Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Весь переезд занял где-то около двух дней. Апартаменты ПМ располагаются в высшей части Уайт-холла. Топография этого величественного здания весьма запутанна, поэтому не заблудиться в нем вряд ли возможно. Снаружи оно выглядит, как обычное здание григорианского стиля. Относительно небольших размеров, довольно серое и невзрачное, но внутри… это нечто заслуживающее внимания. Внутри это в каком-то смысле даже мини-дворец!
Во многом такое впечатление создается потому, что на самом деле весь комплекс состоит не из одного, а из двух соединенных друг с другом зданий (в Номере 11 проживает канцлер казначейства); оба здания соединены единой системой коридоров, лестничных проходов и внутренних двориков. Одно из них пятиэтажное, а в другом шесть этажей, и в его задней части имеются большие и по-королевски роскошные залы. Очевидно, чтобы доставить королевское удовольствие моим высокопоставленным подданным. (Похоже, время от времени Хэкер на самом деле страдал чем-то вроде мании величия. – Ред.)
Впрочем, вполне вероятная возможность заблудиться в коридорах этого дворца даже сегодня, на пятый день моего пребывания в качестве ПМ, показалась просто мелочью по сравнению с тем, что мне пришлось испытать, когда меня привели в «спецотдел» под «спецэтажом» МО (министерство обороны – Ред.).
Внешне там все выглядело так, как и следовало ожидать: развешенные по стенам детальные карты всех пяти континентов; не обязательно симпатичные девушки, прилежно сидящие у мониторов; серьезные офицеры в штатском, сидящие за письменными столами… Экскурсию проводил сам сэр Джефри Говард, начальник Генерального штаба – высокий, щеголеватый генерал моложавого вида с песочного цвета волосами, мохнатыми бровями и отрывистым командным голосом. Сэр Хамфри и мой главный личный секретарь Бернард, само собой разумеется, были рядом. То есть прямо за мной.
Мой первый вопрос, естественно, касался «горячей линии».
– С кем именно, господин премьер-министр? – несколько озадаченно спросил генерал.
– Как с кем? С русскими, конечно.
– А-а-а, с ними… Это на Даунинг-стрит, сэр.
На Даунинг-10? Я с осуждением посмотрел на своего главного личного секретаря. Тогда почему же мне, премьер-министру, этого не показали? На лице Бернарда появилось выражение крайнего удивления. Судя по всему, ему тоже не показали. Ладно, проехали. Поточнее выясним потом.
– Значит, в случае чрезвычайных обстоятельств я смогу немедленно связаться с советским президентом? – продолжил я.
– Э-э-э… Теоретически, да, – осторожно ответил генерал Говард.
– Это что, означает «нет»?
– В каком-то смысле да, господин премьер-министр. Во всяком случае, так мы говорим журналистам. Хотя один раз нам все-таки удалось выйти на связь с Кремлем. Но только не дальше кремлевского коммутатора…
– Вы хотите сказать, оператор не смог соединить вас с кем надо? Интересно, почему?
– В общем-то, мы пытались найти ответ на этот простой вопрос, но нам так и не удалось. Кремлевский оператор на другом конце провода практически не говорил по-английски.
– А как часто вы пытались повторить подобную операцию? Ну хотя бы с целью проверки, насколько эффективно работает столь важная система.
Мой вроде бы простой вопрос сильно его озадачил. Проверять эту систему? Зачем? Похоже, такое ему и в голову никогда не приходило. Тут в наш разговор деликатно вмешался сэр Хамфри.
– Видите ли, господин премьер-министр, они стараются не очень-то злоупотреблять подобными проверками. Чтобы не сеять никому не нужную панику, так сказать, на другом конце… Особенно если речь идет в контексте ядерного оружия.
Что ж, предельно понятно и ясно. Тут никаких вопросов.
Поняв это, генерал, не теряя времени на излишние объяснения, подвел меня к телексному аппарату.
– А вот это, господин премьер-министр, и есть то самое! – со значением произнес он.
– То самое? – толком ничего не поняв, переспросил я.
– Да, то самое.
– Прекрасно, – бодро сказал я, но тут же понял, что совершенно не понимаю, что, собственно, он имеет в виду. – Э-э-э… а что это, собственно, такое? – вроде бы равнодушно, но с понимающим видом поинтересовался я.
– Это спусковой крючок, господин премьер-министр, – наклонившись ко мне, тихо пояснил сэр Хамфри.
У меня даже мурашки побежали по коже.
– Спусковой крючок?
– Да, господин премьер-министр. Только… ядерный. Та самая ядерная кнопка.
