Алина Кускова - Правила движения к свадьбе
– Ты что?! – испугалась Тамара Александровна. – Отелло какая-то нашлась. И не думай!
– Во-первых, Тамара Александровна, Отелло – это мужик, огнестрельным оружием не пользовался, обходился руками. А во-вторых, убивать я никого не собираюсь. Можно ведь пострелять по бутылкам. Просто на Наташку эту поглядела и про ружье вспомнила, про нашу винтовку.
– Ты лучше на Леньку посмотри, – посоветовала ей Калугина-старшая, – и про него забудь.
Так и пришлось сделать, как только они въехали во двор. Захаров просигналил им на прощание и, повернувшись к своей Наташке, укатил в неизвестном направлении.
– В выходные пойдем на пустырь стрелять по бутылкам, – заявила Капитолина, глядя вслед фургону. Маргарита не стала спорить. Ведь зачем-то они купили оружие, пусть и не огнестрельное, отчего бы не пострелять? Безобидное занятие. Особенно если они станут стрелять по банкам или бутылкам. Конечно, если им под руку попадется какая-нибудь Наташка, то пусть пеняет на себя.
Маргарита вышла из машины и уткнулась в серебристый «Мерседес», припаркованный на прежнем месте. Она многозначительно поглядела на подругу, та кивнула головой и принялась расспрашивать Тамару Александровну о неизвестном соседе. Та охотно поделилась информацией: молодой мужчина, квартиру купил недавно, живет пока один, возможно, холостяк. Она подмигнула Капитолине, подхватила пакеты и направилась домой. Возможный холостяк в корне менял дело. Стрелять из винтовки сразу расхотелось, пусть Захаров устраивает свою личную жизнь, ей, Капитолине, нужно о своей позаботиться. Жалко, что никто из соседей не был с ним близко знаком. Придется все начинать сначала.
Давыдову пришлось провести этот день, вызволяя Милованову с супругом из участка, куда их доставили в совершенно удручающем виде. Оба были перепачканы с головы до ног, причем чем был вымазан Парфюмер, Давыдов прекрасно знал. Но секретом делиться не собирался. Пусть помучается, простой водой этот порошок не оттирается. Странно, что их компаньона держали отдельно и обходились с ним по-царски. За что были задержаны супруги Миловановы, Давыдову не объяснили, да он и не вникал, а только просил, чтобы отпустили одну женщину. Выпустили обоих, Давыдову пришлось укрыться и позвонить Миловановой по телефону. Та обрадовалась и потребовала от Давыдова продолжить операцию по слежению за неверным супругом. Илья согласился, но в большей степени потому, что не хотел упускать из вида коварного соперника и собирался его разоблачить перед своим Ангелом, который все еще балансировал на грани падения.
Освобожденный Парфюмер, вместо того чтобы кидаться в объятия любящей супруги, козлиной прытью поскакал в свой парфюмерный магазин. Там вовсю шла разгрузка товара, парочка личностей сомнительного гражданства тягала коробки с духами и дефицитным тройным одеколоном, от запаха которого у них кружилась голова. Странная компания для Парфюмера, который раньше торговал пылесосами, чем-то они его прельстили. Давыдов пригляделся, довольный Парфюмер делился с ними одеколоном а-ля «Шипр» и что-то рассказывал с заговорщицким видом. «Это его подельники, – догадался сыщик, – они собираются ограбить эту парфюмерную лавку». Ему уже приходилось сталкиваться с подобными кражами, только совершали их в основном опустившиеся личности, пропившие последние остатки денег и совести. Парфюмер был другим. Значит, он охотился не только за тройным одеколоном, а за чем-то крупнее. Мелкой рыбешке он кинет коробки с «Шипром», а себе заберет всю кассу.
Пока мужики смеялись над позеленевшим Парфюмером, по всей видимости, объяснившим им причину резкой мутации, Давыдов зашел через центральный вход в магазин и пригляделся. Так и есть. За кассой магазина сидела пухлая блондинка, наверняка новенькая, и неумело щелкала кнопками. Вторая учила ее пользоваться аппаратом. Они не обратили никакого внимания на Давыдова, но тот заметил, что пухлая кассирша довольно рассеянная особа, ключ от кассы валялся у нее под ногами на полу.
Маргарита с Капитолиной поставили «девятку» в гараж и отправились провожать друг друга. Им не хотелось расставаться, но завтра был рабочий день, одну ожидали цветы, другую – накладные. Они шли по тропинке, ничего не подозревая, когда им под ноги бросилась Люська Бубенцова. Это была их одноклассница, отмечающая свой день рождения. Она возвращалась из магазина, куда бегала за дополнительной порцией «горючего». Не совсем трезвая Люська обрадовалась встрече, облобызала приятельниц, гремя полными бутылками, и потащила к себе на четвертый этаж желать имениннице крепкого здоровья и личного счастья.
