Владислав Мацкевич - Флотские байки
Первое боевое крещение Черноморский флот России получил здесь. Авангард эскадры под командованием капитана бригадирского ранга Ф. Ф. Ушакова, державшего флаг на линейном корабле «Святой Павел», одержал победу над турецким флотом.
У побережья острова лежит с 1942 года подорвавшаяся на мине, разорванная пополам ПЛ «Щ-208» (возможно, это «Щ-212»). А недалеко лежат с 1941 года наши «М-118», «М-58», «М-34», «М-59», неся бессменную подводницкую вахту. Всего же вдоль побережья Болгарии и Румынии лежит на грунте 15 наших подводных лодок и, вероятно, много немецких и румынских донных мин. Тревожить первых — кощунственно, а вторых — опасно для любопытных «ныряльщиков за раритетами» и судов, бросающих якорь.
В 1978 году на острове велась нефтегазоразведка. Геологи пробурили ряд скважин, которые дошли до глубины 507 метров. Результаты были обнадеживающими для дальнейшей разведки нефти и газа на острове, а также в его континентальном шельфе. Однако при разведке и добыче углеродов может возникнуть серьёзная проблема. На шельфе острова лежат наши погибшие лодки, боеголовки торпед, неконтактные донные мины. В этом районе даже якорь бросать опасно. Не все погибшие лодки найдены и идентифицированы, поэтому одесские ветераны-подводники и обратились к своим собратьям их других городов — помочь любыми материалами, сведениями о погибших лодках.
Николаевская организация ветеранов-подводников за полтора месяца после поездки на базе документов Национального университета кораблестроения имени адмирала Макарова, клуба аквалангистов «Садко», журналов но флотской тематике отправила в адрес одесской ассоциации около 400 страниц документов. Возможно, мы что-то продублировали, так как не знакомы в полном объёме с документами одесситов. Но сотрудничество продолжается.
Остров в настоящее время освободился от военного присутствия и стал полностью гражданским, если не считать пограничников, несущих дежурство вахтовым методом.
На острове отремонтированы, очень прилично, маяк и примаячные постройки, действует банк, почта, построено здание музея, заложен фундамент и цоколь часовни. Пробурено четыре скважины от 40 до 120 метров, правда, вода пока техническая. Академия наук Украины построила несколько домиков для научных сотрудников, работающих на острове вахтовым методом; в глубокой шахте бывшего командного пункта работает сейсмическая лаборатория. Остров зарос высокой травой, а еще недавно он был гол. Убрали с острова коз и свиней. Есть планы развития инфраструктуры острова, предусмотрена постройка мола и причалов для маломерных судов, возведение гостиницы для туристов.
Остров до сих пор представляет интерес для археологов. Ранее на острове находили сотни различных монет, перстней, гемм, керамики, подавляющее большинство к настоящему времени утеряно.
О загубленной идее
Значительная часть жителей Николаева даже не подозревает, что наш город был одной из колыбелей Российского подводного флота. В Николаеве М. Н. Налетовым в начале прошлого века был построен первый в мире подводный минный заградитель «Краб», строились или собирались из поставляемых узлов первые российские подводные лодки.
После революции на двух заводах города строились подводные лодки типа «Щ» — «щуки» ряда серий. Частично самостоятельно, частично во взаимодействии с другими заводами было построено 48 единиц этих лодок, принявших участие в Великой Отечественной войне на всех флотах Союза.
Строились лодки типа «М» и «С», но в значительно меньших количествах.
После войны на «ЧСЗ» строились подводные лодки 613 проекта. Лодок этого проекта было построено в стране 215 единиц, из них 72 лодок построил наш завод. Лодки николаевской постройки выгодно отличались от лодок сормовской постройки качеством выделки, дизайном покраски отсеков, да и организацией службы на них.
Ни экономика страны, ни промышленность не могли обеспечить подводникам необходимой скрытности лодок, обитаемости личного состава. На них не было холодильных камер, достаточных запасов пресной воды, кондиционеров. В полярном море обогрев шел за счет тепла работающих механизмов, в южных широтах температура в отсеках поднималась до 50–60 °C. В отсеках под водой шел порой конденсатный дождь, вызывая кожные заболевания, ведь ни бани, ни пресного душа проектом не предусмотрено. Раз в декаду корабельный врач выдавал личному составу в море посменно ватные тампоны, спирт для обтирания и разовое белье. Вот и вся баня.
Через несколько дней после выхода в море горячая пища готовилась уже из сухих продуктов — картошки, лука, моркови, а вместо хлеба шли ржаные сухари и галеты «Арктика».