– Вот это? – Невероятно. Я долго с удивлением смотрел на самый обычный телексный аппарат. – Ну и что здесь такого? Это и есть тот самый спусковой крючок?
– Да, тот самый, господин премьер-министр. – Генерал, похоже, прочувствовал важность моего вопроса. – Только в определенном смысле. Видите ли, это вроде бы самая обычная телексная связь с «Нортвуд», специальной субмариной флота Ее Королевского Величества. Через него вы посылаете туда закодированный сигнал, а «Нортвуд» должным образом подтверждает аутентичность этого сигнала.
– Чтобы не было ни малейших сомнений в том, откуда он поступил, – снова пояснил сэр Хамфри.
– Получив нужное подтверждение и определив конкретную цель, «Нортвуд» пересылает команду одной из наших субмарин «Поларис», где, собственно, и нажмут ту самую настоящую «кнопку».
Господи, как же все это просто – я отдаю приказ, они его выполняют! Только и всего? Нет-нет, тут должно быть что-нибудь еще…
– Так они и сделают? Вот так просто? Только и всего?
– Да, сэр, только и всего, – не скрывая гордости, подтвердил генерал Говард.
– Сразу же, как только я отдам приказ?
– Да, сэр, сразу же, как только вы отдадите приказ.
– И что, никто не будет возражать?
Мой простой вопрос, похоже, его буквально шокировал.
– Как это возражать? Но это нонсенс! Господин премьер-министр, это же просто немыслимо! Наши офицеры выполняют приказы, а не обсуждают их. Иначе и быть не может…
– Ну а если мы в этот момент будем отмечать, скажем, ваш день рождения, и мне невольно придется оказаться, так сказать, не совсем в трезвом состоянии? – шутливо спросил я.
На что секретарь Кабинета с необычной для него серьезностью ответил:
– Вообще-то было бы лучше, если бы вы в таком состоянии не оказались. Даже невольно!
– Само собой, нет… ну а если у меня, допустим, вдруг возьмет и «поедет крыша»? Именно в этот момент…
– Полагаю, члены Кабинета смогут это заметить. Это не так уж и трудно, господин премьер-министр.
Хамфри явно хотел меня обнадежить. Само по себе такое желание, конечно, заслуживает похвалы, но у меня возникают большие сомнения, что мои коллеги будут в состоянии это заметить. Ведь по меньшей мере у половины из них самих если уже не «поехала крыша», то, выражаясь более корректно, произошел «сдвиг по фазе».
– Ну а предположим, я сначала отдал приказ нажать на «кнопку», а потом вдруг взял и передумал?
– Ничего страшного, господин премьер-министр, – хихикнув, ответил генерал. – Никто ведь об этом никогда не узнает.
Я тоже попытался хихикнуть, но почему-то не смог и вместо этого спросил, сколько у нас всего ядерных ракет. Генерал довольно улыбнулся.
– У нас? У нас четыре субмарины «Поларис», на каждой из них шестнадцать ракет. С тремя боеголовками на каждой.
Умение складывать и вычитать в уме никогда не было моей сильной стороной, а доставать свой карманный калькулятор было бы в тот момент не совсем желательно… То есть совсем нежелательно. Хорошо, что Бернард, заметив мои колебания, тут же догадался подсказать.
– Сто девяносто две, господин премьер-министр.
Значит, ему все-таки сказали!
Сто девяносто две ядерные ракеты! Господи, подумать даже страшно. А тут еще Хамфри, как бы мимоходом, добавил, что каждая из них раз в пять мощнее бомбы, сброшенной на Хиросиму. И принимать решение придется ПМ, то есть мне? Все молча смотрели на меня. Генерал – с сочувствием и даже пониманием.
– Я понимаю вас, господин премьер-министр, – мягко сказал он. – Всего сто девяносто две. Да, маловато, конечно…
Да, но это совсем не то, о чем я думал. Сто девяносто две ядерные ракеты – лично для меня вполне достаточно. Даже более чем достаточно. Генерал, естественно, не согласился.
– Извините, конечно, господин премьер-министр, – слегка прищурившись, возразил он, – но в нашем деле более чем достаточно никогда не бывает. Особенно если не забывать о нацеленных на Британию тысяче двухстах советских ракетах для нанесения мгновенного ответного удара.
Тысяча двести? Может, пренебрежительно отмахнуться? Сделать вид, мол, плевать нам на это. Мы их одной левой… Да, так и надо делать.
– Ну и что из этого? Британии всегда приходилось сражаться с превосходящими силами противника, разве нет? Достаточно вспомнить хотя бы Битву за Британию[19]. И мы всегда мужественно…
