Борис Привалов - Надпись на сердце
— Ай-ай, — покачала головой контролер трамвая. — Несолидно получилось.
— Ну, а я забыл эту книгу в автобусе, — продолжал студент. — И если бы не ваше учреждение — прости-прощай редкий автограф. Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Спасибо вам.
Нина тем временем внимательно рассматривала злополучный автограф.
— Знаете, — сказала она, — дело не так-то просто.
— Вы сомневаетесь, что эта книга моя? — ужаснулся юноша, хватаясь за оглобли своих очков, как утопающий за соломинку.
— Нет, книга принадлежит вам, — усмехнулась Нина. — Но писатель знал, что подписывал не свое сочинение.
— То есть... как? — недоуменно блеснул очками студент.
— Просто он вас разыграл, — Нина взглянула на недоумевающего студента. — Когда у вас был литературный вечер?
— Тридцатого марта!
— А он после своего автографа поставил дату — первое апреля. Да еще подчеркнул ее... Понятно?
Из этого студента наверняка получился бы хороший светофор. Он покраснел, потом вдруг пожелтел, потом стал зеленоватым.
— Да... действительно... как это я не заметил... «На память от автора» — и первое апреля... Да... Спасибо, добрый день... то есть до свидания! — И он с реактивной скоростью пронесся мимо меня по улице.
* * *Пока Нина и контролер пересмеивались, я быстро заглянул в комнату: в ней никаких мужчин — ни толстых, ни худых — не было. Можно было докладывать Виктору о выполнении задания.
— Ты почему так долго там был? — подозрительно спросил меня лейтенант. — С ней разговаривал?
Нет, поистине мой друг вел себя сегодня загадочно. Я не узнавал всегда спокойного, рассудительного, даже немного флегматичного офицера.
— Путь свободен! — отрапортовал я. — Толстяк не обнаружен.
РОДНОЙ ЗОНТИК
Мы направлялись к входу в бюро, но нам перебежал, дорогу маленький юркий человек. Его ярко-желтые волосы были так растрепаны, что голова издали походила на цветок хризантемы. Когда мы вошли в камеру, то человек уже вращался вокруг хорошенькой блондинки, а на том самом месте, где недавно я видел контролершу, стоял... толстяк в тюбетейке.
Мы остановились на пороге. Виктор хотел было юркнуть назад, но и белокурая хранительница забытых вещей и толстяк заметили его. Лицо девушки выражало радость и сочувствие, а лицо толстяка — испуг. Об эмоциях, которые выражал взгляд Виктора, брошенный на меня, нужно писать отдельно.
Спас положение человечек с растрепанной шевелюрой. Он говорил с такой скоростью, что никто из нас не мог бы даже при желании вставить слово.
— Как дела? Как баланс потерь и возвращений? Кстати, о возвращениях: не встречали ли вы моего зонтика? Ручка в серую крапинку, наконечник красный... да вот он! — И мужчина бросился к столику Нины и извлек из-под него зонт.
— Мой родной зонтик! — смеясь, сказал юркий человечек. — Всего полтора часа назад я забыл его в автобусе номер четыре на Васильевском сквере! Когда мы выезжали сюда на гастроли, мне его подарила жена. И вдруг — потерян! Я уже простился с ним. Но ваша оперативность, дорогие товарищи, меня просто потрясла. Я поражен! Я буду всем рекомендовать: если уж хотите терять, то теряйте только в Москве! Кстати, название вашего учреждения не вызывает особого энтузиазма. Камера! Малопривлекательно! Неаппетитно! Газированной водички у вас, случайно, нет? Может быть, кто-нибудь из продавцов воды потерял свою тачку с сиропом? Нет? Ну, ладно! Заходите к нам в театр, спросите Мещерского, меня сейчас же вызовут! Мы гастролируем в парке культуры! Ну, большое спасибо, привет!.. — И актер исчез так же молниеносно, как появился.
— Сегодня дождя не будет, — сказала белокурая девушка, — а завтра, когда прибудут вещи, я возьму себе зонт, оставленный Мещерским в автобусе номер четыре. Очевидно, у нас совершенно одинаковые зонты!
— Так он взял твой зонт, Нина? — ахнул толстяк в тюбетейке. — Но это же... это...
— Свою вещь я имею право отдавать кому хочу, — сказала Нина. — А ему не надо будет приходить сюда второй раз. Знаете, всегда как-то неудобно говорить: «Зайдите завтра...» Не хватало только еще бюрократизма в нашем заведении, где работает-то всего два человека.
Ну, тут внимание обоих сотрудников бюро находок переключилось на нас.
— Здравствуйте! — робко произнес Виктор.
— Добрый день! — ответила Нина и опять, как мне показалось раньше, радостно-сочувственно поглядела на лейтенанта. — Что вы потеряли на этот раз?
Толстяк даже не ответил на приветствие Виктора.
— Вы с ним? — спросил он меня. — Тогда, будьте добры, пройдите сюда!
