через тридцать минут мобилизовать в окрестностях весь подвижной транспорт, включая автобусы и мотоциклы. За захват вертолета — награда особая. Седьмой взвод — оборона правее эшелона, восьмой — левее, девятый — мой резерв. Остальным готовиться к поиску — выезд немедленно после получения реквизированного транспорта. Офицерский состав — ко мне.
Полетела земля комьями вокруг эшелона — зарывается спецназ. Ощетинились первые окопчики пулеметными стволами и гранатометными жерлами: кто знает, что случиться может? Так вот, пот экономит кровь — лучше десять метров окопа, чем метр могилы.
Газики мигом на насыпь скатились, и понеслись три из них сразу в аэропорт. В 11.15 аппаратура правительственной связи Золотого эшелона подключена к каналам местного руководства и от имени Политбюро Зубров потребовал от местных властей поднять по боевой тревоге все войсковые части вооруженных сил, внутренних войск МВД, милиции и КГБ; Зубров потребовал также представить сведения о всех способных летать вертолетах, которые находятся в воздухе или на земле. В 11.16 захвачен первый самосвал. В 11.18 захвачен мотоцикл и школьный автобус. В 11.23 последовал ответ местных властей о принятых мерах и заверения в том, что ни одного исправного вертолета в районе города нет. В 11.32 группа спецназа вступила на территорию полузаброшенного аэропорта. В 11.39 группа сообщила, что в аэропорту исправных вертолетов не обнаружено. В 12.13 последняя из предназначенных для поиска групп на захваченном транспорте приступила к выполнению боевой задачи. В 12.24 из аэропорта старший сержант Салымон доложил о захвате приземлившегося вертолета Ми-8 с делегацией местных партийных лидеров. В 12.27 вертолет с группой спецназа на борту приступил к выполнению поставленной задачи по поиску гражданина США мистера Поля Росса. В 12.29 полковник Зубров сообщил, что именем Политбюро вертолет Ми-8 реквизирован для выполнения ответственной правительственной задачи; в случае если Сталинградский обком еще раз представит преднамеренно ложную информацию, Золотой батальон спецназа именем Политбюро проведет чистку рядов местной партийной организации с вывешиванием руководства и непосредственно виновных на телефонных, телеграфных и других столбах. В 12.41 полковнику Зуброву доложили из обкома о направленных в его распоряжение двух вертолетов Ми-24, одного Ми-6 и трех Ми-8, о закрытии всех дорог вокруг города, о выставленных патрулях и заставах, о выделении ответственного сотрудника обкома в распоряжение Зуброва для координации действий местных органов и вверенных Зуброву подразделений. Тем временем Зубров лично вел следствие. За час были собраны многочисленные свидетельства офицеров и солдат, местного железнодорожного персонала и случайно оказавшихся лиц. Вывод получался простым и ясным: Росс похищен. Похищение тщательно заранее спланировано, всесторонне подготовлено и блистательно осуществлено. Весь день и вся ночь результатов не дали.
В поезде Россу было скучно. Ему не хватало в особенности двух вещей: деловых новостей и пристойного туалета. Последнее, то есть отсутствие возможности помыться по-человечески, наводило на него глубокую тоску. Каждый раз, когда поезд останавливался, чтобы набрать воду, Росс спешил возместить упущенное.
Так было и на этот раз. Все уже вернулись в вагоны, а Росс все еще плескался и фыркал под струей воды. Вдруг ему показалось, что он не один. Он нервно оглянулся: степь да степь кругом, и ни одной живой души. Все было тихо. И все же ощущение, что за ним наблюдают, не оставляло его. Ой бы поклялся, что из близлежащих кустиков за каждым его движением следили чьи-то глаза. Росса охватил ужас — такой ужас, который, наверное, овладевал нашими предками, когда за ними крался саблезубый тигр. Он ринулся к поезду, прыгая через шпалы и думая о том, как приятно будет оказаться вновь под защитой брони и пушек. О, блага цивилизации! Но в тот самый момент, когда эта мысль сформировалась в его сознании, веревочная петля, мягко просвистев в воздухе, обвилась вокруг него и тело Росса рвануло вбок в сторону. Он скатился под откос, успев лишь подумать, что покалечится. Но боли он не почувствовал, как не услышал ни одного звука.
