Мирсай Амир - Рыбацкие байки
— На что вы предпочитаете ловить рыбу — на донки или на спиннинг?
— Мне хотелось бы испытать свой спиннинг. Подарок все-таки! — смущенно сказал Фаниль.
— Прекрасно! — сказал Азат, взглянув на меня.— Тогда я повезу вас в щучью заводь.
Я кивнул головой — меня щучья заводь тоже устраивала.
За десять минут мы проскочили пять-шесть километров и остановились на ловлю между двумя островами, в том месте, где Волга образует Большое озеро. Впереди перед нами лежало водное зеркало с песчано-зелеными островками, возвышались прибрежные холмы, покрытые кудрявыми веселыми лесами. Был виден Свияжск, сверкавший куполами своих древних храмов. А позади, за нами, среди гибкого ивняка, раскинулся табор рыболовов с его фанерными домиками и бело-зелеными палатками. Где-то тут обитает дед Латып. Интересно, что он сейчас поделывает? Наверное, выехал на рыбалку. Лодок, уткнувших носы в песок, мы видели мало; ясно, что рыболовы на ловле. Однако поблизости местных островных рыболовов нет. Они, видимо, ушли далеко, на ту сторону Волги, в поиске богатых рыбой мест. Удивительная закономерность; любители рыбной ловли и сборщики ягод почему-то всегда ищут рыбные угодья и ягодные заповедники подальше от тех мест, где они живут.
Возьмите казанских рыболовов — они ловят рыбу подле наших дач. А мы от наших дач уезжаем к устью Большого озера. А озерские — к черту на кулички, только бы не ловить поблизости от своего жилья. Удивительно то, что и рыба больше любит попадаться на крючок пришельца, а не аборигена! Эту странную закономерность мы постигли в тот день. Пока здешние рыболовы искали рыбные Эльдорадо на том берегу Волги, мы подле их табора натешились вволю.
Особенно отличился Азат. Он работал — если только рыбную ловлю позволено мне будет назвать работой! — вдохновенно. Он, можно сказать, обслуживал два станка — в буквальном смысле слова. Да! Да! Мы, например, забросим, сидим и ждем, пока крючок не опустится на дно. А он долго, проклятый, опускается иной раз не то что до тридцати, а и до семидесяти приходится в уме считать. И так каждый заброс! А забрасываем мы не меньше, чем тысячу раз. Вот и прикиньте: если на каждый - заброс уходит полминуты, сколько наберется на тысячу?
Азат же работает одновременно двумя спиннингами. Одна блесна падает, а он уже крутит вторую катушку. У него ни минуты золотого времени зря не пропадает.
У нас если крючок зацепился за корягу — пиши пропало! Поморщившись, мы его обрываем — и, как говорится, концы в воду. Иногда бывает и так: не разобрав, корягу или большую рыбу ты поймал, дергаешь леску, и твой спиннинг с жалобным треском ломается у тебя на глазах! Твой красивый, дорогой спиннинг из магазина «Динамо». Азат не покупает спиннинги, он их сам делает для себя. Из дуба или вяза. Ну-ка, сломайте дубовую палку, попробуйте!
Дальше. У нас жилки толщиной в 0,6, а порой и в 0,7 миллиметра. Такие жилки легче забрасывать, и, можно сказать, любую щуку они могут выдержать. Но если эта жилка зацепилась за хорошую корягу, она, конечно, рвется. Азат берет жилки только толщиной в один миллиметр. Такую ни один дьявол не оборвет! Но, допустим, крючок крепко впился в корягу — у Азата он не оборвется, а разогнется и выйдет на волю сам.
Азат специально подбирает такие эластичные тройчатки.
Мы еще не поймали ни одной рыбы, еще не имели дела ни с одной корягой, а он уже успел благополучно отцепиться от десятка коряг и вытащил килограммовую щуку. Эта щука подогрела наш азарт. Наши крючки стали мелькать в воздухе быстрее. Фаниль так разгорячился, что, забыв всякую осторожность, при одном из своих лихих забросов подцепил и сбросил в воду и чеплашку Азата. Хорошо еще, что, лишив Азата его головного прикрытия, он оставил ему в целости и сохранности ухо и нос!
Без своей кепки Азат стал даже красивее. Кепка его — это тот странно-безобразный головной убор, получивший в последние годы большое распространение, который, собственно говоря, и кепкой нельзя назвать. На этом уроде красно-зеленой краской, обозначены названия разных городов. Тряпица собрана на резинке. На одном конце козырек из зеленой пленки. Поскольку кепка собрана на резинке, как трусики, она годится и трехлетнему малышу, и шестидесятилетнему Тази. Только малыш в каскетке мило забавен, а пожилой человек выглядит в ней форменным идиотом. И чем старше владелец каскетки, тем большим идиотом он кажется со стороны.
Азат вытащил из воды свою каскетку и с помощью перочинного ножичка освободил ее от крючка Фаниля.
