Роман Трахтенберг - Вы хотите стать звездой?

— Да-а, — говорит разомлевший Билан. Он даже не понимает, что происходит.

Понимает его продюсер, но ему по барабану. Он даже улыбается, все равно ведь он-то своего добился: покупателя развел как хотел. А я... ведь даже не прямо в лоб говорю. Ну, в конце концов, если он и обидится, отмажусь. Скажу, что люди сами просили. Даже денег дали. Клиенты же платят, чтобы их веселили.

Ну а то, что слегка поглумились?.. Может, оно и не так грешно. В основном, богатые люди — это нормальные, добрые люди. Которые просто хотят, чтобы на празднике всем было весело. И если в какой-то момент им становится скучно, они решают развлечь себя сами. А что им делать, если приглашенные артисты не справляются с поставленной задачей?!

Как-то раз я даже наблюдал шутливую драку между именинником и музыкантом из кабацкой группы. Группа эта вышла выступать уже после звезд, когда гости упились, и им было мало дела до музыки. Дело про-исходило в три утра: я приехал на день рождения из своего клуба, где отработал программу, а до своего клуба уже успел выступить здесь. Именинник очень просил вернуться назад, я не мог отказать ему, хотя подозревал, что гости будут уже никакие. И почти не ошибся. Войдя в зал, увидел картину маслом. Именинник, стоя возле сцены, бил пюпитром по голове солиста группы, приговаривая: «Фальшивишь, гад! Фальшивишь!»

Бил, впрочем, по-доброму. Как равного. Хотя сцена все равно выглядела странновато. Я так вообще ошалел и подошел к музыканту, едва тот освободился от экзекуции.

— А чего ты позволяешь себя бить?

— А какая разница? — пьяно удивился солист, — Он же все равно потом дает денег.

А возмущенный именинник тем временем уже сам взялся настраивать гитару. Дешевый китайский инструмент и не думал настраиваться.

— Хреновая гитара! Не строит, — заметил он.

Веселуха продолжилась разбиванием гитары, после чего «обидчик» выделил музыканту тысячи три долларов на новую. Учитывая, что старая стоила шестьсот, всем в тот вечер было весело и хорошо...

В общем, иногда поглумиться над ближним — бывает не страшно, если ближний не внакладе. Самое главное — не перегибать палку, а то результат выйдет печальный. Впечатление испортится не только у артистов, но и у гостей. Никто не любит издевательства человека над человеком. И в то же время, если каких- нибудь «звездищ» со съехавшей крышей чьи-то подколки слегка отрезвят — это очень даже неплохо!

— Вот это да! Ха-ха! Надо делать! — Заказчик покатывался от смеха, когда я рассказывал ему о том, какие необычные шоу можно провести на его день рождения. Мужик оказался очень продвинутым, с чувством юмора и быстро включился в суть предлагаемого.

А я впаривал ему свою давнюю идею — альтернативный конкурс красоты. Собрать для участия в нем самых страшных жаб, которых удастся найти, и еще каких-нибудь экзальтированных особ и устроить среди них конкурс талантов, типа «А ну-ка, девушки!» Пусть бы подготовили небольшие концертные номера, я бы подготовил для них каверзные вопросы и задания. Причем бабы должны выступать голыми. Не потому, что мы такие извращенцы. Просто изначально, когда конкурсы красоты только появились в Америке (во времена сексуальной революции), участницы должны были выходить в чем мать родила.

И конечно, предполагалось, что зрители включатся в игру и выберут самую лучшую, т. е. неподражаемую. На том и порешили. Он выдал мне гонорар и уехал домой в предвкушении веселухи, которую за его денежки ему должны обеспечить. А я сел разгребать навалившиеся в связи с конкурсом проблемы. Первая и самая основная — где найти участниц? Ведь идея конкурса еще и потому так долго оставалась нереализованной, что завязана на большое количество человек.

— Участниц найду я! — В герои-добровольцы вызвался один неприятный юноша. Юноша сей являлся посредником между мною и заказчиком вечеринки. Именно о таких «мальчиках», как он, рассказывалось в главе «Дармоеды» (название, говорящее само за себя, потому повторяться о том, кто они такие, не буду).

«Ну, в конце концов, — рассудил я, — раз «паренек» изо всех сил рвется заработать — пусть трудится!»

