Владимир Величко - Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают
— Ну… от отравления… этим… карбоглобином!
— Правильно, от отравления окисью углерода, одного из продуктов горения, который, проникая в кровь, образует очень устойчивое соединение с гемоглобином — карбоксигемоглобин. И его количество — важнейший показатель прижизненности пребывания организма в очаге возгорания. Кроме того, имеется ряд довольно достоверных визуальных признаков, позволяющих заподозрить — иногда с высокой долей вероятности — отравление окисью углерода. А на этих трупах я не вижу таких внешних признаков. Далее, на сохранившихся костях черепа есть линии переломов, — и эксперт продемонстрировал их. — Причиной их образования может быть и термическое воздействие, но с учетом крови возле голов картина вырисовывается преинтересная! И еще! Гляньте, под спинами у них несгоревшие опилки. Они что, везде по полу были разбросаны?
После короткого опроса местных жителей выяснилось, что все опилки всегда аккуратно хранились в специальных деревянных длинных ящиках, стоящих далековато от сгоревших тел.
— Вот вам, коллеги, и наиболее возможный вариант событий. Пили — да! Напились, и видимо, прилично — да! Затем некто третий пришел (или все-таки был с ними?) и каким-то твердым тупым предметом постучал им по головам. Крепко постучал. Просто ли они повздорили, и все произошло спонтанно, или это было целенаправленно — не знаю. Потом он обсыпал тело опилками, пролил их бензином, все вокруг им же оросил…
— …а точно, товарищ полковник, — воскликнул в этот момент молоденький опер, обращаясь к Горькавому, — в бензобаке вон того «Москвича» — дыра, и края ее завернуты вовнутрь бензобака, как будто эту дыру ломом с силой пробили! А если бы бензин в баке взорвался, то края…
— Молодец, лейтенант, правильно мыслишь, но не перебивай старших, — ответил начальник милиции, — продолжай, Николаич.
— …а потом этот нехороший человек, — продолжил эксперт, — поджег все, что смог поджечь. И ушел! Я думаю, — закончил он свое короткое выступление, — все было примерно так. И вам, уважаемые, придется поработать. А меня, будьте уж так добреньки, до дому, до коечки доставьте, а?
Глава 2
Про коечку, конечно, было сказано для красного словца. Дома была куча дел, и валяться на этих коечках и диванчиках особого времени не было. В общем, за урезанную по времени субботу эксперт успел все-таки прилично поработать на благо родного дома и под вечер с приятелем еще и классно попариться в баньке. А в воскресенье утром (правда, не так рано, как в субботу) снова раздался звонок. Это был начальник Следственного Комитета района Антон Калманович.
— Николаич, надо посоветоваться… мы подъедем? Это по вчерашнему случаю…
— Ну, куда от вас денесси — благодушно ответил эксперт. — У меня хоть и выходной, но ведь вы же все равно достанете! Жду.
Комитетский «УАЗ-Патриот» подкатил буквально через пять минут. От приглашения зайти и попить чайку, приехавшие отказались. Пришлось эксперту лезть к ним в машину, где было тепло, но все так пропитано гарью, что эксперт поначалу расчихался.
— Это мы прямо оттуда. Сутки по пожарищу ползали, — глядя на меня, кивнул Калманович.
— Ну, уж вы и скажете, Антон Вячеславович — ползали! — пропела Катерина Колоскова, молодая женщина редкой красоты, следователь, работавшая в Комитете всего-то первый год. — Это мне пришлось весь уголек перебрать своими нежными пальчиками, а вас-то там и в помине не было. Теперь во век не отмоюсь от этого запаха, — кокетливо вздохнула она, типично женским жестом стряхивая с рукава несуществующую грязь.
— Вот когда вы, Екатерина Алексеевна, станете…
— Тихо, тихо, ребята! Давайте о деле. Рассказывайте с чем пришли?
— С чем, с чем? — язвительно пробурчал водила. — Ни с чем они не пришли! Всем отделом они сидят в глубокой… в глубоком кризисе.
— Цыц, Валерий Александрович! — рыкнул Калманович на водилу и, обращаясь к эксперту, продолжил:
— В общем, Николаич, после твоего отъезда мы решили, что твои устные экспертные умозаключения просто так отринуть невозможно, и принялись за дело. Первым и единственным кандидатом на роль злодея был третий член той самой пьянки… ну, того, что попозже, с улицы, утащила домой жена. Все остальные полторы тысячи населения деревни все в равной мере могли оказаться такими преступниками. Тем более что один из оперов вскоре узнал, что Третий был замечен в магазине — брал водку — уже после того, как его увела жена. Доказательно узнал.