Он хотел снова натянуть ее на голову, но мы бурно запротестовали:
— Никогда больше не надевай ее, Азат. Без нее ты умница, а в ней, извини, дурак!
— А где вы видели умного рыболова? — сказал Азат и со смехом натянул на голову свою кепку. И действительно, на лице у него тотчас появилось выражение придурковатости.
Прошло немного времени. Фаниль оборвал крючок, впившийся в корягу. Запас блесен у нас был небогатым. Азат посоветовал Фанилю не бросать блесну далеко от лодки.
— Ты можешь даже вообще ее не бросать, а опусти в воду, возле лодки и поигрывай, води ее вверх-вниз, вниз-вверх!..
— Спасибо за совет!— иронически пробурчал Фаниль и лениво, с явной неохотой, стал водить блесну в воде — вверх-вниз, вниз-вверх!
Фаниль-рыболов погибал на моих глазах. И вдруг... рука Фаниля, державшая леску,. напряглась. Он весь преобразился.
— Клюнуло! — вскричал Фаниль.— Клянусь, клюнуло! Ужас как клюнуло!..
Леска его, натягиваясь, уходила то вправо, то влево. Бросив свои удилища, мы с Азатом кинулись к нему на помощь.
— Подсекай!
— Подсек!
— Теперь отпусти немного!
— Отпустил!
— Теперь веди. Осторожно!
— Веду! Осторожно!
Можно сказать втроем мы подвели рыбу к борту лодки и подцепили ее сачком. Оказалось — щука! Небольшая, около килограмма. Но эта была первая рыба Фаниля. Понимаете сами, что она значила для такого рыболова — его первая рыба! И что значила она для нас с Азатом!
Фаниль-рыболов, только что погибавший у меня на глазах, воскрес. Какие там дальние забросы! Теперь он всегда будет водить блесной только возле лодки; вверх-вниз, вниз-вверх!
Азат поймал еще одну молодую щуку, я был награжден детенышем судака. Фаниль не обращал на нас внимания: сидит и водит блесной — вверх-вниз, вниз-вверх! Он был уже целиком во власти нахлынувшей рыболовной страсти!
Но что такое? Почему он замер? И в глазах — испуг. Что с тобой, Фаниль?
— Коряга! — выдохнул он наконец.— Черт бы ее побрал. И блесен нет!
Не успел я утешить его — найдем, мол, лишнюю блесну в загашнике, — как вдруг его катушка, поставленная на тормоз, громко затрещала. Фаниль вскочил— лодку сильно качнуло — и дурным голосом закричала — Рыба!
Мы снова бросили на произвол судьбы свои снасти и стали помогать нашему товарищу. Рыбина оказалась на этот раз таких размеров, что ее можно было назвать акулой. По нашей команде Фаниль то подтаскивал ее к лодке, то отпускал, водил па леске, как на поводке (мучил, говоря рыбацким языком) пока наконец минут через пятнадцать не вывел наверх из глубины. Это была щука. По размерам точь-в-точь такая, что унесла в своих зубах моего золотисто-желтого карасика. Длиной — в половину лодки. Вот когда пригодятся пролежавшие три года без дела сачок, в который можно упрятать теленка, и надежный железный крюк. Тут уж я стал командовать:
— Не спешить! Теперь она от нас не уйдет!.. Сейчас мы ее под горло крюком!.. Хоп!.. Все!..
И вот она уже нахально разлеглась во всю длину своего могучего тела на дне лодки. Стой! А почему у нее две блесны? Одна в пасти, а другая под нижней челюстью... Неужели эта та самая, с карасином?!
Такая нелепица может прийти в голову только рыболову!
Фаниль, совсем по-детски задохнувшись от радости, вскричал:
— Братцы, глядите, эта щука с часами!
С часами?! Я вспомнил рассказ деда Латыпа.
— Постой! Дай-ка мне. «Нашему сверстнику Латыпу. Поздравляем с 60-летнем»...— прочитал я на задней крышке и осмотрел находку,— Все-таки не устоял, значит, перед соблазном старикан?
Удивительным было то, что часы шли! Я сверил их со своими — минута в минуту. И календарик показывает сегодняшнее число. Вот они какие, наши чистопольские часы! С автоматическим подзаводом, в водозащитном корпусе, с календарем!
Я тут же рассказал Азату и Фанилю историю щучьих часов. И еще о том, что дал слово деду Латыпу свести его с журналистом, которому он может рассказать обо всем, что его волнует.
В тот день мы еще ловили и поймали много рыбы, но говорить об этом после того, как описано столь чрезвычайное происшествие, уже неинтересно. Хочется добавить только несколько слов о Фаниле. Когда мы стали собираться, он достал из своего рюкзака пузырек с какой-то темно-зеленой жидкостью.
— Друзья! — торжественно сказал Фаниль.— У меня припасен для вас один сюрприз. Я нарочно не развязывал рюкзак до сих пор — боялся, что вы плюнете на спиннинги и начнете ловить на кольцо. Перед вами конопляное масло.
