Михаил Серегин - Дембельский аккорд
– Погоди, погоди, ты говоришь – племянник? – прервал поток разъяснений Юрий. Тот факт, что эффект его гипнотизерских усилий оказался, мягко говоря, незначительным, страшно разочаровал лейтенанта. Былой боевой задор как-то исчез, хотелось просто лечь, закрыть глаза и послать весь мир подальше. Если бы не дюжина пацанов, ждущих за его спиной окончания переговоров, Мудрецкий точно махнул бы рукой и на боевиков, и на генералов, и вообще на сам факт существования чего бы то ни было вокруг. Но – ответственность, знаете ли! Есть такое чувство, очень осложняющее жизнь некоторым людям. Как и любопытство, например. – Это не тот ли племянник, которому мы цистерну поломали?
– Тот самый, – проворчал куда-то в сторону Закир.
– Ну, тогда понятно, – кивнул Юрий. – Бизнес накрылся, надо новый налаживать, а начать с того, что ободрать обидчиков – так оно и проще, и приятнее. Точно?
– Слушай, ну, точно, точно, не трогай парня, а? – вступился за родственника мэр. – Я с ним и сам разберусь. Если такой баран, в ГАИ пойдет – на асфальте пастись будет. Ты другое скажи: вот сейчас генерал Дубинин приедет ко мне, что делать будем? Времени совсем нет – надо с комендатурой поговорить, наших всех увести, все следы убрать ... Еще протокол составить, и чтобы комендант его подписал... А Дубинин недалеко где-то, ты его хорошо по своей рации слышал. Быстро приедет.
– Если у него станция мощная была – так он мог и прямо из Грозного говорить. И вообще, он не к тебе приедет, он ко мне приедет, – уточнил Мудрецкий. – А потом еще генерал Крутов нагрянуть обещался, так что, может, они и вдвоем у вас будут. И у меня заодно. Если только наш родной Триста второй не захочет лично разобраться, пока мое начальство не подоспеет и не отнимет. Может он такое?
– Может, – кивнул Закир. – Он такое любит: сначала сделает что-нибудь, потом доклады пишет. Потом все равно оправдают, рукой махнут.
– Ну, значит, мое дело – продержаться до подхода Красной армии. Так что я его сюда точно без Крутова не пущу, обломится «вэвэшник» – армейские секреты вынюхивать... А пока он будет меня выковыривать, вы там у себя порядок наведите, – задумчиво сказал Юрий. Потом прищурился и внимательно посмотрел сначала на одного приободрившегося собеседника, а затем на другого. – Между прочим, это не отменяет нашей договоренности, даже скорее наоборот. Ну вот приедет Дубинин, что он увидит? Один броник на двоих, самое страшное оружие – пулемет, не считая сами знаете чего... Этого я ему вообще показывать не буду, не положено ему. Вот скажите, уважаемые, разве так охраняется секретный объект? Такой, на который генерала пускать нельзя?
– Не так, – дружно кивнули родственники.
– Что из этого следует? – совсем уж ласково спросил Мудрецкий.
– Что следует, что следует... – проворчал Воха. – Сейчас привезем. Слушай, у тебя совесть есть? Ну дай ты Закиру хоть что-нибудь! Его совсем не поймут – взял, какому-то летехе приблу... приезжему лучшие свои стволы отдал, и не продал даже – просто на испуг взяли. Понимаешь, какое дело? Если бы его убили за такое – это бывает, это ничего, но его мужчиной считать не будут! А ему жениться надо, невеста из хорошей семьи, уже для свадьбы все готово – теперь не отдадут! Позор какой будет, знаешь?
– Па-анятно... – Юрий потер лоб, потом решительно поправил кепку. – Ладно, найду кое-что. Черт с ним, спишу как утраченное в бою. Бой тоже устроим, с Чирковым договоримся, не проблема. Проблема в генералах. Если они после всего этого начнут мне ревизию устраивать, все перепишут, да еще чтобы отнимать не начали... – Внезапно лейтенанта осенило, и он хлопнул себя по колену. – Во! Придумал! Слушай, Воха, дорогой, ты генерала угощать будешь? Большой стол, много бутылок, шашлык и все такое, как положено?
– Ну, знаешь, куда же я денусь? – тоскливо отозвался мэр. – Конечно, надо будет. Сейчас наше дело сделаем, пойду барана резать. Не того, которого хочу. – Бородатый племянник при этих словах опять съежился. – Того, который самый хороший.
– А у тебя есть... – Мудрецкий подошел к несчастному главе администрации и что-то прошептал на ухо. Воха вскинулся, обжег лейтенанта взглядом, но тот только ухмыльнулся в ответ. – Знаю, что вам не положено, но что, скажешь, совсем нет? Там, за каналом, виноградники только на изюм выращены были? И дома у тебя все сорта столовые?
– Слушай, тебе-то что? Это уже точно наши дела!.. Ну, может, и найдем. У тебя спирт кончился? Тогда я тебе лучше все готовое привезу. Или водку.
