Диана Уитни - Старомодные люди
При виде искромсанных шин Митч замотал головой и беспомощно махнул рукой. Шеннон с состраданием смотрела на него. Встретив ее участливый взгляд, Митч почувствовал, как его накрывает жгучая волна стыда.
— Я… Господи, какой я идиот…
— Это могло случиться с каждым. Даже с Биффом Барнеттом, — ласково поддразнивая Митча, заметила Шеннон.
Митч понуро смотрел на машину.
— Постарайся отъехать вон туда, к тому краю. А то мы перегородили въезд.
Митч уныло кивнул.
Шеннон схватила с переднего сиденья свою сумочку и побежала обратно в гараж. Митчу удалось кое-как заставить свою искалеченную машину отползти на двадцать футов в сторону — и тут рядом с ним притормозил маленький изящный автомобиль. Улыбающаяся Шеннон опустила оконное стекло.
— Ну что, поехали?
— Поехали!
Митч втиснулся на переднее сиденье.
Через пятнадцать минут они уже вбегали в дом. Вверху, на лестнице, показался Росс, на секунду замешкался и направился к ним навстречу.
Митч бросился к брату.
— Ну, как она?
Росс что-то ответил, но так тихо, что Шеннон ничего не расслышала. Митч кивнул и, даже не оглянувшись на Шеннон, в несколько прыжков взлетел вверх по лестнице, а потом скрылся в глубине холла.
Росс встретился глазами с Шеннон.
— Мне очень жаль, что пришлось испортить вам вечер, мисс Догерти.
Шеннон была далеко не уверена в искренности этих сожалений. Она заметила, как в глазах Росса мелькнуло удивление. Он явно не ожидал, что она приедет вместе с Митчем.
— Не стоит об этом. Я поднимусь к Рейчел, если вы не возражаете, — произнесла она, стараясь сохранять на лице вежливое выражение.
— Да, конечно.
Росс посторонился, пропуская Шеннон. Когда они поднимались по лестнице, он вновь заговорил:
— Надеюсь, вы извините брата за то, что он повел себя так неучтиво.
По всей видимости, намек на то, что Митч совершенно забыл о Шеннон и бросил ее в коридоре.
— Митчелла нельзя упрекнуть в отсутствии хороших манер, но, когда дело касается детей, он теряет голову.
Шеннон словно обдало жаром. Вдруг вся эта история подстроена нарочно? — с внезапной подозрительностью подумала она.
— Я все прекрасно понимаю.
На мгновение Росс преградил Шеннон путь в комнату Рейчел.
— Очень рад, если вы действительно все понимаете, — веско изрек он и посторонился.
Стоило Шеннон войти в комнату, как ее подозрения улетучились. Рейчел, крошечная, бледная, калачиком свернулась в кровати, которая казалась слишком большой для нее. Шеннон попыталась сглотнуть подступивший к горлу ком, но тревога невидимой рукой сжала ей сердце.
Митч сидел у постели; на ночном столике стоял таз с водой, и Митч осторожно смачивал лобик Рейчел.
— Ох, Митч, — прошептала Шеннон. — Как страшно, когда такая кроха больна.
Митч обернулся, услышав голос Шеннон. Рейчел открыла глаза. Слабая улыбка тронула ее губы, и она тихонько сказала:
— Привет.
Шеннон нагнулась к ней.
— Здравствуй, зайчик. Как ты себя чувствуешь?
— Болит вот здесь. — Она указала пальчиком на шею. — Дядя Росс сказал, у меня типатура.
— Температура, лапочка, — поправил Митч. Потом растерянно перевел взгляд с Шеннон на Росса. — О, у меня совсем вылетело из головы, что вы еще незнакомы.
— Мы воспользовались случаем и представились друг другу сами, — спокойно заметил Росс.
— Вот и отлично.
Все внимание Митча вновь сосредоточилось на Рейчел. Он коснулся ее разгоревшейся щеки.
— Ты мерил ей температуру, Росс?
Росс кивнул.
— Тридцать восемь и пять. Я дал ей две таблетки детского аспирина. Это было, — он взглянул на часы, — примерно час назад.
Шеннон судорожно сжала руки. Сама она росла на редкость здоровым ребенком и ничем не болела, кроме ветрянки. Ну, еще насморк бывал. Труди, ее приемная дочь, тоже отличалась отменным здоровьем. Поэтому болезнь Рейчел по-настоящему перепугала Шеннон. Она ощущала себя беспомощной и никчемной.
— Может, стоит отвезти ее в больницу?
Глаза Рейчел испуганно округлились.
— Я не хочу в больницу.
— Шшш, детка. Дай-ка я сам посмотрю, что с твоим горлышком, ладно?