Очнулся он, оттого что спине его было холодно, а лицо горело. Жар шел от костерка, разведенного в полуметре от него. Росс лежал на спине, его ломило, как с похмелья. Перед глазами все плыло. Росс видел лишь неясные тени. Вдруг кто-то ткнул его в поясницу, и он услышал голос:
— Говори, русская свинья.
Слова были русскими, но акцент был Россу незнаком. Он не знал, что он должен говорить. «Если бы только перед глазами прояснилось, — подумал он, — я бы мог сообразить, что это за люди». Росс попытался поднести руки к лицу, но эта попытка вызвала резкую боль в правом плече.
— О господи! — простонал Росс на родном языке.
— Сколько вас в поезде? — спросил другой голос, но с таким же странным акцентом.
Теперь Росс увидел, хотя перед глазами еще расплывались контуры, что их было много, человек, наверное, двадцать. Стоявший перед ним был одет в форму защитного цвета. Его лицо, пересеченное длинным шрамом, обрамляла густая черная борода. Горящие глаза были того же цвета. Эти глаза смотрели на Росса с таким лютым выражением, что он понял — это и есть главарь.
— Пожалуйста, — пробормотал Росс по-русски, — подождите секунду. Нет ли у вас воды?
— Воду получишь позже. А сейчас говори. — Вопрос задал опять человек со шрамом. — Сколько человек в поезде?
— Послушайте, — Росс говорил теперь более связно. — Я не русский. Я из Чикаго. Америка, Соединенные Штаты. — Плечо его все еще ныло, а на правой руке запеклась кровь.
— Сними ботинки.
Это был приказ, и Росс, не успев понять, что приказ адресован не ему, попытался сесть и дотянуться до ног. Небольшого роста человек, тоже с бородой, схватил его за лодыжки и содрал с него ботинки. Росс заметил у него на голове небольшую ермолку, приколотую двумя-тремя булавками. Ермолка была темно-красная, с ярко зеленой и желтой вышивкой. «Еврей?» — промелькнуло у него в голове.
После того как с него сняли носки и туфли, еще один человек в защитной одежде опустился на колени перед ним. Росса поразило, с какой невероятной скоростью двигались эти небольшие люди, но удивление его длилось недолго: боль сменила его. В руках у маленького бородатого оказалась толстая палка, и он с силой ударил Росса по подошвам. Росс вскрикнул, мышцы его сжались.
— Русская собака, неверная свинья! Сколько людей на поезде?
— Я не знаю точно, может быть двадцать. Я их всех не видел. Я — американец! посмотрите на мои туфли — таких в Москве не делают! Посмотрите на мою одежду — на мне все американское, не русское, а а-ме-ри-кан-ское!
Что-то в этой речи остановило внимание его инквизитора, и он произнес фразу на языке, которого Пол не знал. Теперь Пол видел и остальных — чернобородые, темноглазые, и на всех — темно-красные ермолки с разноцветной вышивкой. Росс пытался лихорадочно сообразить, кто они такие, но ему ничего не приходило в голову. Такие ермолки, он знал, носили только правоверные евреи; но что бы делала банда правоверных евреев-мародеров в этих степях? С другой стороны, если они не евреи, то они мусульмане. Но все мусульмане, о которых Росс когда-либо слыхал, носили на головах тюрбаны или же такие штуки, как у Арафата, а эти — нет. Кто же, черт возьми, они такие?
— Ты сказал, что твои ботинки американские?
— Да-да, американские. Соединенные Штаты. Я приехал из Америки. Я — не русский! Другие — русские, я — нет.
Росс заметил, что начал плакать, сначала медленно, затем всхлипывая, задыхаясь, судорожно хватая воздух.
Главный шевельнул рукой, и человек, стоявший около Росса на коленях, резко ударил его по лицу тыльной стороной руки. Голова Росса дернулась назад, но удара он не почувствовал — его голова ткнулась во что-то мягкое. И снова отрывистый вопрос:
— Что делает американец с убийцами из спецназа? Мы привыкли, что русские лгут. — Кивок, и снова палка хлестко ударила по пяткам Росса.
Он вскрикнул и непристойно выругался на родном языке; тут же опомнившись, он продолжал по-русски:
— Пожалуйста, выслушайте меня. Я американский бизнесмен. Я приехал сюда, чтобы продать русским мыло. Я ничего не имею со спецназом. Они охраняют мое мыло, вот и все.
