Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 46. Александр Иванов - Александр Александрович Иванов
И рай явился наяву!
Козла трагичен гороскоп.
Раскручена спираль сиротства.
Жил волк, бездушный мизантроп.
Злодей, лишенный благородства.
По челюстям сочилась брань
Картежника и фанфарона.
Он ждал! Была его гортань
Суха, как пятка фараона.
Он съел козла! Проклятье злу
И тем, кто, плоти возжелал,
Отточит зубы, как пилу.
Забыв о том, что плоть — живая!
Старуха плачет по козлу.
Красивая и пожилая.
А волк, забыв о Льве Толстом,
Сопит и курит «Филип Моррис»,
Под можжевеловым кустом
Лежит, читая Юнну Мориц,
И вертит сумрачным хвостом.
Поиск званья (Александр МОСКВИТИН)
Мне этот мир для поиска завещан.
И все-таки,
чем помыслы ни грей.
Уму непостижимо, сколько женщин
вот-вот получат
званье матерей.
___
Мир — это поиск — тот, что мне завещан,
надеюсь, мой девиз понятен вам.
Он лапидарно прост: ищите женщин,
французы говорят: «Шерше ля фам».
Все разные,
у всех душа и тело,
в любой из них
одна мечта живет.
Уму непостижимо, сколько дела!
Они вот-вот,
но ведь и мы вот-вот…
Любой мужчина в принципе — родитель!
Наш лозунг
надо верно понимать.
Одной сказал я, помню: «Не хотите ль,
я быстро подарю вам званье «мать»?»
Дальнейшее, увы, не для печати.
Зато теперь
я жизнью умудрен.
Чуть что не так,
не обижаюсь, кстати,
И гордо ухожу,
обматерен.
Собравшись с духом (Юрий НИКОНЫЧЕВ)
Восток послал раскосых орд лавину,
А Запад в кущи райские зовет —
Теснят две силы нашу середину.
Но русский силы дух еще живет.
___
Лежу на печке, открываю сонник,
Я в середине. Прогреваю зад.
Налево — двухкассетный «Панасоник»,
Направо «Филипс» — сильный аппарат.
Вот-вот с Востока косоглазых орды
Возьмут Россию-матушку в тиски.
А с Запада — зажравшиеся морды
Нам дарят аппетитные куски.
Удобная позиция, ей-богу.
Никто такой бы выдумать не смог…
Пускай натащат нам жратвы к порогу,
А мы уж их не пустим на порог!
Всегда, как та старуха, мы в прорухе,
Сидим в дерьме и сонно чешем плешь.
Все дело в том, что наша сила в духе,
А дух, известно, с кашею не съешь.
Переживем тяжелую годину,
За битого дают небитых двух.
Они пусть кормят нашу середину,
А мы — переведем наш русский дух.
Поэт и табурет (Лев ОЗЕРОВ)
Что думал, как настроен был поэт,
Как он встречал закаты и рассветы.
Навряд ли объяснит нам табурет.
Или чернильница, или штиблеты.
___
Позвольте вам представиться: штиблет.
Хозяин мой во мне ходил по свету.
Мне табурет сказал, что он поэт.
Но вряд ли можно верить табурету.
Для табурета, в общем, все равны,
Он в смысле кругозора ограничен.
Людей он знает с худшей стороны.
Поэтому и столь пессимистичен.
Хозяин мой во мне встречал рассвет,
По лужам шел по случаю ненастья,
И вдруг зарифмовал «рассвет» — «штиблет»,
Признаться, я был вне себя от счастья!
Нет, все же он действительно поэт,
Как не воздать бесценному шедевру!
Поэта угадал в нем табурет
По одному седалищному нерву!
Антипародия на автопародию (Булат ОКУДЖАВА)
Мы убили комара. Он погиб
в неравной схватке…
___
Жил на свете таракан,
был одет в атлас и замшу,
аксельбанты, эполеты,
по-французски говорил,
пил шартрез, курил кальян,
был любим и тараканшу,
если вы не возражаете, без памяти любил.
В то же время жил поэт
жизнью странной и тревожной,
только он любовь такую
описать достойно смог,
хоть давно сменил Арбат,
ходят слухи, на Безбожный,
безобразное названье, как не стыдно,
видит Бог!
Все куда-нибудь идут.
Кто направо, кто налево,
кто-то станет завтра жертвой,
а сегодня — палачом…
А пока что тараканша
гордо, словно королева,
прикасалась к таракану
алебастровым плечом.
Жизнь, казалось бы, прекрасна!
И безоблачна!
Но только
в этом мире все непрочно,
драмы стали пустяком…
Появилась злая дама,
злую даму звали Ольга,
и возлюбленную пару
придавила каблуком.
Бейте громче, барабаны!
Плачьте, трубы и гобои,
о развязке вам поведает
серебряный кларнет:
значит, жили тараканы,
тараканов было двое,
было двое тараканов,
а теперь обоих нет…
Маясь животом (Лев ОШАНИН)
Смотрел сегодня танец живота.
Красивая девчонка, да не та.
Что спать не даст одной короткой фразой.
Восточная красавица, прости.
Восточная красавица, пусти
К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.
___
В далекой экзотической стране,
Где все принципиально чуждо мне,
Но кое-что достойно уваженья,
Смотрел сегодня танец живота.
Живот хорош, но в общем — срамота.
Сплошное, я считаю, разложенье!
Не отведя пылавшего лица,
Я этот ужас вынес до конца.
Чуть шевеля сведенными губами:
Восточная красавица, зачем
Ты свой живот показываешь всем?
С тобой бы нам потолковать на БАМе…
Восточная красотка хороша!
Но кровью облилась моя душа.
Ведь так недалеко и до конфуза…
Халат взяла бы или хоть пальто,
А то нагая… Это же не то.
Что греет сердце члена профсоюза!
Восточная красавица, прости.
Но я хотел бы для тебя найти
Достойное эпохи нашей дело.
Чтоб ты смогла познать любовь и труд.
Но я боюсь, что этот факт сочтут
Вмешательством во внутреннее тело…
