Сергей Шапурко - Вместе (сборник)
— Не мучай себя так. Просто воспринимай все как есть, — Сова еще раз ухнула и взгляд ее стал неподвижен.
«Да ладно, что уж там. Говорящая, так говорящая». От сердца сразу отлегло.
Не видя чуда, не поверишь в быль
Он с трудом поднялся и пошел осматривать судно. Увиденное его сильно расстроило. Паруса, практически, нет, одни обрывки, весла разбиты, в трюме небольшая течь, руль заклинило и шлюп в полной власти течения и ветра. Берега не видно, еды мало.
Перевязав раны, Ветеран сел на прежнее место — напротив Совы.
Утренний туман шлейфом плыл по поверхности моря. Пенные буруны игриво щекотали деревянные борта.
— Эх, что за жизнь! — вздохнул воин.
— То, что вы, люди, называете жизнью, — тут же встряла Сова, — является особой формой взаимодействия частиц Вселенной. Это взаимодействие вызвано случайными обстоятельствами и не свойственно для Космоса потому, что ограничена пространством и временем.
— Что?! — привстал Ветеран.
— Жизнь — это генетическое изменение мироздания, прежде всего в психологическом плане, это его болезнь, раковая опухоль. И если Космос не победит этот недуг, то через миллионы лет споры жизни заполнят его, процесс станет неуправляем.
Сова, сказав все это каким-то тяжелым недобрым голосом, захлопала крыльями, закрыла глаза и защелкала клювом.
«Все! Если Сова, моя галлюцинация, сошла с ума, то тогда я вдвойне сумасшедший», — пришел к нерадостному выводу Ветеран.
— Это все от потери крови, — успокоил он себя вслух.
— Да, крови ты пролил немало и не только своей, — вновь привязалась Сова, открыв глаза.
— Иначе было нельзя, — глухо, но уверенно, проговорил Ветеран.
— Ладно, поздно слезы проливать, С одной стороны, ты чувствуешь дикий стыд перед женами и детьми тех, кого ты убил. Но с другой стороны, если бы ты не затолкал это чувство, эту боль на самое дно своей души, ты бы сошел с ума. Война — это концентрированное общение людей, общение, доведенное до абсурда, до ужаса и маразма. Мир и война — это не два полюса, не два конца одной палки, это два витка одной спирали. Только война — большая, малая, драка, спорт, спор, бизнес — возвращают человеку его звериное обличие, сближают с природой. Все люди стремятся жить за счет других. Война, в этом смысле, наиболее честна и прямолинейна.
«Во попал! В самом тяжелом бою так в голове мутно не было».
И вечный двигатель подвержен капремонту
Ветеран почувствовал голод. Найдя в трюме немного хлеба и солонины, он расположился на палубе и начал есть. Сова от еды отказалась. Она снова прикрыла глаза и замерла.
Насытившись, он полез на мачту — хотел попробовать из обрывков соорудить подобие паруса. Но это сделать ему было не суждено — вдали он увидел остров.
— Земля! Земля! — от радости чуть увлажнились глаза. «О, Боже! Неужели спасен?!»
— Это остров Бессмертных, — сказала Сова.
— Название какое-то странное.
— Ничего странного. Там живут люди, которые ни когда не умрут.
— Не может быть!
— Может, может. Один мудрец изобрел порошок, который полностью останавливает старение. Испробовал его на сотне человек, вывез их на этот остров для чистоты эксперимента, а сам почему-то умер, унеся в могилу формулу порошка. Так и живут здесь эти люди уже триста лет.
Дрейфующий корабль постепенно приближался к суше. День был на излете. Края облаков освещались золотой каймой. Лучи заходящего солнца гигантским веером раскинулись над горизонтом.
Шлюп уткнулся в прибрежные камни. Ветеран выбрался на берег и стал подыматься по извилистой тропе на небольшой холм. Сова улетела вперед. Остров вначале произвел впечатление необитаемого. Природа, вопреки северности широт, отличалась буйством красок и разнообразием живности. Низкие облака придавали влажность острову и наливали сочностью растения и плоды. Солнечные лучи, падая с высоты, делали картину острова яркой и праздничной.
Взобравшись на возвышенность, Ветеран осмотрелся. Сова села рядом.
— А где же люди? Где бессмертные?
— Вон там, справа, видишь дом?
— Да, вижу.
— Иди туда.
Лианы за долгие годы стали толщиной с корабельный канат и, подобно паутине, обволокли весь остров. Пробираться сквозь заросли было неимоверно сложно. Казалось, природа тоже стояла на страже тайны. Только вечером он смог подойти к зданию.
У входа сидел человек. Нижнюю часть его лица закрывал кусок тонкой материи. На голове был шлем, на руках — белые перчатки. Несмотря на тепло, он был одет в свитер, на шее был шарф.