— И еще! Ранее он был ментом, — дополнила Катерина. — Прослужил 9 лет и уволился по компрометирующим обстоятельствам.
— Каким, — поинтересовался эксперт.
— Будучи помощником дежурного по ОВД в камере занимался сексом с подследственной дамочкой и его прямо на… месте правонарушения застукал проверяющий майор, — улыбнувшись, пояснил Калманович.
— В общем, взяли мы его еще вчера и отвезли в отдел, где до позднего вечера «работали» с задержанным. Плотно работали.
— И что? Он так и не сознался в убийстве? Странно! И даже две прошлогодние темнухи не взял на себя? — с ехидством спросил эксперт.
— Ты, знаешь, Николаич, — не обращая внимания на подколку, сказал Антон, — не он это! Понимаешь, он вроде уже готов был сознаться. Прессовали-то мы его качественно, но он не знает, КАК убивал. Если бы мы показали и рассказали — он бы взял все на себя. Это однозначно. Мы за эти часы его морально сломали. Часа в три ночи мы его слегка опохмелили, и сейчас он спит в камере. Проспится — поработаем, конечно, еще, но, чувствую, что это пустышка. Через двое суток отвезем домой. Если ничего сверхнеожиданного, конечно, не случится. Вот так!
— И что вы предлагаете, — спросил эксперт после недолгого молчания.
— Николаич, трупы надо вскрыть сегодня. Надо все взять на дополнительные исследования, а в понедельник, к 8 утра они будут в городе, в лаборатории — это уж мы постараемся. Через руководство Комитета договорились об экстренном проведении исследований и экспертами-химиками, и биологами, и медико-криминалистами. Они все сделают за пару-тройку дней, и тогда у нас будет стопроцентная уверенность в причине смерти и в механизме причинения повреждений. У нас будет реальная информация, от которой ниточка может протянуться в неожиданную сторону.
* * *Мужчина вышел из калитки, прикрыл ее и неторопливо подошел к невысокому, но обрывистому краю холма, что начинался в десятке метров от ворот его дома. Вечерело. Верхушки берез и тополей, что густо росли вокруг Церкви, облепило воронье, и в морозном декабрьском воздухе раздавалась громкая многоголосица вороньего грая..
«У, раскаркались проклятые! Наверное, грехи так замаливают, — подумал, усмехнувшись, мужчина. — Интересно, а как я свои грехи замаливать буду?»
Потом он оглядел расстилающееся внизу село. В окошках домов уже стали загораться первые огоньки. По центральной улице проехал милицейский «уазик» и, свернув в проулок, остановился у сгоревшего здания мастерской. Из машины, хлопая дверками, вылезли несколько человек и скрылись внутри, причем один из ментов поскользнулся и упал на сгоревшие бревна.
Мужчина презрительно усмехнулся:
— Разве такие что-то найдут? Да они только пониже пупка собственной бабы что-то могут найти… да и то, если она им разрешит! — Настроение у мужчины резко ухудшилось, и он, достав сигаретку, привычным щелчком кинул ее в рот, прикурил и, глубоко затянувшись, снова по-хозяйски оглядел село. Затем он перевел взгляд на небо, но ничего не увидел: серая, вечерняя, декабрьская хмарь наплывала на дома, деревья, пригорки и совсем застлала небо. Звезд уже не было. Постояв еще немного, он резко развернулся, открыл калитку и пошел в дом — спать. Придется завтра немного за ментов поработать.
* * *Весь воскресный день эксперт работал. Изъял все необходимое для дополнительных исследований, упаковал как положено и к концу дня передал следователю. После этого взаимоотношения эксперта и следователя, как правило, замораживаются примерно на месяц. Каждый занимается текущей работой и ждут: эксперт результаты допов, чтобы затем составить мотивированное экспертное заключение, а следователь ждет это самое заключение, чтобы на основании выводов эксперта предъявить обвинение подозреваемому. На этот же раз все было не так. Лишь в понедельник наблюдалась легкая компенсация за работу в выходные дни в виде ничегонеделанья (относительного, конечно!), ибо никто умерший в морг не поступил, и судебно-медицинское отделение занималось не обременительной текучкой. К концу недели причина смерти сгоревших трупов была уже достоверно установлена, причем доказательно, с приложением подтверждающих первоначальные выводы анализов из лабораторий областного города. Заключение было напечатано и передано следователю.
