Терри Пратчетт - Кот без прикрас

Ничего.

Ой, перестаньте!

Да, существуют хорошие, благовоспитанные собаки, которые ведут себя прилично, не лают без конца, словно их заело, не гадят на дорожках, не нюхают под хвостом, не считают, что их все должны любить по определению, а также не скулят, не воруют и не пресмыкаются так, что средневековый профессиональный нищий обзавидовался бы. Мы признаем, что такие собаки бывают.

Хорошо.

А еще бывают добрые дорожные полицейские, проститутки с золотым сердцем и юристы, которые не уходят в отпуск, когда у вас в разгаре запутаннейший процесс покупки дома. Все они действительно существуют, просто встречаются крайне редко.

Начала котоведения

У нас кот завелся потому, что мы не слишком любили котов.

Наш сад был спорной территорией, — на него претендовали пятеро котов. И кто-то сказал нам, что лучший способ отвадить их — завести собственного.

Если дать себе труд немного подумать, то здравый смысл укажет, что утверждение это несколько спорно. Однако коль уж вам предопределено завести кота, здравый смысл не способен этому помешать. Он тут вообще ни при чем. Разве можно представить себе человека, который, проснувшись в одно прекрасное утро, прикидывает: «Так, надо пoexaть и купить брюссельской капусты, потом такую голубую туалетную штуковину, фольгу для запекания и… ах да, хорошо бы еще подыскать кота». У котов есть такое свойство: стоит им появиться в доме, как оказывается, что они были здесь всегда — даже если еще час назад никаких котов у вас не было. Они живут в собственном временном потоке и ведут себя так, будто мир людей — это всего лишь остановка на пути к чему-то гораздо более интересному.

И если уж на то пошло, что мы вообще о них знаем? Откуда они взялись? Ну как же, скажете вы, эволюция и все такое. Но почему? Возьмем собак. Собаки произошли от волков. Это видно невооруженным глазом. Есть собаки вроде немецких овчарок — по сути, те же волки, только в ошейниках, тихо ожидающие своего часа, чтобы заново озвереть. А есть всякие мелкие тявкалки вплоть до совсем крохотных, с шепелявым названием, умещающихся в кружке. Суть в том, что любой может проследить собачью эволюцию от косматых почти-волков до тявкающей мелюзги, выведенной нарочно для того, чтобы прятаться в рукаве у императора.

И всем понятно, что если наша цивилизация исчезнет, если прилетят с альфы Центавра здоровенные лязгающие штуковины и похитят всех людей до единого, то через пару пропущенных кормежек собаки вновь превратятся в волков.

Или, скажем, мы, люди. Если не вдаваться в подробности, то мы — такие все из себя умные, цивилизованные, знающие толк в ипотеке, сковородах с антипригарным покрытием и Верди, — оглядываясь в эволюционном смысле через плечо, видим длинную череду неуверенно ковыляющих предков вплоть до самого первого, с волосатым торсом, исчезающе крошечным лбом и интеллектом любителя телевикторин.

Кошки — совсем другое дело. Есть огромные желтые зверюги, вальяжно зевающие под ярким солнцем саванны или крадущиеся в джунглях, мелькая в зелени яркой шкурой, и есть маленькие комочки меха, умеющие спать на горячих батареях и пролезать через кошачью дверцу. А между ними что? Да ничего. Два центнера, способные в прыжке завалить антилопу, — и пара килограммов довольного урчания, вот и все разновидности кошачьих.

И ни разу археологи не находили никакого промежуточного звена — ни пилтдаунского кота, ни недостающей рыси. Да, есть еще лесной кот, но он мало чем отличается от обычного полосатого мурзика, который получил кирпичом по голове и очень разозлился. Надо смотреть правде в глаза: кошки просто появились, и всё. Только что их не было — и вот они уже есть, и египтяне обожествляют их, мумифицируют их, строят для них гробницы. И то: не хоронить же, в самом деле, фараону своего любимого кота в саду за сараем, ковыряя землю лопаткой, когда двадцать тысяч рабов и множество деревянных катков простаивают без дела.

Ученые, примкнувшие к Движению в защиту настоящих котов, полагают, что после экспериментов Шрёдингера (см. далее) вопрос о происхождении кошек полностью потерял всякий смысл. Дело в том, что некоторые коты способны совершенно безболезненно преодолевать время и пространство, а потому единственное время и место, откуда кошки могут вести свой род, — это здесь и сейчас.

