Железнов Валерий - «Самый полный STOP!!!»
А пока отдыхали в Акапулько. Жаль только, времени на отдых маловато было. Особенного ничего не произошло, если не считать мелкой неприятности. Решил я сходить на местный рынок. Много всяких экзотических фруктов, овощей и всякой всячины. И захотелось мне жутко ананас. Ну не удавалось мне раньше наесться «от пуза» ананасов. Вот и купил я самый большой ананасище. Не дорого, даже в песетах, а в долларах так совсем копейки. Думаю, наемся до отвала, чтоб больше не хотелось. Принёс не пароход и приступил к трапезе. Вкуснотища неописуемая. Свежайший ананас - это тебе не консервы и не засохший фрукт на прилавке нашего магазина. Но к концу я начал понимать, что поступил глупо. Если бы кто предупредил! Рот горел, как будто хватанул углей из костра. Какая-то там кислота сожгла слизистую во рту, и я потом выплёвывал ошмётки. Несколько дней я почти не ел, но потом зажило. Ладно ещё это произошло в последний день, а то бы весь отдых испорчен был. Но зато, я теперь знаю, как коварен свежий ананас.
Следующим заходом был Мансанильо. Мансаниловка, как мы его называли, так как часто наши туда заходили. Городишко провинциальный и без курортного шика, зато всё ещё дешевле, чем в Акапулько, а местные торговцы охотно делают ченьч. Великая вещь ченьч. Всё, что плохо лежит на пароходе или просто не нужно, может быть продано или обменяно местным торгашам. Нехитрая коммерческая сделка позволяла значительно пополнить скудный валютный запас российского научного моряка. Почти как в Дакаре.
Но вернёмся к нашим американцам. Их судно уже стояло в Мансаниловке когда пришли мы. Они связались с нами по радио и назначили время рандеву. Наши, конечно, повалили все кроме вахты. Я как раз оказался на вахте, и мне не удалось сходить в гости. Зато остальные оторвались на славу. Америкосы, кроме экскурсии по своему судну, устроили банкет с выпивкой в честь русских коллег. А кто же откажется от халявы?! Но наши тоже в ответ пригласили желающих к себе. Конечно, похвастать техническим совершенством нашего научного лайнера мы не могли, но русским гостеприимством положили почти всех. Американцы ведь тоже не дураки бухнуть на дармовщинку. Короче, растащили их по каютам, и понеслось… Водки у нас, слава богу, было припасено вдоволь.
Я уже к тому времени сменился с вахты и гостевал в матросской каюте. Нам достался один из американских студентов-практикантов по имени Джон. А у нас был матрос по кличке Джоник. Вот они и сошлись на этой теме. Ну, мол, тёзки. Естественно, было достигнуто полное взаимопонимание и согласие по всем обсуждаемым вопросам. Водка делала своё дело. И он понимал нас по-русски, и мы общались с ним свободно по-английски. Всё было так замечательно, только Джон укачался до зелёных соплей. Уложили мы его спать, а сами отправились в гости к гидрографам. Там тоже гостевали иностранные коллеги, и тоже царило полное взаимопонимание. Вскоре за американцами приехал автобус, и мы все дружно их провожали. А вот про нашего Джона мы забыли. Он мирно посапывал на диванчике в матросской каюте, а мы отправились опять к гидрографам поделиться мнением о визите американских коллег. После серьёзного обмена мнениями стали расползаться по каютам. Дальнейшие события происходили без меня, и я пересказываю их со слов Андрюхи. Он в ту ночь стоял на вахте у трапа.