Рейчел послушно открыла рот. Шеннон оставалось лишь отойти в сторону и наблюдать, как Митч осматривает малышку. С возрастающим удивлением она отметила, что он, несомненно, обладает опытом в этом деле. Рейчел доверчиво смотрела своими огромными глазами, а Митч, бормоча что-то успокоительное, ощупывал ее шейку, тихонько надавливая пальцами на железки.
Как видно, его осторожные прикосновения причинили девочке боль. Она захныкала, и Митч принялся ее успокаивать, поглаживая ей лобик и что-то ласково нашептывая.
— Думаю, у нее ангина, — сказал он, закончив осмотр.
— Почему ты так решил? — недоверчиво спросила Шеннон.
— Конечно, я не врач и не могу говорить с уверенностью. Но три месяца назад у нее была ангина, и сейчас все опять точно так же. Видишь вот это?
Шейка Рейчел и в самом деле заметно припухла.
— Не сомневаюсь, завтра, когда мы отвезем ее к доктору, она будет похожа на объевшегося хомячка.
И он нажал на носик Рейчел, как на кнопку. Девочка засмеялась, поудобнее устраиваясь на подушках.
Митч наклонился и поцеловал ее в лоб. Шеннон была тронута и в то же время чувствовала себя лишней.
Она тихонько вышла из комнаты и спустилась вниз.
События минувшего вечера прокручивались у нее в голове. Она вновь ощущала на своих губах губы Митча, такие нежные и такие властные. Вспоминала прикосновения его рук, разжигающих огонь желания… желания, которого она не знала прежде, перед которым самые смелые ее фантазии меркли.
Она не может без него. Она хочет его, хочет, чтобы они были близки. Да, она влюблена — удивительное чувство, в котором страсть неотделима от страха. И если бы не звонок Росса, сегодня свершилось бы великое таинство — их тела слились бы в одно. Их тела и их души.
Митча и Шеннон ждала первая ночь любви. Для нее, Шеннон, телесная близость невозможна без близости душевной. Переступить разделяющую их черту — значит принять обязательства друг перед другом… и перед будущим. А Митч? Как смотрит на это он? Конечно, он не из тех, кто легко порхает по жизни. И что бы там ни говорил Росс, Шеннон знает: их отношения значат для Митча много, очень много.
Господи, ей сейчас так нужно подумать, хорошенько разобраться в сумбуре собственной души. Митч Уилер может дать ей то, о чем она всегда мечтала. У нее будет нежный, заботливый муж, прекрасные дети. Но с тех пор, как этот человек вошел в ее жизнь, в душе ее ожили прежние страхи, тягостные воспоминания. Шесть лет она без остатка отдавала себя работе, занятиям в университете — и была вполне довольна своей жизнью. Ей больше нечего желать, убеждала она себя, пока не встретила Митча Уилера. Только тут она поняла, как одинока, ужасающе одинока была все это время.
Чувство, которое она испытывала к Митчу, захватило все ее существо. Сердце Шеннон замирало, стоило ей взглянуть на него, при каждом его прикосновении у нее перехватывало дыхание. И ее это пугало.
Зачем ей новая боль и тревоги? Жизнь уже преподала ей урок. Этот урок нельзя забывать.
— Шеннон?
Вздрогнув, она обернулась и увидела входившего в гостиную Митча. Шеннон напряженно улыбнулась, надеясь, что по лицу невозможно догадаться, что творится у нее в душе.
— Как Рейчел?
— Заснула. Температура у нее немного упала. — Митч провел рукой по волосам. — Шеннон, я хотел сказать, сегодняшний вечер…
— Долго у нее обычно длится ангина? — перебила Шеннон.
— Что? А, по-всякому бывает. Скорее всего, завтра врач выпишет ей антибиотики. Со временем, может быть, придется удалить миндалины.
Лицо Шеннон исказилось.
— Господи, какой ужас!
Митч пожал плечами.
— Да нет, ничего ужасного. Помню, в детстве, когда мне удалили миндалины, я был счастлив — еще бы, теперь я мог объедаться мороженым и пить лимонад сколько душе угодно. Когда мне хотелось привлечь к себе внимание, я хватался за горло, падал на землю и стонал: «Мороженого!»
Шеннон рассмеялась.
— Неужели ты был таким хитрющим чертенком?
— Да, только эта хитрость недолго мне помогала. Папа и мама быстро меня раскусили.
Вдруг Митч посерьезнел, и Шеннон заметила, что он опять похлопал себя по карману. Она даже разглядела, что карман немного оттопырился — похоже, там лежал какой-то небольшой круглый предмет.
Митч прочистил горло.
— Как раз перед тем, как позвонил Росс, я собирался кое-что сказать тебе.
У него пересохло во рту. Раньше ему никогда не доводилось делать предложение, и он не ожидал, что это так трудно. Слова буквально приклеивались к языку. Шеннон, чуть склонив голову, смотрела на него ясными, вопрошающими глазами. Господи, какая она красивая, думал он, какая она красивая…