Как стать кошатником

Пять прелестных полосатых котят как раз подросли достаточно, чтобы начать самостоятельную жизнь.

Отдадим в добрые руки совершенно бесплатно.

Пожалуйста, звоните.

Да уж, позвоните им, пожалуйста. Потому что котята уже весьма подросли и все время дерутся, причем котики проявляют специфический интерес к маме-кошке. И если вы думаете, будто от вас потребуют сначала доказать, что вы регулярно ходите в церковь и вообще ведете благопристойный образ жизни, — вы глубоко заблуждаетесь. «Добрые руки» в данном случае — это любой желающий, если только он не приехал в фургоне с надписью «Торквемада и сыновья. Скорняжная мастерская».

Когда вы позвоните, вам ответят, что остался последний котенок. Так бывает всегда. И почему предыдущие четыре пары «добрых рук» не заинтересовались этим котенком? Скоро вы это поймете. Тем не менее объявление на почте — неплохой способ обзавестись стартовым котом.

Этот способ во многом похож на описанный выше, за исключением того, что составители объявления, вероятно, обойдутся без слова «очаровательные» и, определенно, — без «совершенно бесплатно». Людям со средним доходом этот способ не рекомендуется. Породистые коты часто способны неплохо украсить собой интерьер, но если кот вам нужен только для украшения, сходите к ближайшему шоссе, вооружившись скребком, и дело с концом.

Породистые коты довольно разговорчивы (в переводе с языка кошатников это означает, что они постоянно подвывают) и часто любят висеть на шторах. Из-за своего благородного происхождения многие из них не в своем уме. Кот одного моего приятеля (см. «Архизлодейский кот») считал себя кастрюлей. Но он был таких благородных кровей (кот, не приятель) — даже королева Виктория не могла похвастаться столь богатой родословной, — что мнил себя кастрюлей не абы как, а до невозможности стильно.

Верный способ обрести кота. Не пройдет и года, как кот сам объявится в вашем доме и уставится на вас с самым надменным видом, словно спрашивая: а что это вы тут делаете? Нет, это не кот бывших хозяев, соседи его вообще видят впервые, и тем не менее он чувствует себя в вашем жилище как дома. Почему? Вполне возможно, это шрёдингеровский кот (см. соответствующую главу).

Тоже очень популярный способ, особенно сразу после рождественских праздников и летних отпусков. И хотя усталый голос девушки, ответившей на ваш звонок, будет едва слышен сквозь многоголосый мяв, она приложит несколько больше усилий, чем авторы объявления на почте, выясняя, не прячете ли вы в кармане нож для свежевания. Котов приюты отдают, как правило, совершенно бесплатно; все, что от вас требуется, — это небольшое пожертвование. Не сделаете — прощайтесь с жизнью. Среди животных, которых вам предложат на выбор, будет огромное множество пушистых котят, но вам почему-то приглянется стерилизованная кошка, настороженно жмущаяся к дальней стенке клетки. Свою признательность она выразит тем, что будет непрерывно мочиться в машине по дороге домой.

Коты, доставшиеся в наследство, сопровождаются набором мисочек, вскрытой банкой самого дорогого корма, корзинкой и мягкой игрушкой с бубенчиком внутри. Первые две недели такой кот отсиживается под кроватью в «ничейной» комнате. Если попытаетесь вытащить его оттуда — окажетесь в больнице, где вам будут срочно пересаживать кожу с седалища на руку.

Коты переходят по наследству не только после смерти хозяев. Если предыдущие хозяева настоящего кота живы, они могут снабдить вас списком того, что он любит и что не любит. Разорвите список и выбросьте. Все это только капризы.

Старайтесь избегать принимать котов в наследство, если только к ним не прилагается пятизначная сумма — или надежда ее получить.

Вы знаете, где проводит время ваш кот, когда его нет дома? На всякий случай стоит поинтересоваться у наиболее отдаленных соседей, нет ли у них похожего питомца. Так бывает. Мы знали два семейства, делившие одного кота и не подозревавшие об этом. Кот день за днем благополучно курсировал между кормильцами, ничуть не смущаясь столь сКОТского поведения.