Майю Лассила - За спичками
Некоторое время бежали молча, но потом вопрос-насчет лошади выяснился, когда Юсси вспомнил:
— Так ведь она родом из Кийхтелюса… Кеттунен ее именно там выменял.
Теперь они бежали тише. Юсси продолжал сердиться:
— Дрянного сорта эта кобыла… Недаром Кеттунен держал ее на цепи… Он боялся, что она убежит в Кийхтелюс.
Тут он стал сердиться на Кеттунена, который надул его в этой сделке — дал ему такую лошадь, которая тоскует, по старому дому, н не предупредил его об этом, Юсси бежал и бранился:
— Чертов сын, этот Кеттунен!
Они бежали дальше, Юсси все более сердился на Кеттунена:
— И главное, он ничего мне не сказал, что она любит махать хвостом…
Запыхавшийся Антти бормотал:
— Проклятый. Кеттунен!
Юсси продолжал злиться:
— Он под сбруей держал ее хвост, чтоб она не махала им… А когда я спросил его об этом, так он мне сказал — шлея длинная, от этого и хвост под ней.
— Соврал-таки, гадюка!
— Соврал, людоед… А ведь и шлея-то была самая обыкновенная, не длинная! — сказал Юсси и тотчас добавил:
— Этот бешеный поросенок визжит у меня за спиной так, будто сам себя жрет. А ну перестань, нечистая твоя сила, визжать, а не то я как тресну тебя об стенку, так что и хвостика от тебя не останется!
Наконец Антти устал. Задыхаясь, он остановился у дома купца Ахокаса и сказал Юсси:
— Не беги. Отдохнем!
Юсси остановился и, шумно, дыша, вытер рукавом куртки пот со лба.
— Нет, мы ее не догоним, — с пыхтеньем простонал Антти. — Надо взять лошадь, чтоб догнать.
— Откуда же мы возьмем лошадь? — спросил Юсси.
— Да возьмем хоть с этого двора.
— Так ведь она чужая, — с сомнением сказал Юсси, но Антти ответил:
— Да мы же ее обратно приведем, когда поймаем нашу кобылу.
Во дворе купца Ахокаса стояло несколько запряженных лошадей. Светлый мерин Партанена из местечка Муло был, пожалуй, наилучший. И поэтому Антти сказал:
— Давай возьмем этого мерина.
Юсси согласился на это и стал даже поторапливать Ихалайнена:
— Скорей садись в телегу и посмотри, есть ли там кнут.
Вскоре наши липерцы поехали по дороге в Кийхтелюс. Юсси продолжал негодовать на свою кобылу:
— Если б бежала трусцой моя окаянная лошадь, мы бы уже поймали ее. Но ведь она, конечно, прет у меня полным галопом.
И он так жестоко рассердился на свою кобылу, что в сердцах хлестнул мерина вожжами по спине и взревел:
— А ну, давай беги, льняная твоя грива! Или ты собираешься дрыхнуть на дороге?
И он снова вожжами хлестнул мерина. Мерин помчался полной рысью, и тогда Юсси стал нахваливать его и вместе с тем порицать свою кобылу:
— Вот этот не взмахивает хвостом, как моя чертова лошаденка. А я-то еще овсом ее кормил!
Антти сказал:
— Интересно знать, чей это мерин?
— Не знаю. Но мерин красивый, с пышной гривой, — ответил Юсси и снова рысью погнал его.
Некий Партанен, из местечка Муло, приехал в Йоки свататься. Но так как у него имелась овчина для продажи, то он и заехал сначала к купцу Ахокасу.
Продав овчину, Партанен оставил свою лошадь во дворе у купца, а сам пошел к местному жителю Матикайнену, чтоб узнать у него, какую сумму можно получить за домик Кайсы, вдовы Макконена.
Этот Партанен был, видите ли, вдовец, и он хорошо знал Кайсу.
И вот теперь Партанен, разузнав у Матикайнена цену домика, возвращался со своей разведки. Однако на пути он встретил случайно Пекку Туртиайнена, которого он незадолго до этого попросил быть сватом, на тот, конечно, случай, если цена за домик Кайсы окажется подходящей.
Пекка спросил у Партанена:
— Ну как, побывал у Матикайнена?
— Был сейчас у него.
— Ну, и сколько, он сказал, домик стоит?
— Четыре тысячи, он говорит, можно получить за него. А если заново покрыть крышу, тогда можно и все пять тысяч получить, — радостно улыбаясь, сообщил Партанен.
— Тогда пойдем, буду тебя сватать.
Партанен задумчиво сказал:
— По-моему, лучше этого случая ничего не будет. К тому же и Кайса здоровая бабенка, и никаких фокусов за ней не водится. Да и детей у нее нет, как, например, у вдовы Копонена.
Пекка Туртиайнен сказал:
— Ну, так давай пойдем к Кайсе… Только погоди минутку, я схожу в лавку, куплю махорки.