Когда матросы завалили в свою каюту, они увидели следующую картину. На краю дивана сидела Инга - это техник из отряда обработки проб. Ничего себе девушка, далеко не урод. Она иногда заходила на огонёк к весёлым матросам. Попить чайку и просто потусоваться с молодёжью. Со своими старичками ей было скучно. Так вот, она сидела на краю дивана, а рядом сидел Джон. Волосы от спанья взлохмачены, ошалевшие похмельные глазёнки блестят. Держит Ингу за руку и нежно так лепечет что-то по-американски. Не трудно догадаться о содержании его речей. А ей, похоже, нравится. Она ласково улыбается и кивает в ответ. В общем, картина маслом «Влюблённые голубки». Она, наверное, зашла к матросам и увидела спящего Джона. Зная, что все американцы уехали, решила разбудить. А он, понятно, ошалел с похмелья, увидев перед собой молодую симпатичную особу. Всё же понятно. Тоже долго в море без женской ласки. Вот и взыграла кровь. А с похмелья оно ещё сильней тянет. Ну, короче, любовь с первого взгляда. Когда вошли матросы, Джон заторопился к себе. Бормотал что-то про американскую визу для Инги и что начнёт оформлять её прямо сейчас. Не стали разубеждать похмельного «Ромео», а решили проводить его до парохода. Самым трезвым оказался Джоник, он-то и вызвался провожать и заодно похмелить парнишку. Глядишь, дурь-то и выйдет из башки. Тепло расстались у трапа и Джон с Джоником поковыляли в город. Джоник ответственно исполнил свою роль. Похмелил пивком беднягу и в целости доставил к борту. Всё вроде бы ничего, но теперь начинается другая хохма.
На обратную дорогу Джон снабдил Джоника несколькими банкми пива и тот отправился восвояси. По дороге подружился с местными рыбаками. Рыбак рыбака видит издалека. Он их угостил пивком, а они его местной текилой. И опять же был преодолён языковой барьер и достигнуто полное взаимопонимание. Что и как они там обсуждали, только дополз Джоник до парохода глубокой ночью. Естественно, все спят. Андрюха, не будь дураком, поднял трап и прикорнул в коридорчике на кресле. Да так сладко ему спалось, что не слышал он как Джоник орал и свистел на пирсе. Джонику очень хотелось в свою койку, и никак он не мог понять, почему его не пускают. Одно он правильно понял, что забраться на борт по швартову нельзя. Опасно. Можно сорваться и утонуть по-пьяни. Но и ночевать на пирсе не улыбалось. Тогда его пьяный мозг выдал «гениальную» идею. Найти открытый иллюминатор и влезть внутрь. Благо иллюминаторы нижней палубы находились немногим выше уровня причала. И открытый иллюминатор нашёлся. Джоник собрал остатки пьяных сил и нырнул в чёрный проём. Мы потом удивлялись очень, как он смог это сделать, будучи в стельку пьяным. Расстояние от стенки причала до борта метра полтора, а диаметр иллюминатора 38 сантиметров. Я думаю, такое мог сделать только пьяный или акробат. Нырнуть в эту дырку «щучкой» и не упасть за борт - это, я вам скажу, цирковой трюк. Нырнуть-то он нырнул, и удачно, но вот внутрь пролезть не смог. Застрял. Жопа оказалась большего размера. Впереди темнота, а позади пустота. Ноги висят в воздухе, а руки шарят в темноте. Страшно ведь. Тут он и заверещал как резаный. На его счастье это был каютный иллюминатор. А теперь представьте себе ощущения обитателей этой каюты. Спишь себе после основательного возлияния и вдруг тебя будит истошный вопль. Включаешь ночник, а на тебя лезет страшная пьяная харя и размахивает руками. Ужас! Это хуже белой горячки. Хорошо их было двое и оба из науки. Один бы точно с ума сошёл. Сначала, по запарке, хотели его по башке чем-нибудь хватануть. Но когда прислушались к его воплям, поняли, что свой. Тогда решили выпихнуть назад. А он упирается и матерится. Стали тащить внутрь. Опять орёт и не лезет. Учёные люди решили не ломать голову и пошли будить вахтенного помощника капитана. А на вахте был «Пудель» - ещё тот забулдыга. Поднять его и объяснить ситуацию оказалось непросто. Втроём разбудили Андрюху и опустили трап. На шум работающей лебёдки проснулся старпом. Выскочил из каюты и стал долбать вахтенных. Они указали ему на причину переполоха. Когда он увидел жопу и ноги, торчащие из борта, разразился такой матерной бранью, что разбудил половину парохода и капитана в том числе. А Джоник уже перестал орать и брыкаться. Терпеливо дожидался спасения или просто вырубился спьяну. Я к тому времени уже проснулся, моя каюта тоже с правого борта, только палубой выше. И спасательную операцию наблюдал я своими глазами. В каюте, где торчал злополучный Джоник, и на пирсе, у его задней части, собрался народ. Многие с похмелья, кое-кто ещё и не протрезвел. Все советуют, но никто ничего толкового не может придумать. Вытянуть за ноги, так он башкой треснется об стенку. Хотели, было, зацепить его стропом на удавку, для подстраховки, но отказались. Много было разных предложений. Но приняли самое простое и эффективное решение. Решено было снять с него штаны и намылить его мылом. Авось проскочит. И проскочил! Но зрелище было! Улёт! Голая жопа торчит снаружи и её мылят мылом. Жаль, никто не сфотографировал, это классный был бы кадр.