И он распахнул стеклянную дверь закутка, на котором блестела черная табличка: «КАБИНЕТ ЗАВЕДУЮЩЕГО».
ЧЕМПИОН РАССЕЯННЫХ
Пожав мне руку и усадив в кресло, толстяк сказал:
— Вы хорошо знаете офицера, с которым пришли?
— Еще бы! Это мой друг! Вместе кончили училище, вместе...
— Очень хорошо! Так вот, известно ли вам, что ваш друг снится мне по ночам? Что я из-за него теряю аппетит?
— Нет, неизвестно... — растерянно пробормотал я.
— Я встречал на своем веку сотни тысяч людей, но с таким человеком, как ваш друг, я сталкиваюсь — слава богу! — впервые!
Заведующий налил стакан воды и поставил его передо мной. Но я пить не стал, и толстяк выпил воду сам.
— Дело в том, — сказал заведующий, обмахиваясь тюбетейкой, как веером, — что ваш друг ходит к нам в бюро каждый день... Понимаете? Каждый день он делает заявление о потерянных им вещах! За две недели он поставил рекорд забывчивости: он растерял в московских трамваях пять зонтов, два портфеля, пять свертков, рюкзак и охотничью собаку! Сеттер по кличке «Тарзан»!
— Столько вещей? Да что вы! Тут какая-то путаница... Он приезжий, только-только в академию поступил учиться. У него и движимости-то всего два чемодана. И те у меня стоят! — удивился я.
— Тем более странно... Но так как все заявки на потери сделаны им официально, то мы должны с ними считаться. И дело в конце концов не в этом. Теряют и более ценные вещи. Один кассир потерял десять тысяч рублей вместе с ведомостью зарплаты — находка попала к нам, мы послали извещение, и кассир получил свой сверток. Дело даже не в количестве потерянных вещей. Дело в том, что ни одной из этих потерь мы не обнаружили. Среди находок не было не только сеттера — ладно, собака могла убежать! — но и зонтиков, свертков, портфелей. Это невозможно! Понимаете: н е в о з м о ж н о! Я работаю на находках давно. Кажется, обычные вещи, что в них особенного? Но по находкам можно узнать очень многое. Что теряли раньше и что теряют теперь? Это же тема для диссертации! Вещь стала дороже! Добротнее! И количество потерь уменьшается, потому что лучше стал человек жить, больше отдыхать, нервы у него стали крепче и рассеянность меньше. С каждым днем процент честности растет. Повторяю: девяносто восемь процентов всех зарегистрированных потерь проходит через бюро находок! Мы, если по находке можно установить личность потерявшего, шлем ему извещение. У нас тысячи благодарностей! Вы сами теряли что-нибудь? Нет? Зря! Прошу вас, потеряйте! Через день зайдите к нам и получите свою вещь с нашего склада!.. А вот ваш друг — это что-то необыкновенное. За две недели он перевернул вверх дном всю статистику! Ведь, как говорится, что потеряешь, то и найдешь. Понимаете? А ваш приятель сделал четырнадцать заявок — и все они повисли в воздухе. Из-за них процент честности упал до семидесяти. И хоть бы одна вещь нашлась! Ни одной! И это подозрительно. А может быть, он их не терял? Как вы думаете? Что он потерял и что он хочет найти? Способен он все эти четырнадцать потерь выдумать? Включая сеттера по кличке «Тарзан»?
— Не знаю, что он терял в эти дни, но сегодня лейтенант потерял свой портфель, можно сказать, прямо на моих глазах! Забыл в трамвае!
Заведующий тюбетейкой вытер вспотевший лоб.
— Я сойду с ума! — простонал он. — Тогда выходит, что и все его другие потери тоже факт? Портфели, свертки, рюкзак, зонты, собака! Простите, но в эту секунду я теряю веру в человека! Год из года, месяц из месяца честность жителей росла, а тут вдруг такие события!.. Не могу поверить! Тут что-то не так! Пожалуйста, побудьте пока там, а вашего друга пригласите сюда...
Когда я вышел из закутка, Виктор сидел рядом с Ниной. Увидев меня, они смутились, и Виктор встал.
Я передал просьбу заведующего.
— Иди! — сказала Нина. — Да не бойся, он очень хороший, добрый человек.
— Только сейчас Виктор рассказал мне все, — сказала Нина. — Он давно хотел это сделать, но ему мешал наш заведующий.
— Мне Виктор ничего не объяснял, — развел руками я. — Поэтому я не понимаю, что с ним происходит.
— Все очень просто! — рассмеялась Нина, и я уже приготовился слушать ее объяснения, как в окне показался гражданин с внушительной черно-бурой бородой. Он приветственно помахал рукой и скрылся.
ХИТРЫЙ ДЕД
Нина засуетилась: она стала искать на пакетах какие-то надписи, а найдя, откладывала свертки на отдельный стеллаж.
