Такемия Ююко - ТораДора. Том 7
Да. Я рад.
Рюдзи смог подумать так вполне искренне. Его губы потихоньку складывались в слабую улыбку. С позавчерашнего дня, когда он услышал, что чувствует Тайга к Рождеству, он словно всё время задыхался. Одиночество Тайги, его беспомощность, кое-что ещё – множество вещей, о которых он бесцельно думал и, не в силах найти ответа, не мог свободно вздохнуть. Он даже вышел из дома, сказав, что идёт в круглосуточный, и бродил около часа, глядя на звёзды и размышляя.
Но теперь он наконец смог вздохнуть свободно, издали глядя на Тайгу. Да, Тайга пребывала в пучине столь глубокого одиночества, что он всё ещё не мог себе представить. И поэтому он и сейчас чувствовал себя беспомощным.
Но разве Тайга в этом году не проводила время безумно, но весело со своими новыми друзьями? И завтра она встретит счастливое Рождество вместе со всеми, с Китамурой, правда? Конечно, он тоже будет здесь. И от намерения пригласить Минори он не отказался.
Тайга не одинока – это сделало его счастливым, заставило почувствовать признательность, и Рюдзи, хоть и был сейчас занят, прекратил работу, глядя, как старается Тайга, собирая дерево. Он вспомнил, с какой теплотой смотрел на неё старик Кано. Да, верно. И Одинокая Леди (30) тоже. Не все взрослые бросили Тайгу. Даже если они не будут защищать её, как не защищали родители, они беспокоятся за неё – они на её стороне. Я рад, прошептал он про себя.
Даже если не существует кого-то, кто смотрел на неё семнадцать лет её жизни, в этом году в Сочельник они все здесь. В это Рождество здесь он, Ясуко, Инко-тян. Он приготовит праздничный пир и пригласит Тайгу в семью Такасу.
Неважно, насколько жесток может быть мир, Тайга в этом году улыбается. Она уже стала частью этой сверкающей, счастливой сцены. Тайге больше не нужно ждать кого-то, кого не существует, и стоять под ёлкой в одиночку. Завтра она проведёт счастливый Сочельник, о котором так мечтала, шумно и весело смеясь вместе со всеми.
А на следующий день у них будет домашний рождественский ужин. Ближе к концу года они сделают новогоднюю уборку, которой он так загорелся. В канун нового года они вместе с Я-тян будут смотреть разные глупые шоу до полуночи, а затем тихо вступят в Новый Год. Новый Год – это ключ к успешности всего года, и он запланировал дождаться полуночного перезвона колоколов и встретить вместе с ней первый рассвет в году. Да, это будет в новый год, через неделю. Он не хотел позволить Тайге хоть ненадолго почувствовать одиночество в это бурное время года.
Во-первых, Рюдзи очень старался, так что он сможет провести Сочельник с Минори. Это по-прежнему задача номер один для него. Он продолжит стараться изо всех сил, потому что хочет увидеть улыбку Минори. Но теперь для него столь же важно было, чтобы в канун Рождества ярко цвели улыбки всех – это необходимо, чтобы Тайга с радостью проснулась в рождественское утро.
Минори. Тайга. И он сам. Ами, школьный совет, ребята из оргкомитета, Ното, Харута, все, все, кто здесь и все, кого здесь нет.
Если кто-то не будет счастлив, если кто-то не будет вознаграждён, он не сможет закончить это. Рюдзи представил себе замкнутый круг. Кто-то молится за чьё-то счастье, кто-то добьётся чьего-то счастья и улыбнётся, кто-то, кто это видел, улыбнётся тоже. Они будут по кругу передавать друг другу эстафету счастья, и это впервые случится, когда такая эстафета станет реальностью. Если кто-то выпадет, круг не замкнётся. Вот почему Рюдзи будет отчаянно стараться передать эстафету.
Он улыбнулся и посмотрел на воображаемую эстафетную палочку в своих руках.
– …Тайга! Тут наверно нужно вот это!
– По-по-подожди… Рюдзи! Что ты делаешь, это же опасно!
Рюдзи швырнул деталь той же формы Тайге, сидящей на плечах одной из девушек и прикрепляющей к дереву верхние детали. Пытаясь поймать её, Тайга едва не потеряла равновесие. «Такасу-кун! Будь серьёзнее!», раздались осуждающие крики девушек. Хи-хи-хи, хихикнул он и состроил рожу кровавого демона, выползшего из ада – просто маленькая шутка, конечно же. Дни, когда его боялись без причин, остались позади… К счастью для него, он не заметил неинформированного парня перед собой, который вскрикнул «Ой!» и сглотнул без причины.
Вскоре школьный совет притащил – с некоторым запозданием – несколько стремянок, заметно ускоривших работу. Части, медленно собиравшиеся по мере понимания, начали постепенно превращаться в настоящее дерево…
– …Ого, какое огромное!