Короче, спасательная операция завершилась успешно, без травм. Джоник получил несколько ссадин на мягких местах, строгий выговор, лишился тринадцатой зарплаты и премии за рейс. Вахтенный матрос получил выговор за то, что уснул на вахте. «Пудель» тоже был поставлен «раком» за то, что не контролировал несение вахтенной службы.
Но все ещё очень долго вспоминали и прикалывались над Джоником. Да он и сам потом с удовольствием рассказывал о своём чудном спасении.
В той же Мансаниловке случился ещё один забавный случай.
У боцмана оказалась лишней бухта (в морской терминологии это просто смотанный трос) капронового фала (тонкий плетёный трос). Вещь полезная и потому имеющая спрос. Дабы пополнить свои скудные валютные резервы, решили мы её сдать. Ну, а чтобы не мелочиться, присовокупили две коробки освежителя воздуха «Цветочный». Та ещё гадость. Мы им практически не пользовались. Но не пропадать же казённому добру понапрасну. Упаковали товар в большие сумки и отправились в город. После недолгих поисков на местном рынке отыскали торговца, который дал настоящую цену за освежитель. А насчёт фала решил навести справки и посоветовал подойти часа через три. Добро, подождём. Пивняк - это самое подходящее место для ожидания. Недалеко обнаружилось подходящее заведение. Присели в уголок, заказали по кружечке и закусить. Простецкий пивнячок, рабочий люд кругом, пролетарии. Между столами бродят музыканты в национальных костюмах. Трое с гитарами, а один с бубном и кастаньетами. Они поют - народ платит. Поют мексиканские песни. Ну, поют себе и поют, работают люди. Вдруг подваливают к нашему столику и, типа того, «щас спою». Естественно нам платить не хочется, и мы вежливо делаем знаки, мол, не заказывали музыку. А они, без проблем мол, халява. Всё уплачено. Презент от местных пролетариев за столиком у окна. Ну, раз такое дело. Отчего же не послушать местный фольклор. Помахали ручкой тем мужикам, что заказали для нас музыку. «Мучо граце, амигос» - говорим, а они зовут к себе. Но «заводиться» нам пока было не с руки, коммерческая сделка ещё не закончена. Под столом сумка с бухтой фала. Нужно вежливо отказаться. Славик немного по-испански говорил, вот мы его и откомандировали к амигам, поболтать. А музыканты уже «лабают». И надо сказать, вдохновенно так, от души. Как будто и не за деньги вовсе. Мне даже понравилось. Потом вернулся Славик и рассказал, что нас приняли за немцев. А немцев там уважают. Они много полезного сделали для поднятия экономики этой страны. Но когда выяснилось, что мы «Руссо маринеро», нам подарили ещё одну песню. Когда музыканты запели во второй раз, в пивняк ввалились четверо наших научников. Магнитчики в полном составе своего отряда во главе с начальником. А наши магнитчики - это что-то особенное. Трезвыми их редко кто видел. Ведь трезвыми они бывали только в своей лаборатории, но туда никого не впускали. Они конечно к нам. Весело у нас. А мы не против. Три часа пролетели приятно. Потом мы сбегали на рынок и к обоюдному удовольствию сдали барыге фал. Вот теперь с пачками песет в кармане можно и оттянуться.
