Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов - Семен Теодорович Альтов

Улетаешь, чтобы вернуться, как бумеранг. Через отвращение идешь к радости.

И все как в первый раз. Даже хуже. С годами темп возрастает. И, не успев толком плюнуть на работу, рвешь в командировку, от которой тошнит уже при посадке, поэтому первым же рейсом назад, в дом, из которого хочется бежать, едва переступив порог.

Поэтому человек так любит переезды — в пути находишься между тем, что было, и тем, что будет.

Вот почему так хорошо в поездах, самолетах, такси и на верхней палубе теплохода. Потому что МЕЖДУ.

Загадай

Простите, у вас на груди кто-то написал: «Нет счастья в жизне». Во-первых, не в «жизне», а и «жизни», во-вторых, есть! Я, например, счастлив, хотя со стороны так не кажется.

Потому что борюсь за счастье, зубами рву! Вроде в любом трамвае в кассе счастливые билеты. Но ты добудь его! И до кольца доеду, в другой конец города укачу, но счастливый выхвачу хоть у ребенка, хоть у пенсионера! И сразу ем, ем, ем, ем! Бывает, за день, кроме счастливого билета, во рту ни крошки. Даже если сумма на билете на один, на пять не сходится — ем на всякий случай! Голод притупляется.

Когда между двух тезок садишься, любое желание исполнится. В гостях пусть до драки, но влезу! На днях полезло: между трех Кать втиснулся. Честное слово! Кати попались — между ними комар не проскочит. А я таки сел! Пиджак по швам, одну Катю вдребезги, но свое загадал! Подумаешь, одной Кате муж по башке треснул. Не убил же! Вот вам и счастье!

Вас, случайно, не Эдуардами зовут? Жаль. Могли бы хорошо посидеть!

Ночью чем занимаетесь? Спите?! Так я и думал! Вот жизнь и не клеится. По-вашему, звезды псу под хвост падают? Я ночь напролет у окна. От холода коченею, глаза слипаются, пока не рассветет — загадываю!

Звезды падают, я загадываю. Я загадываю, они падают.

Загадываю: «Только бы ничего не случилось! Только бы ничего не случилось!»

И пока тьфу-тьфу-тьфу!

Лекарство

Господи! Что за жизнь пошла! В кармане шороху рублей на пятьдесят!

Жена ушла к другому и даже записки, гадина, не оставила — к кому именно! Где, спрашивается, ее искать? Только она знает, где носки чистые!

За стеной сосед жену из последних сил лупит. Думал, мат заглушу — включил телевизор. По всем трем программам: рвануло, затопило, обрушилось… Со всех сторон обложили… Сунулся в ванну забыться в воде. Намылился, вода в душе высморкалась и ушла. В Гольфстрим подалась, где теплее! Вытерся зажмурившись, чтоб мыло в глаза не попало. — оказалось, не полотенце — половая тряпка! Какая сволочь повесила?!

И тут вдобавок ко всему заболел зуб. Но как!

Полез на потолок, на стены. И слышу, с той стороны по стене кто-то лезет, причем не один!

Хватит! Из любого положения есть выход! Где веревка? Та-ак. И веревку не найти в этом доме! Остается одно. Из окна. Слава богу, этаж седьмой — не промахнешься!

По дороге кинул в рот таблеточку анальгина. Пока дергал перекошенное за зиму окно, вдруг успокоился анальгином зуб.

Ушла боль из щеки, из головы, из сердца.

А ну брысь с подоконника!

Если разобраться — все замечательно!

Денег мало? А когда и кому их было много?

Жена ушла к другому. Ради бога! Пусть он тоже помучается! Целую неделю свободен, раньше она не возвращается.

Сосед жену лупит за стенкой! А если без стенки? И они тебя в четыре руки!

По телевизору ужасы, не вокруг. Пока до тебя не дошло! По первой программе недолет, по второй — перелет, третья — мимо!

Был бы порядок в доме, нашел веревку — повесился, чем бы тогда телевизор смотрел? Чем вздрагивал от того, что на белом свете творится?!

Лучшее средство от хандры — зубная боль!

Проездом

Сосед Кубикова по купе откусил огурец и посмотрел на часы: «Через полчаса будет Кусыкино. У меня там дочка. Все собираюсь заехать. А поезд, как назло, не останавливается!»

Через полчаса он открыл окно, вытащил из коробки нарядную куклу и высунулся как мог наружу.

Показался неказистый домишко, девочка в красном платьице. Она махала рукой.

«Доченька!» — заорал пассажир и метнул в окно куклу.

Девочка что-то крикнула в ответ, но ветер стер слова.

Мужчина залпом выпил стакан водки, обхватил голову руками и заплакал.

Кубиков хотел спросить: как может быть дочка, если поезд не останавливается?

Но вспомнил: а ведь у него тоже дочь где-то в Белоруссии. Или сын на Украине…

Кубиков решил промолчать.

Сила воли

Кубикову приснилось, будто кто-то пихает его в бок.

Он открыл глаза. Рядом на подушке темнела женская голова.

«Ничего себе, сновиденьице!» — усмехнулся Кубиков и прикрыл глаза.

Открыл снова. Рядом дышала какая-то женщина.

«Возьму себя в руки — и все пройдет!»

Кубиков взял себя в руки. Женщина делала вид, будто ей все до лампочки.

«Ну, знаете, это уже чересчур!» — Кубиков вскочил с кровати, схватил видение и выставил за дверь. После чего лег и сразу заснул.

Утром, выбрасывая в мусоропровод женское платье, чулки, туфли, Кубиков мотал головой и бормотал: «Приснится же такое!»

Знаменитость

Сложен был как Аполлон. Пел практически не хуже Карузо! Пальцы длинные, как у Рахманинова, играл на рояле великолепно.

А попробуйте обыграть его в шахматы! Гроссмейстеры назвали его вторым Капабланкой.

Кроме того, он был третьим Пикассо, четвертым Стендалем.

И никто не знал, что в свободное время он становился самим собой — Сидорчуком. И тут ему не было равных. Он брал руками Рахманинова корягу, нож и, напевая, как Карузо, создавал уникальные фигурки, которым цены не было. И в этом он был первым. Первым Сидорчуком! Капабланка тут в лучшем случае мог быть лишь вторым Сидорчуком. А Стендаль, извините, третьим.

С блохой и без

Не гляди, что уши висят, лапы короткие! Да, из дворняг! Но английской королеве лапу давала! Так что, рыжий, держи дистанцию! Отомкнись! Еще!.. Сидеть!

А была у меня тогда блоха. Ну, доложу тебе, кусачка! Вот такусенькая, а жрала так — за ушами трещало! Как начнет вприкуску — я вприсядку и к потолку! Не то что шею