– И правда, огромное!
Вскоре дерево достигло высоты, до которой никто не мог дотянуться без стремянки. Наверно, оно было не меньше трёх метров. Роль стоящего на верхушке полностью раздвинутой лестницы и занимающегося весьма нервной работой досталась Великому Пророку Бога Разбитых Сердец, президенту школьного совета, Китамуре. Получая снизу указания вроде «Не так», «Э-э…», «Опять не так», «Ох…» от своей подруги детства, единственной, кто знал, как дерево должно выглядеть в сборе, он постепенно завершал сложную острую верхушку.
Блестящее жемчужно-белое дерево было высоким, но и ширина расширяющегося книзу, словно юбка, конуса была немаленькой. Части, выглядевшие кусочками головоломки, сложенные вместе, смотрелись как кубики размером с кулак, слепленные в деформированное подобие дерева. Все толпились вокруг, подгоняя части и наряжая дерево самодельными игрушками, гирляндами, лентами и шнурками с подвязанными колокольчиками. Может, они и самодельные, но тщательно сделанные в серебряных и голубых тонах, они должны были отлично сочетаться с жемчужно-белым деревом. Огромные круглые украшения, привезённые с ним (серебряные шары и елдовины!), вися на дереве, выглядели ещё более впечатляюще. Идиотов, чтобы отпускать вульгарные шутки, пока вокруг были девушки, больше не находилось (но всё-таки это елдовины!).
Затем, когда Китамура закрепил последнюю часть, снизу его позвала Тайга.
– Китамура-ку-ун! Я принесла это из дома! Поставь это! На верхушку!
– Эй, стой! Не бросай, не бросай! Я сейчас спущусь и возьму!
Китамура аккуратно спустился со стремянки и посмотрел на коробку, которую держала Тайга.
Затем…
– …Ты уверена?! Красивая штука… и наверное очень дорогая…
Спросил Китамура с широко раскрытыми глазами, но Тайга радостно кивнула.
– Всё правильно. Это из дома моих родителей, но она слишком велика для дерева в моей квартире.
Украшение, которое с благоговением достал из коробки Китамура, было значительно больше лица Тайги, прозрачное, с оттенком яркого света и сложной трёхмерной структурой – это была звезда. А-а… восхищённо выдохнули девушки, потрясённые её красотой. А-а… рефлекторно выдохнул Рюдзи, чьи дьявольские глаза блеснули позади них.
– Это хрусталь. Это моё… любимое украшение. Просто стыдно не использовать его вообще, так что всё в порядке. Сможешь поставить на верхушку ради меня?
– …Отлично! Смогу! Я поставлю твою любимую звезду на верхушку дерева!
Снова вскарабкавшись на лестницу. Китамура осторожно закрепил звезду Тайги на верхушке дерева. Когда она плотно села на место, осторожно убрал руки и легко ткнул пальцами. Удовлетворённо сказал «…Отлично», поправил очки и кивнул. Рюдзи издалека заметил, как щёки Тайги смягчились в улыбке. Их глаза случайно встретились. Тайга хихикнула «Хе-хе», потёрла лицо, словно стесняясь, и радостно изогнулась. Всё в порядке, не надо беспокоиться. Можешь краснеть или извиваться сколько хочешь.
Затем…
– …Удлинитель включён!
– …Розетка включена!
– Отлично, выключите свет!
Повинуясь голосу Китамуры, лампы, начиная от входа, стали гаснуть. Черные занавески уже были задёрнуты, и на зал, в котором было так холодно, что коченели пальцы, опустилась темнота.
Все застыли, молча глядя на дерево. Усталость от работы и молитвенное предвкушение заткнули всем рты.
– …Включай.
Громко щёлкнули несколько выключателей, и вскоре темноту прорезал свет…
Это дрожь, как от электрического тока, в шее Рюдзи.
Это сияние радости в глазах Тайги.
Это тихий шёпот «Мы сделали это…», слетевший с губ Ами.
На многих лицах, плывущих в свете, одновременно расцвели улыбки. После недолгой тишины кто-то зааплодировал. Звук аплодисментов распространялся, словно резонируя. «…Мы сделали это!» «Финиш!» «Ура, ура, разве это не прекрасно?!» Повсюду раздавались радостные крики. Веселье, возбуждение, аплодисменты, радость и улыбки. Рюдзи свистнул и изо всех сил захлопал. Он правой рукой хлопнулся в ладоши с Китамурой, стоящим рядом, и стоя в такой позе, они оба сделали победный жест кулаком. Он смеялся так сильно, что у него треснули пересохшие губы. Даже Китамура хохотал так, что у него сползли очки.
Сияющее в темноте дерево и в самом деле было прекрасно.