— Мир вашему дому, — поприветствовал Ветеран.
Человек вздрогнул, настороженно взглянул на него, быстро отбежал на несколько метров и замер.
— Не бойтесь меня. Я не причиню вам вреда. У меня даже оружия нет.
— Вы кто? Как сюда попали?
— Мой шлюп потерял управление и волны принесли меня сюда.
— Вам нельзя здесь находиться, немедленно убирайтесь отсюда! Возьмите все, что вам необходимо и покиньте нас.
В глазах человека был страх, но проглядывалась и тоска.
— Как вас зовут? — спросил Ветеран.
— Это не имеет значения.
— Хорошо. Но водой хотя бы меня напоите?
— Возьмите вон тот кувшин. Потом, когда попьете, разбейте его.
— Да я же не заразный, чего вы меня так боитесь? Как же вас зовут?
— Меня зовут Тремс. Но это не меняет дела, вам все равно придется уехать и немедленно!
— Хорошо, я покину остров. Только расскажите мне немного о нем и вашей жизни здесь.
Постепенно страх покинул Тремса. Во взгляде осталась напряженность, но стал появляться и интерес. Он пригласил Ветерана присесть на полуразбитую скамейку, а сам пристроился невдалеке.
Чудные вещи рассказывал он о житье-бытье на острове!
Питались они тем, что дает остров — фруктов, ягод, орехов тут хватает. Ели два раза в день. Остальное время лежали в бараке. У каждого своя кровать на расстоянии двух метров от соседа. Закрываются плотным пологом. Разговаривают мало — за триста лет надоели друг другу до чертиков. Рукопожатия запрещены. Любовные отношения тоже — можно заразиться или умереть от родов. Да и зачем новые члены общества, если старые не умирают?
— Мы бессмертны, то есть не старимся, но можем умереть от несчастного случая, инфекционных болезней — только внешний фактор может нас убить. Поэтому безопасность — это наш бог, смысл нашего существования.
— Лет двести назад, — продолжил Тремс, — один из нас поскользнулся и упал, разбив лицо. Все боялись к нему подходить. Он пролежал на земле много часов, кое-как поднялся и добрел до своего ложа. Мы наблюдали за ним из укрытия. Он выжил, но, боясь снова упасть, теперь совсем не встает. Ходит под себя, а еду мы ему бросаем на постель. От него исходит ужасная вонь, но мы не можем его выгнать — вдруг он начнет сопротивляться и кого-нибудь из нас покалечит или убьет. Безопасность превыше всего! Мы не моемся — боимся простудиться и умереть. Если ходим куда, за едой или в туалет, то передвигаемся очень медленно и осторожно, чтобы не упасть и не разбиться. Двое из наших уже сошли с ума — уехали к обычным людям.
— Так зачем же вы вообще живете?
— Чтобы жить.
— Вы же как черви навозные! Ни от вас толку, ни для вас.
— Зато мы бессмертны.
С тяжелым чувством покидал Ветеран остров. «И умирать охоты нет, и бессмертие тоже гадость!»
Сова ждала его на судне.
— Почему меня одного оставила?
— Хотела, чтобы ты сам все посмотрел.
Шлюп качнуло, и беспечный ветер надежд вновь понес его по синему морю.
Кто продал нас, тот выкупил свободу
Безграничный океан вновь окружил судно со всех сторон.
— Я даже могу тебе сказать, почему ты так легко поверил в говорящую Сову.
— Интересно, почему же?
— Да потому, что ты уже несколько раз сталкивался с чудом. С тем, чему ты не имел рационального объяснения, исходя из опыта прожитых лет.
— Что-то не припомню.
— А сон про деньги.
— Да-а, точно, был!
Ветеран невольно ухмыльнулся — действительно, имело место такое быть.
Как-то после нескольких удачных походов у него оказалась достаточно большая сумма денег. Так как все предыдущие годы он прожил бедно, зажиточное существование вскружило ему голову. К деньгам он стал относиться с показным презрением. Прилюдно выкидывал их в море, раздавал несуразно большие суммы нищим, бросал в кабаках деньги на пол и пьяно смеялся, пиная собирающих их слуг. Деньги закончились так же внезапно, как и появились. Загоревал Ветеран. Тут-то и приснился ему сон, о котором говорила Сова.
Снилось ему, что идет он по берегу фьорда. И вдруг из воды выныривают монетки, отряхиваются от воды, подбегают к нему и начинают стыдить:
— Мы к тебе пришли, чтобы счастливым сделать, а ты нас — по кабакам швырять! Как же, бесстыжие твои глаза, ты мог с нами так поступить?! Ты же попросту нас предал!