Благодаря этой встрече Партанену довелось увидеть своего пышногривого мерина. Ведь Пекка Туртиайнен разговором задержал его настолько, что он не успел свернуть на другую улицу до появления липерцев.
Партанен беседовал еще со своим сватом, когда послышался грохот телеги, и пышногривая лошадь пронеслась по улице. Партанен от неожиданности прищурил свои глаза, но тут, убедившись, что он не ошибся в том, что видит, воскликнул:
— Ха! Глядите, моя лошадь!
Антти взмахнул хлыстом. Юсси крикнул:
— Прочь с дороги! Едем кобылу ловить…
— Эй, человек, поберегись! — крикнул Антти Партанену, который выбежал на дорогу.
Через мгновение Партанен, уцепившись руками за гриву своего мерина, закричал:
— Тпру-у…
— Прочь, браток, иначе мы не поспеем за кобылой! — крикнул Юсси. Это он крикнул прямо угрожающе.
— Стой… Разбойники! — орал Партанен.
— Прочь с дороги: или ударю сейчас кнутом! — взревел Антти и поднял кнут для удара.
Тут Партанен закричал еще громче:
— Помогите!.. Полицию сюда!.. Тпру-у… Стой, мерин!.. Эй, Пекка, кричи громче!
— Полиция! Полицию сюда! — закричал Пекка Туртиайнен.
Как раз полицейский оказался рядом, так как он шел покупать материю на брюки. Все полицейские принадлежности были при нем. А кроме того, он держал в руке сапоги, которые только что приобрел.
Полицейский тотчас вмешался в спор, возникший между Партаненом и липерцами. Но липерцы сразу заметили, что полицейский держит сторону Партанена. Полицейский спросил липерцев:
— Чья эта лошадь?
— Я не знаю! — откровенно ответил Юсси.
Партанен сказал:
— Это моя лошадь.
Обратившись к липерцам, полицейский строго спросил: — Где вы взяли эту лошадь?
— Гм, с одного двора, — ответил Антти.
— С какого двора?
— Не знаем, — в сбою очередь ответил Юсси.
— Я оставил мою лошадь во дворе у купца. Они украли ее оттуда, — сказал Партанен.
— Не ври, — вскричал. Юсси, для которого слово «украли» было подобно удару хлыста.
Антти вопросительно крикнул:
— Да разве мы. похожи на-разбойников?! А?
— А-а! — злобно передразнил его Партанен.
— Не акай, чертова морда! — свирепо крикнул Юсси и взмахнул концами вожжей, чтоб ударить Партанена. Но тот отскочил.
— Не бей, слышишь, олух! — заорал Партанен. И Юсси в ответ ему завопил: — А коли ударю, так что будет!
— Но, но, — успокоительно сказал полицейский, но Юсси и ему крикнул сердцах:
— И ты у меня не нокай, а лучше иди своей дорогой!
Полицейский, правда, пытался разобраться в этом происшествии, но толку не получилось, потому что все причастные к этому делу орали во весь голос и переругивались между собой, И к тому же в дело вмешались Пекка Туртиайнен и четыре школьника. Поэтому полицейский сказал:
— Это такое запутанное дело, что тут надо в участок идти, чтоб разобраться.
И он, спокойно взяв лошадь под уздцы, повел ее по направлению к полицейскому участку.
Липерцы сидели з телеге. Партанен шел сзади. Поросенок визжал в мешке под сиденьем телеги. А четыре школьника и Пекка Туртиайнен замыкали шествие. Липерцы были смущены происшествием. Юсси спросил у полицейского:
— Куда ты нас везешь?
— Везу, куда надо. А ну, держи вожжи получше, а то они путаются в ногах у лошади! — приказал полицейский.
Юсси с сомнением сказал:
— Да разве в этой стороне Кийхтелюс?
— В этой…
— Да нет же!
— Сиди спокойно, — снова приказал полицейский. — Никакого Кийхтелюса не нужно тебе, а нужно то, что здесь у нас для тебя приготовлено.
В то время в должности начальника полицейского участка был некий Антти Тахванаянен, старший сын купца из Аккала.
Вообще как полицейский он был довольно добродушный человек. Он умел по-человечески обращаться с подчиненными, потому что в студенческие годы ему довелось узнать, что такое полицейский участок, По этой причине он, так сказать, освоил свою профессию. И даже недавно, переодетый в штатский костюм, ездил в Выборг — обследовать состояние полицейских учреждений.
И хотя он и был известен своей мягкосердечностью, однако его терпение иссякло, когда он снова увидел в своем заведении наших липерцев.
— Ах, это вы опять тут? — раздраженно крикнул Тахванайнен.
— Да, это мы, — подтвердил Юсси сей неопровержимый факт.
— Чего вы опять пришли?! — вскричал Тахванайнен.
— Пришли потому, что нас привели.
— Привели… Какой леший вас сюда привел!.. Небось сами сюда пришли, подлецы! — орал начальник участка.