Ограниченность внутреннего пространства вызывала гиподинамию экипажа. Часто на дороге в районе базы лодок можно было видеть офицера или мичмана с лицом белым, как бумага, сидящих на чемоданчике. Было ясно — этот мореход только что вернулся с боевой службы продолжительностью 30, 60 или более суток. Его не несли ноги.
Однако эти лодки были большим шагом вперёд в развитии подводного кораблестроения.
Они как живые слушались грамотного командира и механика. Лодку можно было дифферентовать, не глядя на дифферентометр, ощущая палубу ногами.
Эти лодки заслужили того, чтобы хотя бы одна из пары сотен стала на пьедестал. Ведь они обеспечили создание подводного ядерного щита страны. Многие из них позже стали экспериментальными для отработки новых видов оружия, техники, связи и прочего.
В первой половине восьмидесятых годов среди ветеранов-судостроителей созрела идея поставить в Николаеве одну из этих лодок в качестве памятника-музея, став филиалом музея судостроения и флота.
До этого в Союзе на постамент была поставлена лодка «С-56». Идею воплотил штаб КТОФ и «Дальзавод» Владивостока. В Североморске готовилась к вечной стоянке Лунинская «К-21».
По согласованию с обкомом КПУ Главнокомандующему ВМФ было направлено письмо с просьбой передать городу одну из лодок 613 проекта. Как оказалось, письмо было некорректно, потому что штаб ЧФ, долго не раздумывая, дал команду, и в Николаев с помпой была приведена «за ноздрю» списанная подводная лодка «С-217» которая несколько лет стояла в Севастополе на металлобазе, ожидая очереди на разделку.
Лодка была, мягко говоря, в ужасном состоянии. Палуба надстройки настолько проржавела, что ходить по ней было опасно. Все механизмы, системы, устройства разобраны или полностью выгружены. Не подводная лодка, а ржавая бочка, заваленная металлоломом.
Приемная комиссия, назначенная обкомом, сделала вывод, что переоборудование лодки под музей экономически нецелесообразно. Возник конфликт между обкомом и специалистами-подводниками с военно-морской кафедры НКИ. Один руководящий чин обкома даже заявил, что пусть завод делает макеты механизмов из дерева. Судостроители поддержали подводников, и Главному ВМФ ушло новое подробное письмо с дизайн-проектом будущего музея и обоснованием, почему «С-217» негодна для этой цели, а также с просьбой выделить городу другую лодку, которая подлежит списанию в дивизионе консервации кораблей Одесского гарнизона ЧФ (разведка донесла).
Через пару месяцев было получено «добро» Главкома ВМФ и создана комиссия, которая направилась в Одессу для приемки лодки. Командир дивизиона Герой Советского Союза Соколов предложил комиссии бартер — вместо списываемой лодки, имеющей ещё достаточный моторесурс дизелей, передать Николаеву «С-332», которая используется дивизионом в качестве учебно-тренировочной базы.
Комиссия, осмотрев УТС, согласилась с доводами комдива. Эта лодка полностью укомплектована (не было только одного дизель-компрессора ДК-2), в лодке флотский порядок.
Дизайн-проектом предусматривалось оставить в целости и сохранности носовые отсеки, в кормовых убрать механизмы левого борта и там разместить экспозицию по истории создания подводных лодок. В левом борту первого и седьмого отсеков сделать прямоугольные вырезы для входных дверей, к которым должны подходить две крытые галереи, через них в лодку должен поступать горячий воздух для обогрева отсеков.
Пока решался вопрос о буксировке лодки в Николаев, автор слетал во Владивосток по семейным делам, где заодно осмотрел «С-56», познакомился с документами «Дальзавода» на постановку ее на берег.
Их идея очень подходила к нашей проблеме. Дальзаводовцы на стапель-палубе небольшого плавдока закрепила рельсы и установила старые железнодорожные платформы, а на них сформировала клетки докового набора. Ввели лодку в док, состыковали доковые рельсы с путями на берегу и вывели тягачами платформы с лодкой под срез берегового откоса. Установка килевых подпор из бетона была делом техники. Со склона к лодке подсоединили две галереи, на берегу смонтировали станцию обогрева.
Эта идея как нельзя лучше подходила николаевцам, если лодку ставить в районе бывшей морской школы ДОСААФ на левом берегу реки Ингул. Фарватер рядом в 20–30 метрах — дноуглубительные работы для подвода дока минимальны. Но кураторы проекта настаивали на том, чтобы лодку поставить на правом берегу Ингула на Стрелке. Обзор хорош. Лодку встречали тихо, ошвартовали её у плавдока завода «61 коммунара», назначили хранителей. Завод должен был завершить проект.