Самым главным условием кастинга было — НЕ брать профессионалок, т. е. стриптизерок. А то получится не конкурс, а самый обычный стриптиз-клуб. А я хотел чего-то неадекватного. Бабы должны быть: веселыми, разными по возрасту и комплекции, при этом суметь коротко рассказать о себе и подготовить небольшой эстрадный номер на самодеятельном уровне. Что не так сложно, как кажется. За два двухминутных выхода каждая получала сто долларов. Да плюс за три призовых места накидывалось сверху сто, двести и триста баксов соответственно. Типажи предполагались разные: например, толстуха, негритянка, близняшки, старушка-веселушка (мне рассказывали о какой-то совсем пожилой, но оригинальной особе — «Альтернативной мисс Вселенная»), да и мало ли кого можно найти, если подойти к делу серьезно.

— Я всё понял! Ты же работаешь с профессионалом! Найду! — клятвенно заверил парубок.

На секунду мне даже показалось, что в его глазах и вправду светится понимание. Но, к сожалению, или к счастью, червь сомнения насчет его способностей подтачивал мою уверенность, и я на всякий случай звякнул знакомой журналюге Лене Ч. Она долгое время работала в желтой эротической прессе и имела телефонную базу как тихо, так и буйно помешанных персонажей эротических тусовок, которых можно использовать при нужде. Пусть соберет, кого сможет. Лучше перебор «артисток», чем нехватка.

Решив так, я улетел отдыхать. Ведь до дня рождения оставалось еще три недели. Целых три недели большой срок. Именно потому я надеялся, что дармоедушка сумеет справиться. Надежды юношей питают... Мой «протеже» пошел по пути наименьшего сопротивления. Решив, раз бабы нужны голые — надо их искать по стриптиз-клубам. И по приезде в Москву меня ждал неприятный сюрприз... десяток неликвидных танцовщиц стриптиза. Тощие красавицы отличались одна от другой только цветом волос и трусов. Да и трусы они снимать при мне стеснялись, сказав, что снимут потом: на конкурсе.

Какой на фиг потом?!!! Какой на хер конкурс?!!! НА Х...Й!!!

— Девочки как на подбор! — заявил самодовольный дурак.

Еле сдержавшись, решил звонить товарищу Ч.

— Как дела?!

— Ну, есть одна «девочка» Ирочка, — рассказывала Леночка, по всей видимости, листая толстый блокнот. — Ей чуть за полтинник. В прошлом младший научный сотрудник, сейчас снимается в мягкой порнушке. А еще — не поверишь — работает на ТВ, подыскивает непрофессиональных актеров для ток-шоу. В передачах типа «Секса с Анфисой» все время нужны незасвеченные морды. Вот Ирулька их и выискивает в разных непотребных местах, например на нудистском пляже. Шляется по нему в чем мать родила, зато в руках папочка и ручка. Все солидно.

Стоит паре педерастов уединиться где-нибудь в кустах, как над ними возникает бывшая научная сотрудница в неглиже и деловым тоном секретарши интересуется: «А не хотели бы вы сняться в программе «Окна»?» У них всё опадает от ужаса!

Я хотела даже статью про нее сделать, но она боится, что выгонят с ТВ...

...В блокнотике нашлись также и актриски эротических театров, и королевы садомазо, и «даже одна женщина зубной техник»... Вскоре я имел полный список шизующих особ, которых прямо на следующий вечер собрал в своем клубе для знакомства. Туда же прикатила и жена именинника. Она волновалась и хотела посмотреть, что же ждет их гостей. Ещё бы! Ее можно понять. Ведь на праздник ожидались и победительница известного в узких литературных кругах «Конкурса эротической поэзии». Похожая на Эмманюэль Сенье, актрису из «Горькой Луны», милая и хорошо сложенная девочка. Стихи ее, конечно же, оказались говнецом, зато, к радости публики, читала она их исключительно в голом виде! Блестящие глаза и разгоряченное тело показывали, как ждет поэтесса своего издателя... И, конечно же, здесь была Ирусик! Насчет старушки, честно сказать, я волновался и потому поглядывал на жену именинника, ориентируясь на ее реакцию. Но все прошло «на ура». Пожилая нудистка с веселой задушевностью скинула бюстгальтер, похожий на чехлы для танков, а потом трусы, под которыми обнаружилась неопалимая купина, и вылетела на сцену с задором, не снившимся молодухам. И офисным поставленным голосом сообщила: «Я подготовила номер. Могу спеть чего-нибудь...»

— Чего?! — спросил застигнутый врасплох режиссер, то есть я.

— Ну, например: «А я институтка-а-а... Я дочь камергера... Я черная моль и летучая мышь!» И еще знаю песню «Жарко стало тете Наде в теплых байковых трусах... А тетя Надя не дает! А тетя Надя не дает! А комиссар уже расстегивает пояс!» — орала тетка жутким басом, помахивая огромным выменем.

Жена именинника, сначала сидевшая в легком шоке, сложилась пополам от истеричного смеха.