– Парня бы тебе хорошего! – в сердцах высказалась Маргарита, оглядывая стайку подвыпивших девчонок. Среди приглашенных не было ни одного представителя мужского пола. Даже Вовка Бубенцов, брат Люськи, пожертвовав музыкальным центром, сбежал с этого праздника жизни к своим друзьям.
– Да уж, – вздохнула та, – чего нет, того нет. Налетай, девчонки! – Она разлила по бокалам крепкое красное вино. – Выпьем за любовь! Где она, ау! – Люська заглянула под стол. Но, кроме кошки Муськи, там больше никто не прятался. Да и та особой любовью к своей хозяйке не отличалась. Только в тех редких случаях, когда ей давали рыбу. Люська же кормила ее сухими кормами, которые Муська ненавидела, от этого сильного чувства перепадало и хозяйке. Маргарите с Капитолиной досталось по полному штрафному бокалу, в котором вино плескалось у самой кромки. – Девчонки! – призывала именинница. – За любовь пьем до дна! – И лично проследила за тем, как опустели емкости.
После тоста за любовь пили за родителей, за друзей и подруг, за верность (кому ее хранить, было непонятно), еще за что-то, и так несколько раз. Закуски Люська приготовила, но их съели до появления подружек. От выпитого вина у Маргариты закружилась голова, а ноги сделались совершенно ватными. Она спохватилась и засобиралась домой. Капитолина домой не спешила, она села на диван, обняла Люську и принялась жаловаться той на бессовестного Леньку Захарова, променявшего ее на какую-то сушеную воблу. Маргарита поймала себя на желании присоединиться к ним и поплакаться на своего разведчика, который вел себя как последний кретин. Но боязнь того, что кретинизм на самом деле мог оказаться важным государственным заданием, Маргариту останавливала. Когда Люська, обнявшись с Капитолиной, залилась горючими слезами на тему: «Нам бы, девки, замуж за миллионера», Марго поняла, что пора уходить. Она хорошо ориентировалась в соседской квартире и сразу вышла на свежий воздух. До своего подъезда ей оставалось сделать три шага.
Сделать их ей не дали собственные ноги. Одна зацепилась за другую, обе потеряли твердую почву под собой и понесли в сторону от входной двери. Маргарита сама не поняла, как очнулась на капоте серебристой иномарки. Она лежала на ней животом и упиралась носом в переднее стекло. В салоне машины (ей очень повезло) никого не было. Марго показала язык водительскому креслу и попыталась встать. «Встал» только копчик, не вытянувший остальную часть тела. В такой позе ее и застукал Давыдов. Он сразу узнал Маргариту и догадался, что она вышла из той квартиры, где нестройный девичий хор пьяным разноголосьем выводил песни про несчастную любовь. Маргарита скосила на шум его шагов глаза и, вздрогнув, захлопала ресницами. Вот те раз, на нее шел сам Терминатор! А она даже не могла пошевелиться, ей так приятно было лежать на капоте этой серебристой иномарки и мечтать, что когда-нибудь ее повысят и она купит такую же. Если идет Терминатор, то, значит, рядом бежит его собака. Маргарита с трудом повернула голову и махнула на всякий случай рукой, чтобы отбить наглую собачью морду, но ладонь вяло разрезала воздух, опустилась вниз и повлекла за собой свою владелицу. Упасть Маргарита не успела, она почувствовала, как ее подхватили крепкие мужские руки.
– Терминатор?! – пролепетала она. – А где же Баскервиль? Прятаться нечестно.
– Баскервиль доедает свою овсяную кашу, – с усмешкой ответил Давыдов, – чем советует питаться и вам, Маргарита. – Он встряхнул ее за плечи и пытался поставить на ноги.
– Терминатор знает мое имя? – засюсюкала Марго. – Уси-пуси, он совсем не страшный без овсянки. А что он еще обо мне знает? – Она попыталась принять позу казачьей жены, подбоченясь обеими руками. Но руки не нашли собственные бока и схватились за первое попавшееся – за Давыдова.
– Терминатор, – он догадался, что отныне его зовут так, – знает о тебе все!
– Да ты что? – Марго обхватила его шею и стала стоять более устойчиво. – Какой Терминатор уверенный. И бесстрашный? Терминаторы все такие уверенные и бесстрашные? – Марго улыбнулась Давыдову и таинственно прошептала: – Они такие лапоньки.
Откуда в ее голосе возникли кокетливые нотки, она не знала. Язык плел сам по себе все, о чем думали отравленные алкоголем мозги.