– Во-первых, и в самом деле кончился, а во-вторых, я не для себя, а для дела. Ты мне пару бутылок привези, я над ними поколдую немного, и никакой ревизии не будет. Ничего не будет. А там, глядишь, генералы опять про нас забудут... Хотя сомневаюсь. – Улыбка Юрия стала мечтательной, он поглядел на небо, словно надеялся увидеть там стаи улетающего на север начальства. – Не забудут. Но наезжать перестанут – и сюда, и на нас. Устроит тебя такой результат?
– Слушай, химик, а как ты это сделаешь? – Глаза Вохи заблестели неподдельным интересом. – Расскажи, как для этого колдовать надо!
– Не могу, дорогой. – Мудрецкий развел руками. – Совсем секретное дело. Даже от генералов. Тут дело не химическое, так ведь и наши войска не только химией занимаются. Они у нас радиационной, химической и биологической защиты. Радиации нам не надо, химии... Химию мы оставим для совсем уж тяжких времен. Так что пока будем заниматься биологией. Человек, знаешь ли, тоже биологический объект, даже если у него фуражка шире плеч и лампасы в ладонь шириной. Так что не забудь – чтобы почти готово было, но не совсем. Чуть-чуть, буквально пару дней... ну, недельку постоять для полной готовности. Найдешь?
– Посмотрим, – уклончиво ответил мэр. – А сейчас все, мы тебе товар поехали доставать. Только смотри не пугайся, когда привезем – подумаешь, мы тебя штурмом брать приехали...
– Договорились, по рукам. – Юрий подставил свою ладонь, и в нее тут же хлопнулись две другие. По очереди – Закир воспитанно подождал, пропуская старшего вперед. Хотя разница в возрасте была не слишком заметна, но, видимо, степень родства достаточно четко определяла здешние отношения. – Да, Воха, вот еще что: если ты все помнишь и понимаешь, чего же ты отжимался-то? Мне аж страшно стало, когда подробности сообщили. Думал – все, крыша уехала, надо ловить и тремя гвоздями прибивать...
– Ну, знаешь, было немножко... – Мэр отвел глаза, но увидел перед собой огромную пятнистую фигуру и отвернулся в другую сторону. – Знаешь, как твой Леха крикнул, так накатило – самому стыдно, понимаешь? При всем селе с ума сходить – ай, как стыдно! Ты не обижайся, но немножко на твою химию все равно будем говорить. Да, слушай, дорогой, а почему на три гвоздя прибивать надо?
– Вокруг одного вертеться будет, а если два забить – на линии между ними качаться, – объяснил Мудрецкий. – Треугольник – самая устойчивая фигура, так вот и надо треугольником забивать. А четыре – это уже перебор получается... Ну, все, жду с товаром!
Глава 4
Джинн из пробирки
Товар прибыл через какие-то двадцать минут. За это время командир химвзвода успел получить от своих вернувшихся бойцов полный отчет о происшествии, сообщить начальству о благополучном окончании кризиса, получить от генерала Дубинина очередную порцию эфирных звездюлей и обещание скорого приезда, а от ехидно посмеивающегося генерала Крутова – ласковое порицание, тихое одобрение и твердые гарантии того, что Сорок два полста первый обязательно приедет посмотреть на лейтенанта, который генерала куда-то не пропустит. Тем более генерала, который в числе прочих войск имеет в подчинении сводную бригаду различного спецназа, ОМОНа и СОБРа. Судя по смешку генерал-лейтенанта из Пятьдесят восьмой армии, он уже давно мечтал о том дне, когда вверенные ему войска смогут застроить коллегу-»вэвэшника», да все не было подходящего случая.
За всеми этими разговорами Мудрецкий чуть было не пропустил радостный момент появления в окрестностях давно обещанного ему снаряжения. Услышав сдавленный вопль Резинкина, Юрий высунулся посмотреть, в чем дело. Первой его мыслью было: «Ну все, сволочи, опять обманули!» Второй – не отдать ли команду «К бою!». На третьем обороте мозг справился с потрясением, припомнил предупреждение Вохи и начал нормально воспринимать происходящее.
Плавно покачиваясь на своих здоровенных колесах, к химикам приближался полноприводной армейский «КамАЗ». Тент с кузова был убран, поэтому задранные вперед и вверх стволы спаренной зенитной установки весело поблескивали. Вокруг них громоздились штабеля зеленых и желтых ящиков, ящичков, коробок и прочей тары. Поверх всего этого богатства торжественно восседала охрана – шесть увешанных оружием бородачей в полосатом заграничном камуфляже. Еще один, в десантной тельняшке и серо-синих пятнистых штанах, пристроил на крыше грузовика пулемет, поблескивая по сторонам зеркальными стеклами очков. Белая «Нива», скакавшая по ухабам перед носом передвижного арсенала, казалась болонкой, весело выводящей на арену дрессированного слона.
