О том, как Мишка географию сдавал - Дмитрий Арефьев
Чем больше Мишка говорил, тем круглее становились глаза Нины Васильевны. «Помирать, так с музыкой», — подумал Мишка, и когда он разобрался с первым вопросом, то стал зачитывать второй и в той же безумной манере придумал не менее исчерпывающий ответ.
Истощив весь словарный запас, касающийся не только Бразилии, но географии, как предмета в целом, вперемешку с доказательствами безудержной любви к науке и всему прочему, Мишка, наконец, умолк. Он был опустошен.
Нина Васильевна неуверенной рукой нацепила очки и уставилась на него. Она долго рассматривала его с ног до головы, затем, сдерживая эмоции, процедила сквозь зубы:
— Интересно узнать, на какую оценку ты рассчитываешь, Чашкин? Ты вправду думаешь, что я поставлю тебе удовлетворительно за этот бред?
Лицо Мишки краснело, как помидор на солнце. Если в дневнике помимо двойки появится еще и «одобрительный» комментарий, то мало того, что отец лишит его двухколесного коня, еще и дома запрет дня на три.
— Нина Васильевна…
— Молчи, безумец, — как заклинание произнесла учительница. — Пошел вон и больше не появляйся! Придешь ко мне в августе, когда подготовишься по-настоящему.
Это было фиаско. Август. Прощай, лето в деревне. Поверженный и разбитый, Мишка двинулся к дверям, ощущая на спине колкий взгляд Нины Васильевны.
— Такого я еще не слышала, — бурчала она себе под нос. — Бразильцы и американцы.
Мишка проплыл мимо унылого букета роз, продуктового пакета и скрылся за дверью.
— Ну, как? — с надеждой спросил Лешка Смагин, который ждал его все это время в коридоре. — Сдал?
Взгляд Мишки говорил сам за себя.
— Что? Совсем никак?
Мишка помотал головой и уселся на подоконник. В отражении зеркала, висевшего у входа в кабинет, он увидел подростка с взъерошенными волосами и бледным лицом. Казалось бы, не привыкать получать неуд, но сегодня был особенный день. Сегодня нужно было использовать все, что можно, и все, что нельзя. Цель оправдывает средства, но иногда цель оказывается настолько недостижимой, что никакие средства не помогут. Сидя на подоконнике с опущенной головой, Мишка и не догадывался о том, что произойдет дальше.
Неожиданно из-за двери кабинета выглянуло удивленное лицо Нины Васильевны. Она осмотрелась и, убедившись, что в коридоре, кроме Лешки и Мишки, никого нет, вкрадчивым голосом произнесла:
— Чашкин, зайди-ка. У меня остались к тебе вопросы.
На ватных ногах Мишка прошел в кабинет, оставив за дверью озадаченного друга. Войдя внутрь, Мишка заметил, что букет его цветов лежал на столе Нины Васильевны, а пакет куда-то исчез. Сама же Нина Васильевна прикрыла за ним дверь и подошла ближе. Она была на голову ниже его, но Мишку не покидало ощущение, что она смотрит на него сверху вниз.
— У меня к тебе всего один вопрос, — пояснила она.
На этот раз в ее голосе Мишка услышал нездоровый интерес.
— Откуда ты узнал? — в лоб спросила Нина Васильевна.
Мишка застыл на месте в недоумении.
— Откуда ты узнал? — снова повторила она. На этот раз громче. Ее вопрошающий взгляд требовал немедленного ответа.
— Кто тебе сказал?!
— Что сказал? — замялся Мишка, не понимая, о чем идет речь.
Мишка действительно не понимал, но Нина Васильевна ему не верила. Не дождавшись ответа, она вернулась на свое место, села на стул и открыла дневник с фамилией Чашкин. Написав там что-то размашистым почерком, она жестом приказала ему забрать его и уходить. Мишка не стал испытывать ее терпения.
Пока Лешка с Мишкой чесали затылки, уставившись на огромную тройку по географии, похожую на перевернутую букву «Е», Нина Васильевна закрыла дверь изнутри, поставила чайник, и пока тот закипал, откинулась на спинку стула. Все, что ей было нужно в тот момент, это, наконец, отдохнуть от учеников и немного расслабиться. Она медленно потянула на себя ящик, в который положила Мишкин пакет, где по счастливой случайности с легкой руки продавщицы тети Шуры оказалась коробка фруктово-ягодного мармелада. Открыв упаковку, Нина Васильевна осторожно взяла одну дольку и откусила совсем чуть-чуть, чтобы вновь погрузиться в приятные детские воспоминания, и, пусть лишь на мгновение, почувствовать себя маленькой девочкой, которой родители запрещали есть сладкое. Сегодня она задержится. Почему бы и нет, если мармелад оказался без сахара.
— М-м-м, мои любимые, — вполголоса произнесла Нина Васильевна, причмокивая от удовольствия. — И все-таки, откуда он узнал?
